Измена. Нас больше нет

– Направо до конца, слева первый кабинет.

Не сказав ни слова, стуча каблуками иду именно туда. Остановившись у двери, тяжело сглатываю, чувствуя неладное. Сжав ручку, тяну ее вниз. Захожу и… застываю, ощущая, как подгибаются колени. Увиденное выбивает весь воздух из лёгких.

Стон за стоном вырывается из горла моего мужа. Запрокинув голову, он расслабленно сидит в кресле. Брюки спущены, а между его бедер на коленях стоит какая-то брюнетка. Она что-то шепчет, а он, положив руку на ее голову, нажимает, углубляясь в ее рот.

Смотрю на эту картину, и становится противно. Господи боже мой… я будто порно смотрю!

Ещё пару часов назад обвиняла какого-то мужика в том, что он не видит очевидных вещей. Того, как его любимая наставляет ему рога. А мой муж, оказывается, давно мне их наставил, а я даже не почувствовала.

– Демид, – выдавливаю онемевшими губами.

Но муж умудряется услышать и даже отталкивает от себя девицу. Та падает на пятую точку, ахает, вытирает рот. На меня не смотрит, явно поняв, кто стоит у двери.

– Марина! Что ты здесь делаешь?! Кто тебя сюда впустил?!

– Я… должна была просить разрешения?

Буквально кожей ощущаю, как мой брак трещит по швам. Это конец.

Стояк у мужа дыбом. Он тянет штаны наверх. Девица поднимается, идёт к окну и поправляет кофту. Прячет грудь, которая торчала из бюстгальтера. Она приглаживает волосы, но ко мне не поворачивается. На ней мини-юбка и белая блузка, и сейчас девица успешно демонстрирует мне свою задницу, будто хочет этим что-то сказать.

– Как ты мог, Демид? Мы столько лет вместе!

– И что, Марин? Ну получилось так! Нравится она мне. – Он кивает на девушку, а та, расправив плечи, наконец поворачивается ко мне.

Я вижу ее лицо. И это очередной шок.

Это та самая клиентка, свадьбу которой мы сегодня обсуждали в моем офисе! Она торжественно ухмыляется и выгибает брови. А я-то все думала, на кого она променяла своего обеспеченного мужика…

– Сколько ей лет? Двадцать два?

– Да, свеженькая. Энергии вагон! Устраивает меня по полной! Не как ты… – добивает Демид каждым словом, унижая меня перед этой проституткой.

– Ты же понимаешь, что измену не прощают? Какой бы она ни была…

– А кто у тебя прощения просил? Хочешь уйти – уходи. – Муж равнодушно пожимает плечами. Смотрит безразлично, убивая своей жестокостью.

Потом подходит к девице и обнимает ее за талию.

– Сегодня я обговаривала ее свадьбу с другим мужиком. Несколько часов назад она точно так же в моем кабинете сосалась с ним. Тебя такая устраивает? Окей, Демид… Выбор за тобой, и ты его сделал. Выбрал себе легкодоступную шлюшку. Запомни: нас больше нет. И никогда не будет. Я сегодня же уйду из дома! Вместе с сыном!

Глава 2

Все как в дурном кино, где я играю главную роль. Только там отснятый кадр заканчивается, и актеры возвращаются к обычной жизни, а я петляю по улицам города, где мой ад следует за мной по пятам и делает больно в самом центре души.

Оставив машину во дворе, я вбегаю в дом, мельком взглянув на часы, которые показывают половину восьмого вечера. Скинув обувь, мчусь на второй этаж.

«Ни минуты больше не проведу в этом доме», – даю установку сама себе.

От одной мысли об увиденном я покрываюсь липким потом, и вся грязь прикосновений мужа к другой словно проступает наружу.

В таком состоянии я забываю о том, что внизу наша домработница тетя Яна готовит ужин или уже ждет к столу. На самом деле она давно наш друг и член семьи. А десять лет назад, когда отец Демида бросил свекровь и укатил куда-то строить свою личную жизнь, сделав все это очень некрасиво и со скандалом, она переехала жить к нам.

Дом большой, а Аллу Николаевну я люблю как родную мать. Они с тетей Яной стали лучшими подругами, а в моей жизни появился еще один человек, который дарит тепло и кормит вкуснейшими ужинами.

– Мариша? – слышится голос Яны Мирославовны еще на лестнице, затем становится все ближе. – Мари…

Она застает момент, когда я вытаскиваю из гардеробной чемоданы и открываю их так резко, что пластиковые крышки бьются о паркет, создавая шум.

– Марина! – шокированный возглас заставляет меня остановиться и посмотреть на женщину, застывшую на пороге

– Добрый вечер, теть Ян. Вы простите за шум, случайно вышло.

Становится стыдно, но в голове сейчас мало разумных и рациональных мыслей. Более того, она начинает болеть и кружиться.

– Марин, а ты чего? – Она указывает на чемодан в моих ногах. – Я ужин приготовила… Слышу кто-то бежит, глядь, а это ты. Зову – не отвечаешь… Случилось чего?

Такой простой вопрос, но простого ответа быть не может.

– Яна, это Марина? – Теперь к нам поднимается свекровь, и я понимаю, что вопросов станет больше.

Как и тетя Яна, мать Демида застывает на входе в комнату.

– Марина? Дочка, а… – Ее руки взмывают вверх и опускаются на грудь – любимый жест. – Что это… командировка? Заказ выездной?

Я сжимаю переносицу и закрываю глаза. Мне бы хотелось подыскать слова, чтобы правильно преподнести все то, что натворил муж. В конце концов, я умею писать замечательные речи. Но сейчас, стоя у пропасти буквально на носочках, я и двух слов связать не могу.

Но и оттягивать неизбежное нет никакого смысла. Поэтому я поднимаю глаза на обеих женщин, хотя больше, конечно, обращаюсь к Алле Николаевне.

– Демид мне изменяет, поэтому я… – Последний рывок, где я облекаю в слова все мысли, становится сложным, потому что двадцать лет – это половина жизни, так просто не выбросишь и не забудешь. – Я ухожу.

Обе женщины вздыхают. Причитают по очереди «О господи», а я ухожу в гардеробную и вытаскиваю первую партию своих вещей.

Когда возвращаюсь в спальню, мама мужа и домработница уже сидят на диване и наблюдают за мной. Я знаю, что им тяжело. Мне тоже. Полжизни не уложить в два небольших чемодана.

Я и не пытаюсь. Складываю вещи аккуратно, потому что привыкла к дорогой одежде и мять ее не хочу. Цену деньгам я прекрасно знаю.

– Как же так? – первой задается вопросом свекровь.

Я даже знаю, о чем она думает, учитывая, как уходил свекор.

– Марина, ну погоди, прошу… – Она оказывается за моей спиной и, поглаживая по плечу, просит остановиться.

Теплое прикосновение ее руки буквально тормозит меня, и все вокруг замирает.

– Давай поговорим, дочка. Ну нельзя же так… – Она подводит меня к другой стороне кровати и садится вместе со мной.

– Я не понимаю, Алла Николаевна. Правда не понимаю ничего, – говорю уставшим голосом, немного ссутулившись. – Зачем он так?