Волшебница по привычке

Прикрыв дверь, я заглянула в свою комнату. Куча камней, гора инструментов, несколько недоделанных каменных скамеек – мастерская камнетеса. Явно увлеченного своим делом, судя по застеленному сухой травой лежаку в углу.

То что нужно!

Закрыв дверь, я растянулась на пахнущей сеном траве. Метелка, покрутившись по углам, напугала горящие в подсвечниках блуждающие огоньки, заставив их возмущенно моргать. И наконец устроилась в углу у лежака.

Закрыв глаза, я приказала себе отдыхать.

Дамиан… я обязательно тебя верну. Где бы ты ни был и кем бы ты ни был.

* * *

Шум воды, оглушительный, громкий, врывался под своды грота. Вода неслась, вода сокрушала камни, с каждым днем расширяя русло. Яростная и такая прозрачно-чистая, безмятежная, если посмотреть на нее с высоты птичьего полета.

Дамиан чувствовал себя такой же водой. Крылатая фигура на камне, с прикрытыми глазами, с расслабленными перепончатыми крыльями, что шатром стекают по плечам, и руками, что лежат на коленях. А внутри ярость, желание разрушать… нести хаос… или защищать… оба так сплелись, что сложно сказать, где одно, где второе.

Оба приходилось сдерживать. И выходило это с трудом…

Никогда Дамиан не чувствовал хаос внутри так сильно. Чудом удалось уйти с развалин, чтобы не превратить их и всех, кто окажется рядом, в пепел, в пыль.

Ари.

Как она там? Наверняка радуется возвращению друга. Друга…

Дамиан насмешливо покосился на удлинившиеся когти на пальцах.

Винс. Парень с рисунков. Вернуть бы его туда, откуда вытащили. Разнести там все! Но узнать, кто и зачем решил превратить его в подобное Дамиану существо, было куда интересней… охотничий азарт охватывал с каждой секундой все сильнее. Найти тех, кто похитил Винса. Найти сумеречника, устроившего охоту на ведьм. Приступить немедленно, разрушить все что можно. Крылатый посланник хаоса на пороге – чем не довод в пользу выдать всех и немедленно? А потом уничтожить. Все.

Дамиан тряхнул головой, прогоняя навязчивое желание.

Никаких уничтожить! Побороть ярость и желание разрушать, вернуть человеческий облик или хотя бы придумать, как скрыть то, что есть. Но главное, понять, насколько серьезно пострадало тело. Хаос убрал раны. Но жив ли ты, сказать сложно. С этой стихией никогда нельзя быть уверенным.

Ароматы воды, земли и травы отвлекали.

Дамиан поморщился, с трудом прогоняя усиливающуюся ярость. Живой или мертвый, чудовище или человек, он все равно продолжит поиски. Жаль, Ари придется оставить…

Ярость поднялась внутри с новой силой. Дамиану пришлось опереться рукой о камень, на котором он сидел. Острые когти оставили глубокие борозды. Даже мысль, что Ариана будет жить без него, приводила в бешенство. Но он не подчинится хаосу. Не причинит боль волшебнице. Никогда!

* * *

Здоровый лечебный сон и я так и не встретились. Голову занимали мысли о Дамиане. Я прикидывала и так и этак, каким образом его вернуть.

Повторить обряд магистра? Он настроил меня на Винса, должен сработать с Дамианом.

Сев на импровизированной кровати, я попробовала создать путь. Но вышло всего несколько золотистых крупинок.

Нужна помощь.

Рэйнар остался на улице, и я решила, что лучше лично сообщить: мою голову посетила гениальная идея и дракону предстоит выполнить роль бусины-амулета. Желательно подальше от дома упыря. На всякий случай. Все же Фил существо к свету неравнодушное – и общаться с призраком, обожающим шахматы, я не готова.

На ходу вытряхивая из волос соломинки, я вышла в парадную. Только взялась за ручку входной двери, как открылась ее подруга справа. Из темноты наружу высунулись три серых хобота, над ними блеснули два раскосых алых глаза, и мне вручили небольшую записку, накорябанную на плоском камне углем.

«Лягушек к ужину. Количество – пятьсот штук», – прочла я.

– А он не лопнет? – спросила у закрывающейся двери.

Ливи протрубила что-то тихо в ответ. Очевидно, это означало: нечего чужую диету трогать, выполняй сделку.

Ладно. Главное, чтобы Мирелла за помощь не запросила замуж выйти!

Сунув камень в сумку, я выпустила наружу увязавшуюся следом метелку и вышла сама. День клонился к вечеру, солнце давно нырнуло за горы валунов, красиво подсвечивая их лучами и превращая тени от камней в темные кляксы.

Из тени ко мне и шагнула лань. Ее шкура грозно светилась, в глазах плескалась ненависть.

– Ты почему не позвала?!

– Так не было сумеречника, – развела я руками.

На развалинах его не было. Так что чистая правда.

– Сама найду! – фыркнула упрямая на всю рогатую голову лань.

– И погибнешь. – Пришлось забыть о нашем негласном семейном запрете на все, что связано смертью. По-другому она не поймет.

– Не я – он! – тряхнула рогами лань.

«Если только не вынесет радости – добыча сама притопала!» – ехидно заметил в голове Рэйнар.

И вслух:

– Хватит воевать. Просто живи.

– Что ты знаешь? – не согласилась рогатая.

Он как раз и знает.

– Я был фамильяром вначале волшебника, потом сумеречника. Из-за него погибли мои сестры, – донесся сверху раздраженный рык. Нас накрыла тень, на соседнюю кучу приземлился дракон. – Но я, как видишь, снова фамильяр.

«Волшебницы» повисло в воздухе.

– Не все же такие извращенцы, – фыркнула лань.

Ну все, сейчас я ей покажу, где метлы зимуют!

Глава 3

– Значит, так, рогатая. – Я подошла к лани, глянула в большие бархатные глаза. – Или ты прекращаешь войну, или я…

А что я?