Паранормальный дзен. Том 1

Сделав шаг в сторону рабочего стола, она в третий раз услышала звук теперь уже отключенного от питания принтера. Ирина в ужасе обернулась. Из аппарата с громким гудением стали вылетать один за другим листы, забрасывая кабинет копиями свидетельства о смерти Когана. Бросив взгляд на стекло дверцы шкафа с документами, она увидела отражение какого-то мужчины, но в помещении кроме нее никого не было. В ноздри ударил едкий запах штукатурки, смешавшийся с плесенью и сырой землей.

Нотариус подбежала к двери и принялась дергать за ручку, зовя на помощь сотрудниц, но замок заклинило, а в соседнем помещении никто не реагировал, как будто все куда-то разом исчезли или стали глухими.

Выкинув всю заряженную в себя бумагу, принтер затих.

Ирина замерла, прижавшись спиной к двери.

Повисла тишина.

Через несколько секунд раздался звонок телефона – нотариуса передернуло. Поколебавшись, она медленно зашагала к столу, испуганно ступая по валяющимся на полу свидетельствам о смерти. Звуковые сигналы не утихали. Дрожащими руками Ирина сняла трубку и поднесла ее к уху. Из динамика полился «белый шум».

– Ал-ло, – заикаясь, прошептала нотариус.

Сквозь помехи пробивался искаженный мужской голос:

– Ищите в стене подвала… Ищите в стене подвала… Ищите в стене подвала…

– Кто вы? – спросила Ирина.

Ее охватил кошмар.

– Коган… Коган… Коган… – многократным эхом повторился голос, как будто из другого измерения.

Нотариус в страхе положила трубку и отскочила.

Внезапно открылась дверь, на пороге показалась секретарша:

– Ирина Юрьевна… – недоуменно обратилась она, оглядывая кабинет и удивляясь разбросанным бумагам. – С вами все в порядке?

Нотариус посмотрела на нее громадными глазами и сказала после тяжело осмысленной паузы:

– Проверь по базе, был ли у нас некий Алексей Коган.

– Коган?

– Да. Моисеевич.

Вернувшись через десять минут, секретарша вошла в кабинет с тонкой кипой:

– Коган к нам не приходил, поскольку двенадцать лет как без вести пропал и до сих пор не объявился. А вот жена его была у нас несколько месяцев назад – оформляла наследство…

Спустя две недели.

Вернувшись с работы и приняв душ, Ирина устроилась на мягком диване в обнимку с любимым. По телевизору начинался «Человек и закон», прогремела Токката Баха[1 - Токката и фуга ре минор, BWV 565 – произведение для органа немецкого композитора XVIII века Иоганна Себастьяна Баха, одно из его популярных классических творений.]:

…Эта невероятная история растянулась на долгие двенадцать лет. Если бы от одного из нотариусов Москвы в правоохранительные органы не поступила важная информация, всплывшая совсем недавно весьма оригинальным образом, циничное преступление так и осталось бы нераскрытым, а его фигуранты не понесли бы должного наказания, продолжая жить припеваючи. Наталья Коган, жена Алексея Когана, вступила в наследство его активов, двух квартир и загородного дома в элитном поселке округа Химки после того как истек срок давности пропажи супруга. На деле, она и ее любовник жестоко расправились с Коганом прямо в его коттедже и замуровали тело убитого в стене подвала, продолжая как ни в чем не бывало жить вместе в его доме. Несмотря на юридические проволочки из-за экстраординарного способа получения информации, следствию в итоге удалось добиться ордера на обыск, после чего на месте преступления были обнаружены следы ДНК и другие улики, изобличающие…

– Давай посмотрим какое-нибудь кино, – попросила Ирина.

Картинка переключилась на другой канал.

Письмо с фронта

Здравствуй, брат! 

В первую очередь передавай отцу мой солдатский привет. Пускай скорее выздоравливает. Хотя… мы оба с тобой понимаем, что после трех инсультов с парализацией одной стороны никакой серьезной поправки уже не будет. Главное, продолжай о нем заботиться. Больше некому. Тебе скоро девятнадцать, и надо о себе тоже подумать. Училище – это хорошо, но вышка – лучше. Если отец умрет, загремишь в армию и можешь попасть сюда. А здесь тебе делать нечего. Ты парень умный, талантливый. На гражданке от тебя больше пользы будет.

Вчера одна из наших разведгрупп в засаду попала. Наткнулись в лесу на вражеское ДРГ[2 - ДРГ – диверсионно-разведывательная группа.]. Все погибли, но перед этим еще больше противников положили. Командир группы последним себя подорвал. Лежал раненый, истекая кровью, подпустил несколько врагов поближе и произвел самоподрыв. Еще успел перед этим огонь на себя вызвать. В общем, одно месиво на том месте после боя осталось. Жаль ребят. Такие все классные были – цвет нации. Молодые, симпатичные, простые. Настоящие, одним словом. Герои.

Здесь творится настоящий ад. Они прут, как сумасшедшие прямо на наши танки и пулеметы. Артиллерия с авиацией ровняет их с землей, а они все равно атакуют. Как будто под кайфом каким-то. С десяток пуль выпустишь в дурочка, а он даже не сразу падает. Конца и края этому нет. Но рубежи мы все равно удержим.

У меня от этих бессмысленных наступлений кошмары ночные развились, представляешь? Смешно прям. В окопе не так страшно, как во сне. И снится, главное, одно и то же:

Вражеский солдат идет в одиночку через все поле, разрываемое снарядами, в него пули прилетают, осколки, но он продолжает двигаться на меня как ни в чем не бывало, сжимая в руке окровавленный нож, и скалится гнилыми зубами… Я весь рожок в него расстреливаю, а он как зомби щерится и прет, щерится и прет… Я кричу братьям: «Чего это с ним?!» Озираюсь по сторонам и понимаю, что в траншее я совсем один. Через секунду враг наваливается на меня сверху и пытается заколоть…

На этом месте всегда просыпаюсь.

А иногда он мне наяву мерещится.

Я тебя не пугаю. Наоборот, даже как-то забавно, что ли… если можно так выразиться… Здесь без юмора никуда, иначе рехнешься. Были у нас тут «поехавшие» – печальная картина. Как бы то ни было, победа будет за нами. Обязательно будет, рано или поздно. Пусть никто в это не сомневается.

Ладно, брат. Еще раз передавай отцу мой привет и подумай, как правильно обустроить свою жизнь.

Витя.

Иван и пришельцы

Иван закрыл сарай с инструментами и зашагал через двор к дому. Июльская жара не отступала даже с приходом темноты. Сильно вспотев после долгой и безуспешной починки допотопного мотоцикла, он вытер платком мокрое лицо и ругнулся. Поднявшись на крыльцо, он снял алюминиевую кружку с длинного гвоздя, вбитого в деревянную опору шляпкой кверху, и окунул ее в ведро с колодезной водой, стоящее на валком дощатом полу. Выглушив все до капли жадными глотками, Иван открыл дверь дома, ступил за порог и протопал к дивану в углу комнаты. Он нашел в себе силы снять лишь ботинки, рухнул в постель (пружины под тяжестью его тела безнадежно простонали) и через минуту крепко заснул.

Сквозь сон донесся странный шум. Иван перевернулся с боку на бок непроизвольно, продолжая спать. Шум усилился – это был металлический стук, который теперь его разбудил. Иван открыл глаза и нахмурился. Прозвучало еще несколько стуков. Он неохотно поднялся с постели, подошел к окну и отодвинул штору: в сарае горел свет, причем с такой яркостью, на которую не способна одна единственная лампочка, свисающая там с потолка на хлипком проводе. Более того, свет имел зеленоватый оттенок и лучами пробивался сквозь зазоры деревянной стены, сколоченной из бревенчатых досок.

В недоумении Иван потер ладонями глаза и присмотрелся получше – это был не сон.

Ё-маё, – вымолвил он.

Лучи иногда исчезали, как будто внутри кто-то перемещался, время от времени их загораживая, и пробивались снова, подсвечивая закуток снаружи возле сарая.

Натянув ботинки, Иван вышел на крыльцо. Шевеление в сарае на минуту прекратилось, а потом возобновилось. Ступая медленно и осторожно, он направился к светящейся постройке. Подкравшись к боковой стене, Иван присел на корточки, примкнул одним глазом к щели между досками и от увиденного обомлел: на продолговатом столе, стоящем посреди сарая, лежало его бессознательное тело, а над ним кружили какие-то странные существа с большими головами, худыми туловищами и вытянутыми вдвое обычного, чем у людей, пальцами; в руках у них были какие-то инструменты, похожие на хирургические приборы, которыми они ковырялись в голове подопытного. Существа не произносили никаких слов, но Иван почему-то слышал в своей голове их телепатический между собой диалог на непонятном языке, похожем на несвязное голубиное воркование: они собирались заменить долю его мозга какой-то штукой… В ужасе Иван плюхнулся на пятую точку и нечаянно ударился ногой о стену сарая. Существа резко обернулись, их огромные, заполненные сплошной чернотой глаза уставились прямо на него через щель. Последнее, что Иван увидел перед тем, как потерять сознание, была яркая вспышка.

Запел петух. Часы пробили 5:00. Иван открыл глаза. Охватываемый сильной головной болью, он окинул мутным взглядом свою комнату, сел на кровати (пружины снова отчаянно простонали), крепко зажмурился и еще раз огляделся по сторонам, удостоверившись в реальности происходящего.

– Ну и сон, твою дивизию.

Он надел ботинки, вышел на крыльцо и хлебнул водички. Почесав затылок, Иван кинул недобрый взгляд на сарай, и пошел к нему, глубоко и недовольно вздыхая. Открыв скрипучую дверь и войдя внутрь, он не обнаружил в сарае ничего подозрительного: все инструменты лежали или висели на своих местах, а мотоцикл стоял целехонький у стены.

Спустя две недели. 

Железнодорожный вокзал, Ростов.