Огненные строки Победы. Литературные страницы. Спецвыпуск

***
…То был последний зимний караван.
Лёд Ладоги уже трещал и таял…
Передний грузовик под лёд… Свет фар
Из-подо льда…
И полынью все просто объезжают…

    08. 09. 2019 года 04—42

Грамоты отца… Память о Войне… (воспоминания о Дунае)

Эти грамоты моего отца за овладение вражескими портами на Чёрном море в составе 2-ой Новороссийской Краснознамённой Бригады Торпедных Катеров Черноморского Флота – они бесценны для членов нашей семьи, как и его медали «За оборону Ленинграда», «За оборону Сталинграда», медаль Нахимова и другие правительственные награды; нам они, эти документы и награды, говорят, что мой отец, дед моей дочери, прадед внука воевал храбро и честно, не жалея собственной жизни, ради свободной жизни всех людей нашей огромной страны…

А после этих событий Бригада Торпедных Катеров, где в то время служил отец, уже в составе Дунайской Военной Флотилии, участвовала во многих военных операциях по уничтожению фашистского речного флота и освобождению многих городов, портов и населенных пунктов вверх по Дунаю, помогая нашим войскам с воды пулемётным и пушечным огнём, разбивая торпедными атаками укрепленные бастионы врага, высаживая десант…

Однажды отцу очень повезло. Он заболел. Сильнейшая лихорадка… и его уложили в госпиталь несмотря на то, что он очень сопротивлялся – ведь его катер должен был идти в атаку. Но приказ есть приказ и – в госпиталь… Атака была неудачной (тогда, да и потом тоже о наших военных неудачах не писали). Подкачала разведка… и погибло много людей, моряков и добавленных в десант солдат, потеряно много катеров и кораблей. Отец не сказал тогда, где это было (а, может быть, я не помню), но немцы протянули через реку стальные цепи, невидимые, но которые поднимали и натягивали лебёдками, когда начинались атаки… …Катер отца налетел на натянутую цепь винтом, перевернулся, утонул… Весь экипаж погиб… В следующий раз уже сработали разведка и авиация… Отец участвовал в высадке десанта с новым экипажем на новом катере, он был боцманом и стоял наверху на рубке за пулеметной турелью…

У меня до сих пор на глазах наворачиваются слёзы, когда я вспоминаю тот короткий рассказ отца о госпитале и о малярии… Когда он замолкал, на глазах у него появлялись скупые слезинки сожаления, что его тогда не было рядом со своими товарищами на борту катера во время той первой неудачной, провальной атаки…

Чем пахнет война?

К старому солдату-ветерану
журналистка подошла одна:
– Уважая возраст Ваш и раны,
лишь спрошу я:
– Пахнет чем война?
– Запах пороха,
земли,
снарядов,
мин,
вонь
дымящихся покрышек
от машин…
И… тротилом…
и бинтами…
от гниющих ран, —
– призадумавшись,
ответил ветеран…

Страх войны

Многие сейчас о СТРАХе пишут,
кто про Страх Огня, а кто-то Тьмы,
кто-то свои Страхи Детские опишет,
пишет кто-то и о Страхе Тишины.
Не осталось в моей жизни страхов…
Что же написать теперь-то мне?
…Но из старых тёткиных рассказов
вспомнилось о СТРАХЕ… о ВОЙНЕ…
***
В детстве все играли мы в «войнушку»,
бегали, стреляли…
Пацаны..,
чтобы получить хорошую игрушку,
хорошо вести себя должны.
***
Мне рассказывали тётки, и отец, и дед,
когда стоял в блокаде Ленинград,
Щемящий СТРАХ и УЖАС тех военных лет
застыл в уже недетских тёткиных глазах:
«Всего четыре мне, сестрёнке только два,
отец и брат давно уж на войне.
Остались мать и старшая сестра,
и полбуханки хлеба всем…
на целый день…
Над головою солнце, голубое небо,..
а в детском кулачке зажат кусочек хлеба…
Но голос «Граждане! Воздушная тревога!»
спешит направить снова всех в дорогу
в подвал под домом, где мы все живём,
и где теперь проводим день за днём,
где мерный метронома стук
в гнетущей душу тишине
пугает мирный детский слух
напоминаньем о войне.
Схватив всё ценное с собою,
а именно ДЕТЕЙ и ХЛЕБ,
бельё и карты пайковые,
спускались все как-будто в склеп…
А в редкие часы затишья,
когда налёта нет или обстрела,
сестра и мама пишут папе письма,
а мы рисуем танки неумело.
Рисуем звёзды, очень крупно ПАПУ.
С крестами фрицев маленьких в огне…
И думаем, когда ж закончится блокада?
Когда же, наконец, придёт конец войне?»
Такие страшные воспоминанья
старушки-тётушки моей,
тяжёлые лишенья и страданья,
что выпали на долю ей,
сонм мыслей пробудили вдруг во мне…
И появился СТРАХ ВОЙНЫ… и о ВОЙНЕ…
С Т Р А Х!!!
О котором я не думал прежде,
И о котором редко думаем все мы…
СТРАХ ВОЙНЫ…
И лишь одна НАДЕЖДА,
чтоб только не было ВОЙНЫ!