Хроники Провидца

В тёмной комнате тихо плакала девушка.

Светлые волосы рассыпались по плечам, на бледных щеках сверкали мокрые дорожки слёз.

То была моя Вика. Моя…

Я уже стал звать её так, хотя не видел вживую.

Из кухни доносились пьяные мужские голоса, хохот.

Там бухали парень Вики, безработный наркоман Миша Соловьёв, и трое его дружков.

Они познакомились шесть месяцев назад в супермаркете, где работала Виктория.

«Девушка, простите, у меня не хватает всего семь рублей, – жалостливо сказал ей на кассе Миша. – Можно занести? Обещаю, не подведу!»

«Семь рулей? – добрая Вика на собственную беду решила выручить. – Ничего страшного. Я вложу. А вы отдадите, когда сумеете».

«О, спасибо, красавица! – рассыпался в благодарностях Миша. Вика смутилась. – Я занесу!»

Слово он сдержал и зачастил в супермаркет.

Не спорю, симпатичный и весь вроде такой джентльмен: голубоглазый высокий брюнет худощавого телосложения, представившийся свободным художником, которого вот-вот должны пригласить на выставку не то в Питере, не то даже якобы заграницей.

Цветы, конфеты, прогулки по набережной Москвы-реки и беседы об искусстве…

Он наплёл Вике о тяжёлом детстве, лишённых прав родителях, мечтах выбраться из серости и рутины, а на самом деле был не лучше бати алкаша.

Никакие галереи не хотели брать его мазню, отчего он постепенно превращался в Гитлера, домашнего тирана, грозившего покончить с собой или убить Вику, если та его бросит.

Девушка в тысячный раз пожалела, что связалась с ним, но уйти, рассказать кому бы то ни было боялась.

«Всё хорошо, – лгала она родным и друзьям. – У него просто сложный период в жизни. С кем не бывает?»

А Миша продолжал пить и колоться, о чём блондинка узнала далеко не сразу, временами воровать у неё деньги и грезить о славе великого авангардиста.

Как можно любить… эм… такое?

Я человеком его назвать не могу.

Белая и пушистая овечка будто в истории о козлятах оказалась страшным зверем.

Хотя и в этом есть плюсы.

Будь Миша совсем иным, я б не встретил Вику.

– Ну что, братан, когда порадуешь нас новым шедевром? – хохотнул один из пьяных дружков.

– Скоро, – наркоман осушил очередную стопку водки и, поморщившись, закусил солёным огурцом. – Уж её просто обязаны взять на выставку.

– Пикассо, блин! – заржал другой.

Вика встала с кровати и, стерев слёзы ладонями, подошла к окну, за коим на столицу опустилась ночь.

– Господи… Дай мне сил… – прошептала она. – Я так устала…

Утром ей нужно идти на работу, однако из-за шума в квартире и гнетущих мыслей сон не шёл.

Вика прикрыла красные глаза, желая верить, скоро всё закончится.

Павел и другой опер нашего отдела Руслан Гребенюк тем временем вышли из здания полиции.

– Тебя подбросить до метро? – спросил Пашка.

– Давай, – кивнул приятель.

Они сели в салон припаркованного у обочины авто.

– Я рассказывал, что сегодня приходил Серебряков? – Пашка завёл двигатель, нажав на зелёную кнопку «start».

Машина тронулась с места.

– Нет, – удивился Руслан. – Зачем? Хотел обратно в отдел? Всё равно не возьмут.

– Да тут такая история… – Бирюков вырулил на дорогу. – Короче, приснились Соловьёв и его баба Вика. Типа он спасал девчонку в Сочи.

– Что? – Руслан уставился на него. – Вот чёрт! Если он выйдет на Соловьёва, нам также хана.

– Не каркай! – осадил Павел. – Тем более я дал Серебрякову ложные сведения. А ты, – ткнул коллегу пальцем в грудь, – держи язык за зубами, ясно?

– Я не тупой, – огрызнулся Руслан. – В тюрьму не хочу.

Автомобиль затормозил у входа в метро.

– Круто, – губы Павла тронула какая-то зловещая ухмылка.

– Что ты задумал? – внимательно взглянул на него Руслан.

– Пока ничего, – ответил Павел. – А там видно будет.

– На мокруху я не подписываюсь, сразу говорю, – покачал головой опер.

– Да брось, – улыбнулся Павел. – Я зла Тёмке не желаю. Он мужик хороший. Просто помалкивай.

Они пожали друг другу руки.

– Ладно, – Руслан вышел. – До завтра.

Он направился к подземке.