По воде звук весла и уключины,
На рыбалку вадчанин[14 - Вад – районный центр Нижегородской области.] плывёт,
Рыболовами были здесь Шушины,
Да и Клюшиных славный жил род.
Здесь нашёл мой прапрадед пристанище,
Здесь он принял последний обряд,
Но старинное вадское кладбище
С прахом дедов загнали в асфальт.
Здесь водица святого источника,
Лес, овраги, речная волна.
И старушка из низкого домика,
Как и прежде, встречает меня.
Мне мила моя улица старая,
Где был счастлив я с первых минут,
Потому что здесь родина малая,
Здесь души моей корни растут.
По строфам А. С. Пушкина
Они сошлись. Волна и камень,
Стихи и проза, лёд и пламень.
А. С. Пушкин
Идеалист-романтик Ленский —
Поэт, философ деревенский —
Цивилизован и любим,
И Пушкин сжалился над ним:
Убив мыслителя на взлёте
В его стремительном полёте,
С движеньем пламенной груди,
Но к рогоносному пути.
Ведь Ольга, ветреная Ольга,
Не сознавая чувства долга, —
Пуста, как ранняя весна,
Зато «красна лицом она».
А вот Онегин не для славы,
А для потехи и забавы
Знал дам «холодных, как зима,
Непостижимых для ума».
Давал Владимиру советы
Писать и оды, и куплеты,
И отойти от Ольги к той,
Кто жаждет «пищи роковой».
А я сквозь синие туманы
Зрел облик Лариной Татьяны
И благодарен, что творец
Дал в дар «чудесный образец».
Нет – не голый
«Картины Моне, как в стихах обороты,
Туманны, легки и настрой создают…»
Я, слушая, чувствовал тонкость породы,
Счастливого сердца покой и уют.
И речь с придыханьем, и дым сигареты,
И сделал я вид, что узрел и познал
Моне с Ренуаром, у коих поэты
Находят доселе незримый астрал.
Ван Гог, Писсарро, а о гордой плеяде
Таких, как Пикассо, поведал я сам:
«Король-то не голый – он в новом наряде,
В наряде, не видимом лишь дуракам».
В улыбке и жестах весенняя благость,
А голос вещал, как при страстной мольбе:
«Всмотрись вглубь себя, где находится радость,
Найдёшь, милый друг, примененье себе».
Письмо
В этот раз сообщала сестра,
А писала мне редко:
«Жизнь отца, что текла как Сура[15 - Сура – река, приток Волги.],
Задрожала как ветка».
И по сердцу – как острым резцом,
И поплыли чернила:
«Приезжай, попрощайся с отцом».
И слезу уронила.
Я приехал, и мы, как всегда, —
Две за встречу и третью[16 - Традиция: армейские офицеры третьей рюмкой поминают ушедших в мир иной товарищей.],
И я знал, что отец никогда
Не согнётся пред смертью.
Он всю жизнь то в бою, то в борьбе,
С юных лет, как на треке,
Жизнь любил и был верен себе.