Корона Эридана

С яростным криком воины Прибалтики обрушились на преследующую Всеслава конницу. Звон стали и жуткие возгласы оставались где-то позади, а вскоре и полоцкий князь пришёл в себя.

2

– Как вы посмели забрать меня? – возмутился, очнувшись, Всеслав.

– Светлейший князь, пока вы живы, есть и надежда полочан на победу, и возвращение славы и величия нашему городу! – взволнованно молвил Ратимир.

– Глупости, Полоцком руководили бы мои сыновья, а я должен был умереть у реки Немиги вместе со своими людьми. Как мне отныне смотреть полочанам в очи? Матерям и жёнам убитых, ты подумал, Ратимир?

Но по прибытию в Полоцк никто не обвинял князя, полочане толковали, что Всеслав сделал всё возможное и чуть не пал сам в сражении. Ситуация выдалась сложной, нужно было восстанавливать войско, на тренировку которого требовалось время, обозначилась необходимость нанять новых варягов и пополнить дружину. Но скандинавы не спешили поступать на службу к Всеславу из-за отчаянности его положения. С ополчением также возникли трудности, слишком велики были людские потери.

Ярославичи после столь кровавой битвы не отважились направиться в Полоцк. Сами братья рассудили, что Всеслав действительно талантливый полководец, а полочане – хорошие ратники. Как ни странно, но после столкновения у Немиги, авторитет полоцкого князя на Руси значительно вырос.

Киевский князь Изяслав придумал тактику постепенного разграбления полоцких земель частыми вторжениями без крупных сражений, Святославу и Всеволоду этот план понравился.

Следующий период стал особенно тяжёлым для Всеслава, постоянно приходили вести о бесчинствах Ярославичей на Полотчине. Всеслав ничем не мог ответить, отец негодовал, что тогда князь вновь начал много пить.

Вдобавок в лесах около Полоцка завёлся огромный чёрный вепрь, который стал докучать жителям сёл. По описаниям свидетелей, он был более двух кладочных саженей в длину и весил не менее трёхсот килограммов. Крестьяне пробовали убить его, но ничего не получалось. Наконец этот зверь начал так мешать полочанам, что на него пожаловались князю.

Охота на вепря несколько отвлекла Всеслава от его проблем, князь явно повеселел. Организовав отряды из ополченцев и взяв с собой дружинников, Всеслав двинулся в погоню.

Вепрь как раз разгуливал в окрестностях Полоцка. Общее дело сплотило князя и народ после недавнего поражения. Всеслав, одетый в сверкающие доспехи, в сопровождении своих гридней выследил зверя, но, заметив приближающегося князя, вепрь бросился бежать. Тогда Всеслав натравил на него лаек, они были местной породы, выведенной ещё кривичами века назад. Князь сиял от счастья и торопил дружинников в предвкушении добычи:

– Наглая лесная тварь, нападать на моих подданных? Я тебя зарублю, затем поджарю и угощу тобою всех нищих Полоцка. Иной участи ты не достоин, как быть съеденным лентяями и попрошайками. Пускай они помнят, что порядок и достаток идут рука об руку.

Под крики гридней, топот лошадей и лай собак вепрю каким-то чудом удалось скрыться от преследования в туманной чаще. Конечно, со зверем в итоге разобрались бы, но у князя возникли задачи поважнее.

Вскоре через полоцкого епископа поступило предложение Ярославичей о заключении мира.

– Я не доверяю этим псам, они не в состоянии вести длительную войну с Полоцким княжеством из-за половцев и постараются захватить меня в плен! – прокомментировал Всеслав послание, переданное епископом.

– Ярославичи поцеловали крест о том, что вы будете в безопасности! Кроме того, ваша светлость видимо не понимает всей безнадёжности ситуации, Полоцкое княжество разорено, и, боюсь, у вас нет выбора, – возразил епископ.

– А если они потребуют земли? Такие вопросы я не могу обсуждать без своих сыновей! – стал спорить Всеслав.

– Пусть ваша светлость едет с наследниками, Ярославичи не нарушат клятвы, церковь гарантирует полоцким князьям защиту!

После долгих уговоров епископа Всеслав согласился положиться на слово врагов. Князь отказал Ратимиру и Вадилу, порывавшимся отправиться вместе с ним, было решено, что Ратимир и Вадил будут управлять городом. Отец также остался в Полоцке и дальнейшие события знал из рассказов княжича Бориса.

Встреча была назначена возле крепости Орши, на берегу Днепра стояли разноцветные громадные шатры Ярославичей, чуть колеблющиеся на ветру.

Когда полоцкий князь с сыновьями, епископом и охраной переплывал на лодке Днепр, был уже вечер. Красное солнце, опускающееся за горизонт, отражалось алыми проблесками на волнах. Сухие травы отбрасывали длинные мечущиеся тени, день отступал, отдавая мир во власть ночи и тьмы.

Всеслава встретил с ехидной улыбкой киевский князь Изяслав. Странное поведение Изяслава насторожило полоцкого князя. Изяслав поприветствовал Всеслава, княжичей и епископа, а потом лично проводил их. Но как только полоцкие князья заглянули в шатёр, на них накинулись варяги и дружинники Ярославичей. Люди Всеслава, попытавшиеся подоспеть на помощь князьям, пали в схватке с киевлянами.

– Лживые гады! Вы не отличаетесь от своего отца, предателя! – рявкнул Всеслав, которому даже не позволили вытащить меч, намертво скрутив его.

– Это беззаконие, вы преступаете клятву! – сказал, протестуя, полоцкий епископ.

– Ваше преосвященство, мы верны слову, князь с преемниками будет в безопасности, и я не ведаю места, защищённее киевского поруба, – с усмешкой произнёс Изяслав.

Полочан повезли в Киев, где заточили, как и обещал киевский князь.

Попав в яму, Всеслав уловил загадочные шорохи, но в темноте было ничего не различить.

– Да это никак сам полоцкий князь, из-за коего нас сюда бросили! Как нам сегодня повезло, теперь он ответит за всё! – прогремел жуткий надрывный голос.

– Борис и Давыд, подойдите ближе! – жёстко сказал Всеслав княжичам. В кромешной мгле завязалась драка, и полоцкий князь с сыновьями не уступил узникам.

– Хватит, князь спасал свою родину и сражался достойно. Простите их, ваша светлость, мы ратники князя Мстислава, и нас посадили в поруб из-за поражения на реке Черёхе, – молвил уже другой сиделец, и стычка прекратилась.

– Кто ты такой? – обратился Всеслав к вступившемуся за них заключённому.

– Меня зовут Милослав, я киевлянин и был старшим дружинником князя Мстислава. Сейчас мы все в одной яме и должны научиться выживать вместе.

Всеслав сел на глиняный пол и прислонился к дубовой стене, ему было о чём подумать. Из могущественного властителя он превратился в невольника. Его княжество обнищало, а большая часть войска была уничтожена. Ярославичи могли ликовать.

3

Тянулись недели и, казалось, что о Всеславе уже все позабыли. Через несколько месяцев ожидания во мраке полоцкого князя начали донимать непонятные шумы, а Борис и Давыд жаловались на какие-то яркие вспышки и резко сменяющие друг друга жар и холод.

– Это всё из-за длительного нахождения в темноте, ваша светлость! Когда долго пребываешь без света, что-то происходит с разумом. Я тут поразмыслил, а что, если всё, что видят святые и монахи, все эти ангелы, Иисус Христос или Богоматерь, наставления, что они слышат, и чудеса, которые якобы творят, – это от того, что у них не всё в порядке с головой. Когда-то я размещал раненых при монастыре и насмотрелся на сумасшедших военных ветеранов, я знаю, о чём говорю.

Как достигается связь с потусторонним миром? Изоляцией от людей, строжайшим постом и воздержанием, бесконечными молитвами, страданиями, поруб по сравнению с этим мелочь, что хочешь можно узреть, – объяснял Милослав.

– Не святотатствуй, Милослав! – пробурчал Всеслав.

– И всё равно, это как с нечистью, многие о ней рассказывают, но я как ни старался, ни разу её не встречал. На Руси ходят толки, что вы, ваша светлость, и гусляр Боян, обладающий лучшим слухом, чем обычный человек, – волколаки. Подобные истории лишь байки психов и трусов, – рассуждал Милослав.

Тут у полоцкого князя возникло желание обернуться зверем и продемонстрировать заносчивому киевлянину, что всё устроено сложнее, чем тот себе представляет. Но вообразив последствия перекидывания, Всеслав сдержался.

Вскоре полочанам, томящимся в порубе, князь Изяслав лично сообщил, что его сын Мстислав, бывший князь Новгорода, теперь руководит Полоцком.

Это было правдой. Когда киевское войско подошло к стенам Полоцка, и потребовало принять своим правителем князя Мстислава, полочане посоветовались с епископом и Ратимиром и открыли Мстиславу ворота в обмен на заверения не нарушать традиций и соблюдать законы Полоцка.

Мстислав писал отцу в Киев о том, что Полоцк очень богатый и хорошо укреплённый город и не проигрывает его былой вотчине – Новгороду. Мстислав сомневался, что ему удалось бы захватить такой город, если бы полочане сами его не впустили.

Мстислав также передавал, что полоцкий Софийский собор, хотя и меньше новгородского по размерам, но плинфа для него изготавливались в специальных разборных формах. Это обстоятельство поразило Мстислава, в послании он отмечал, что с такой технологией не сталкивался ни в Новгороде, ни в Киеве, а ведь в этих городах также работали византийские мастера по последним достижениям зодчества. Но технология изготовления плинфы в Киеве и Новгороде была более примитивной.

Полоцкие лучники, по утверждению Мстислава, являлись одними из лучших на Руси. В целом он был доволен Полоцком – городом, без сомнения, прогрессивным, вот только его жители показались князю проще и суровее новгородцев и киевлян.

Несколько месяцев просидел Всеслав в порубе со своими сыновьями. А в это время Вадил, отец и Ратимир с полоцкими гриднями втайне собрали с полочан деньги и отправились в Киев.

Двор полоцких князей в Киеве, основанный ещё полоцким князем Брячиславом, состоял из ряда теремов, где поселялись полоцкие купцы, а местные управленцы отвечали за интересы Полоцка в Киевщине.

Группа всадников, облачённых в чёрную одежду, поверх которой звенела кольчуга, прискакала в Киев под вечер. Проехав через весь город, наездники добрались до двора Брячислава, затем они спешились и постучались в его ворота.

– Кто вы такие? – спросил здоровенный стражник, преградив полочанам дорогу.