Хранитель пещеры

– Ну что, девочка, заходи в дом. – Вздохнула старуха, отводя взгляд. Ей было нестерпимо признаваться, что все её планы лопнули словно пузырь.

– Недолго мы с тобой гостили у моего отца. – Словно эхо отозвалась Озара, помогая старухе приоткрыть покосившуюся дверь. – Знаешь, Ошха, а твоё жилище мне нравится гораздо больше богатого шатра Самхана. Интересно, почему?

– Потому, что здесь тебя окружает моя любовь, а у отца… – Старуха на миг умолкла, сообразив, что девушка очень ловко заставила её сказать то, чего старой женщине говорить, не следовало.

– Что же ты не договариваешь? Боишься вслух произнести то, что знаешь не хуже меня? Самхан меня ненавидит. Он не признавал меня дочерью и ни когда не признает.

– Он полюбит тебя. – Трясущимися губами прошептала Ошха. Она прочла это в Книге жизни, но не смела, говорить об этом.

– Ага, – зло усмехнулась Озара. – Когда придёт из похода. Так он тебе сказал. Правда, для этого ты должна научить меня «хорошим манерам». Видишь ли, меня слишком баловали, по его мнению. Нет, бабушка, делай что хочешь, но верни меня назад, туда, где я жила все эти годы. Я видела достаточно. Больше ни какая сила не заставит меня встретиться с этим человеком, а если уж наши пути пересекутся, я клянусь, что сделаю всё возможное, что бы превратить его жизнь в ад.

– Я не могу тебя вернуть назад. – Тяжело опускаясь на лавку, сказала Ошха. Она слишком устала, что бы продолжать разговор, но понимала чувства девушки. – Время не подвластно мне, да и ты, не выполнила того, что предначертано тебе Судьбой. Ты должна остановить проклятие.

– Какое проклятие?

– Очень древнее. Я не знаю, откуда оно взялось в нашем Роду, но оно не даёт жизни Самхану. Именно из-за него умерли его жёны не оставив после себя наследника.

– А как же я? Ты сама сказала, что я его дочь. Почему же я жива

– Не знаю, – вздохнула Ошха, опускаясь на деревянную колоду.

– Зато я знаю. Нет ни какого проклятия. – Зло усмехнулась Озара, подходя к старухе. Её терпение готова было лопнуть. Зло и обида клокотали внутри, готовые вырваться наружу. – Это всё придумала ты сама, что бы оправдать гадкие поступки Самхана. Я знаю почему, он тебе так дорог, но он сам сделал свою жизнь такой. Если ты посмотришь на него внимательней, то поймёшь, что я права. Его ни кто не любит, но он и сам не желает, что бы его любили. Смею предположить, что его просто боятся.

Слова девушки были так столько похожи, на правду, что Ошха, растерянно развела руками. Ей и самой не нравился последний разговор с Главой Рода. Вместо благодарности он практически её выгнал вместе с девочкой, напрочь забыв, что она его единственная дочь и наследница. Ей, старой Ошхе, пришлось поспешно покинуть его селение и надеяться, что он передумает и признает Озару дочерью. Если этого не случится, девочку ждёт большая беда. Она не сможет выжить в этом жестоком веке без надёжней защиты и опоры. Её ждёт рабство и едва ли ей удастся выполнить своё предназначение.

Во всех этих бедах будет виновата только она, Ошха. Это её глупое упрямство вернуло малышку из спокойного время, где она жила, сюда, в прошлое. Нет, и не может быть, ей оправдания.

– Спор и злоба плохие советчики. – Наконец произнесла Ошха, отвлекаясь от своих мыслей. – Мы не боги и не можем изменить свою судьбу. Твой удел снять с Самхана проклятие хочешь ты этого или нет. Даже если ты будешь упорствовать, это ни чего не изменит. Единственное, что ты можешь сделать, зто подумать, и смириться. Впереди нас ждёт ночь. Короткая летняя ночь это совсем не много для принятия столь важного решения, но я надеюсь, тебе хватит время, что бы всё обдумать.

– Мне не о чем думать, – вспылила Озара. – Я уже сказала, что ни за что на свете не буду помогать человеку, которого ты считаешь моим отцом. Делай со мной что хочешь, но я не изменю решения.

– Это мы выясним утрам, а пока иди и ложись в постель. – Вздохнула Ошха, понимая чувства девушки, но в то же время, надеясь, что боги придут на помощь и примут решение вместо девочки.

– Я не хочу спать. – Заупрямилась Озара на миг, превратившись в капризного ребёнка. – Отведи меня к Хранительнице пещеры и помоги мне уговорить её вернуть меня туда, где я жила до сих пор.

– Мира сама решает с кем говорить, а с кем не стоит. Если она, услышав твой зов, посчитает тебя достойной, я тронусь в путь даже ночью.

– А если она не услышит меня? – дрожащим голосом спросила Озара. Она так устала от всего и так хотела домой, что едва сдерживала слёзы.

– Эго значит, что просто не желает слышать. Ложись девочка и спи. У меня слишком мало время, что бы тратить его на пустые споры.

Озара хотела спросить колдунью, чем это она собирается заниматься на ночь, глядя, но, едва взглянув на старую женщину, промолчала. Стараясь не мешать, она прошмыгнула в угол, и растянулась на прелой соломе.

Что-то, бормоча, Ошха принялась разводить огонь в очаге. Старые, морщинистые руки сильно дрожали и плохо слушались. Хворост долго не разгорался, но старуха упрямо раздувала искорки пламя и вскоре добилась своего. Жилище озарилось светом. Взяв со стола маленький пучок травы, она бросила его в огонь и наблюдая, как пламя пожирает сухую траву, вновь что то прошептала. Старая женщина видела, что Озара наблюдает за ней и это её отвлекало. Голубые глаза девочки словно говорили, что она ни во что не верит и всё, что Ошха делает, не имеет ни какого смысла. Впрочем, это было для колдуньи не новостью. Она уже слышала зов предков, которые пришли проводить её в Царство Мёртвых, но почему-то старалась отодвинуть неизбежное.

Мысленно проклиная собственную трусость, женщина пыталась шептать древние заклинания, призывая духов прийти на помощь и отвести от неё беду.

– О чём ты просишь богов? – лёжа на убогом ложе, поинтересовалась Озара. Она пыталась уснуть, но шёпот старухи мешал ей.

– Прошу что бы они не оставили нас в час испытания. После некоторого замешательства отозвалась Ошха. Колдунья была поражена. Любой смертный, увидев, что она начинает колдовать, старался, как можно быстрее покинуть лачугу или уж просто, зажмурить глаза и заткнуть уши. Эта девочка вела себя так, словно каждый день общалась с богами и духами. В её больших глазах не было ни крупицы страха, лишь интерес.

– Ты считаешь, что этот час скоро наступит?

– Да, – ответила Ошха не в силах солгать девушке. Малышка была сильна духом и заслуживала знать правду.

– На нас кто-то нападёт? – осторожно спросила Озара, садясь на постели. Только услышав слова старухи, она поняла, почему не смогла уснуть. Внутреннее чутьё предупреждало её об опасности. Просто она была слишком взволнованна, что бы это понять.

– Этот человек уже рядом. Если ты останешься в своём углу и сделаешь вид, что спишь, тебе ни чего не будет угрожать.

Озара некоторое время молчала, раздумывая над словами колдуньи. Выросшей в двадцатом веке девушке было не легко поверить в странные вещи, которым не было объяснения. Из слов старухи она поняла, что кто-то явится за ней, но вид у колдуньи был слишком расстроенный и это настораживало. Если опасность грозит только ей, Озаре, то почему же колдунья ведёт себя так, словно всё делает в последний раз? Откуда в её мудрых глазах, столько печали? Нет, здесь, что-то не так.

– Скажи, бабушка, ты уже давно знаешь а том, то меня хотят похитить. или это тебе духи сказали только что?

– Давно. – Ответила Ошха и грустно покачала головой. Когда Озара называла её «бабушкой» сердце старой женщины замерло от счастья. Ни кто и ни когда её так не называл, кроме этой малышки. Ответ старухи подтвердил самые худшие опасения. Не нужно было обладать особой прозорливостью, что бы понять – Ошха готовится к смерти. Она знает, что её последний час близок и старается обезопасить её, Озару.

– Знаешь, там, где я выросла, не верят в колдовство. – Заметила девушка, поднимаясь со своего ложа, – но если ты мне кое в чём поможешь, я обещаю, что поверю и в твою магию, и в духов. Да во что хочешь.

– У меня мало время, но попробовать можно. – Отозвалась Ошха. Не понимая, что задумала Озара.

Девушка молча встала со своего места, и быстро перевернув ложе, извлекла одежду, в которой здесь оказалась. Без малейших колебаний, она отбросила в сторону шкуры, и, схватив охапку соломы, принялась делать из спортивного костюма некоторое подобие чучела. – А ты вообще – то ни чего. Правда, толстовато чуток. – Скептически оглядев творение собственных рук, заявила она и улыбнулась, взглянув на старуху.

Старая Ошха смотрела на неё, со странной смесью ужаса и благоговенья.

– Надеюсь, этот человек не отличается особым умом. Впрочем, в темноте даже самого хитрого противника провести проще простого. Бабуль, помоги мне соорудить голову, и спрячься, куда-нибудь.

– Что ты задумала? – едва дыша, спросила Ошха. Поистине, девочка обладала необычайно острым умом, и это радовало, вселяя надежду. Где-то в глубине души вспыхнула мысль «а что если у неё всё получится и удастся перехитрить Судьбу?»

Правда, колдунья сразу же отогнала эту крамольную надежду, убедив себя, что всё это напрасно

– Потом увидишь. – С необычайной проворностью старая женщина метнулась в угол и, порывшись среди пучков трав, протянула Озаре большой клубок шерсти. Девушка удовлетворённо кивнула, и весело усмехнувшись, завершила работу. Быстро уложив чучело на своё место, она укутала его старыми облезшими шкурами, и принялась внимательно рассматривать окружающие её предметы, явно, что-то разыскивая. Наконец её взгляд остановился на небольшой дубине, отделанной металлом. Скорее всего, эта вещь служила для того, что бы перетирать в порошок травы. Прикинув, надёжна ли она, Озара встала в самый тёмный угол, и жестом велела Ошхе лезть под стол. Конечно, это место было не самым подходящим укрытием для старой женщины, но иного, девушка просто не смогла придумать. Лачуга была слишком маленькой, да и другой мебели здесь просто не было. Едва Ошха кряхтя и бурча проклятия, выполнила приказ, возле дома раздался какой то шум. В лесной тишине он прозвучал словно выстрел. Старуха открыла рот, что бы что-то сказать, но Озара приказала ей жестом молчать. Мысленно благодаря провидение, что хворост в очаге практически прогорел, девушки издала довольно громкий звук, похожий на храп. Старуха сообразила, зачем она это делает, и поддержала её. К богам она боялась сейчас обращаться за помощью, ибо не была уверенна, что поступает правильно, нарушая их волю. Тот, кто стоял за дверью прекрасно слышал всё, что происходит в лачуге, но не торопился открыть дверь. У Озары уже начало лопаться терпение, и стало першить в горле, когда, наконец, то, воин очень аккуратно и поразительно тихо отварил скрипучую дверь и словно тень проскользнул в помещение. В полумраке девушке удалось рассмотреть не высокую крепко сложенную фигуру кочевника, сжимающую в руке меч. Он прошёл так близко, что Озаре пришлось затаить дыхание. В нос ударил запах давно не мытого тела и конского пота. На миг ей стало ужасно страшно, но стоило мужчине приблизиться к месту, где пряталась Ошха, страх исчез словно дым. Чувствуя, как кровь бешеным потоком понеслась по жилам, Озара с трудом сдерживала себя. Мужчина сделал несколько бесшумных шагов по комнате, остановился, прислушиваясь и только убедившись, что всё спокойно двинулся к постели, где безмятежно «спало» чучело. На миг в полумраке мелькнуло жало ножа. Больше ждать было нельзя. Словно тень Озара выскользнула из своего укрытия. В несколько шагов пересекла комнату, взмахнула дубинкой…

Мужчина, не ожидавший нападения, словно мешок рухнул на чучело. Боясь, что он очнётся, Озара ещё раз ударила его по голове. Немного подождав, она убедилась, что кочевник без сознания. – Интересно, он один или ещё кто ни будь, есть? – одними губами спросила она себя.

– Здесь он один. – Ответила Ошха, с трудом вылезая из-под стола. – Другие тоже есть, но они далеко.

– Помоги мне его связать, да посмотри что это за человек.

Ошха приблизилась к мужчине и пока Озара изучала его одежду в поисках верёвки, взглянула в лицо.

– Это Сабир, слуга Самхана. – Дрогнувшим голосом произнесла она.

Нелегко было старой женщине, признаваться в том, что она плохо разбирается в людях. Самхан, которого она уважала и любила, опустился до того, что послал своего слугу убить её и похитить девушку. Этот поступок не достоин Главы Рода. Так мог поступить лишь чужак, который не признаёт их законов. Впрочем, и чужаки так не поступали. Они были честными и смелыми воинами и дрались до последнего своего вздоха. Это Ошха знала наверняка.

– Ни чего себе. – Ахнула девушка, связывая пленника по рукам и ногам кожаным шнурком, который она обнаружила у него. – Мой «папочка» оказался на много коварней, чем я предполагала.

– Не суди, девочка раньше время. – Глубокомысленно изрекла Ошха, решительно изгоняя из своих мыслей подозрения. Не смотря на всё, она чувствовала, что Самхан не имеет к этому делу отношения.

Озара не стала спорить со старухой и просто молча отошла в сторону и присела у стола. В душе была страшная пустота. Казалось, что безжизненное тело, которое лежало на постели, принадлежит не кочевнику, а ей. Не было даже страха. Полное безразличие овладело её существом. Так обычно бывает, когда человек теряет всё. Девушке хотелось плакать от обиды, но она не знала на кого обижается. На отца ли, который предал её ещё раз или на старуху, которая утащила её в это время или просто на Судьбу. Впрочем, это сейчас для неё было не важно. Пленник неожиданно пошевелился и застонал.