Лабиринты времени

От себя не отпускай.

Усмехаясь фальшивому пению друга, Ратибор с наслаждением потянулся, быстро надел штаны, куртку, пояс с ножнами и, разминая плечи, пошёл по берегу, разгоняя набежавшие в голову думы о таинственной незнакомке: «А, может, действительно, ну её? Чего за призраком бегать, если живые телеса рядом ходят? Выбирай, какую хочешь, а хочешь, так сразу двух.… Или трёх… да даже выбирать не надо, сами припрыгают».

Так и ступая тихо по мокрому песку наедине со своими мыслями, иирк не увидел, как от одного из кораблей тихо отплыла шлюпка и направилась к берегу в сторону отдалённого от других угасающего костра.

…Тени от почти потухших углей красным блеском полыхают на лице Мудрояра.

Опираясь о толстую палку, он громко сопит. Так, что его слышат прячущиеся за деревьями люди. Быстрыми перебежками они ближе и ближе чёрными демонами приближаются к спящим славличам. Их тёмная кожа почти сливается с окружающей темнотой и только предательски белые белки глаз выдают их присутствие.

По-кошачьи быстро и ловко чернокожий раб появляется рядом со спящей Йоркой и оглядывается в сторону деревьев.

Стоящий там Надзиратель делает ему еле заметный знак и тот, зажав ладонью девушке рот, тащит её в кусты.

Тут же проснувшаяся Йорка замирает от вида смотрящих на неё белков глаз с красными прожилками. И даже если бы сейчас её отпустили, ужас настолько сковал её члены и челюсти, что она бы всё равно не смогла закричать или, тем более, убежать.

В кустах обмякшую от испуга девушку запутывают верёвкой, вставляют в рот кляп и несут к стоящей у берега лодке. И тут она понимает весь смысл ситуации и начинает отчаянно сопротивляться, дёргаясь всем своим телом из стороны в сторону.

Неожиданно несущие девушку руки, словно устав от борьбы, бросают её на песок. Краем глаза Йорка видит, как появившийся ниоткуда исполин с хвостом на голове расшвыривает её похитителей.

Р-раз! И один из них, схватившись за располосованный живот, из которого вываливаются тошнотворнопахнущие внутренности, отлетает в сторону прямо в воду.

Два! И ещё один, спотыкаясь, без оглядки удирает прочь в сторону качающейся на волнах лодки…

Не ожидая окончания схватки, девушка быстро освобождается от верёвок и бросается бежать, на ходу вытаскивая кляп и оглядываясь на дерущихся, замечая, как мощная фигура незнакомца точными ударами разбрасывает нападающих на него людей в разные стороны.

Один повержен, второй бежит прочь.

Свист летящего кинжала….

И через мгновенье пытающийся убежать человек падает, заливая песок кровью из пробитого горла, а исполин поворачивается в сторону убегающей Йорки:

–Эй! Постой! Не бойся меня!– разрезает мёртвую тишину низкий голос.

Но девушка, быстро обернувшись на его клич, уже скрывается в темноте спящего леса.

Пытаясь догнать её, Ратибор бросается бежать следом:

–Эй! Где ты? Ночью в лесу опасно одному!

Услышав приближающиеся шаги, Йорка замирает в кустах, прислушиваясь к шороху ног идущего за ней незнакомца.

Осторожно отодвигая от лица упругие ветки, Ратибор тихо идёт по лесу, стараясь уловить хоть какое-то движение. Но, так ничего и не услышав, он останаливается как раз у тех кустов, за которыми, со всей силы зажав свой рот ни жива ни мертва притаилась Йорка. Понимая, что в такой темноте идти дальше в лес нет никакого смысла, молодой охотник останавливается:

–Ну, как знаешь! Просить не буду! – напоследок оглянувшись вокруг ещё раз, Ратибор поворачивает обратно к реке, где уже мелькают факелы и раздаются крики разбуженных шумом людей.

Глава 8

Грозные крики и звон металла заставили мирно спящих тургар покинуть тёплые кровати и, громко зевая, выйти из юрт:

–Что за шум?

–Случилось чего?

–Эх, такой сон был! Жаль, не дали досмотреть.

–Только уснул, а тут опять, – недовольно бурчали они, вяло семеня к юрте каюма и удивлённо замолкали, увидев у её входа вооружённых ратников.

–Касым, ты что?– узнав в одном из воинов своего сына, одна из женщин вышла к нему из толпы, но тот отточенным движением рук направил копьё в сторону матери и та, недоумённо остановившись, спросила:

–Ты чего это? Мать не признал?

Ничего не ответив, Касым принял первоначальную стойку и, так и не дождавшись ответа, женщина, с опаской оглядываясь в его сторону, вернулась в толпу, покосив глазами на стоящего рядом высокого ссутуленного старца – отца Хайны.

Молодая девушка, ещё не совсем пришедшая в себя после утренней встречи с Теймуром, с любопытством вытянула шею и тут же спряталась за спину отца, увидев выходящего из юрты сына каюма.

«Э-эх, не к добру это»,– горько подумала она и покачала головой.

Вернувшись из степи, заплаканная девушка не смогла утаить от отца правду и всё ему рассказала. И он был так зол на молодого тургара, так гневно ругался и кричал в его адрес, что на мгновенье Хайна даже пожалела, что не смогла придержать язык. Зная его суровый нрав, девушка забоялась, как бы он не вызвал Теймура на бойбаши. Но, узнав, что тот собирается к каюму, успокоилась: «Старый каюм мудр. Он примет правильное решение», – подумала девушка.

Однако сейчас её сердечко тревожно ныло, предчувствуя что-то нехорошее.

–Наш каюм умер, – расправив грудь, просто сказал Теймур и оглядел всех высокомерным взглядом.

Огорчённо переглядываясь, толпа тихо зашепталась:

–Умер.

–Скоро как -то.

–Болел сильно.

–Теперь – то что?

От толпы отсоединился один из старейшин и, сделав шаг вперёд, заискивающе улыбаясь, обратился Теймуру, одновременно поворачиваясь и к своему народу:

–Надо бы выборы…

Но его дребезжащий голос тут же утонул в, казалось бы, простом, но сазанном в отнюдь не дружелюбном вопросе юноши:

–Ты что-то сказал, старик?

И тот, от греха подальше, поспешил вернуться в глубь толпы, виновато разведя руками в ответ на направленные на него укоризненные взгляды соплеменников.

–Их не будет, – довольно тихо, но настолько зловеще продолжил Теймур, что его слова были чётко услышаны в самом последнем ряду притихших людей.

–Как не будет? Как это? – зашумела толпа. – Как же без каюма? И что теперь?

–Ты не можешь нам указывать!– раздался низкий голос и отец Хайны, младший Старейшина, расталкивая толпу, вышел вперёд, – ты не наш каюм, – смело посмотрев в глаза юноше, начал он.