Сказка в современных декорациях

Небрежно бросив расписку на комод в коридоре, Лика решила не оттягивать, и поехала по намеченному маршруту. В салоне модной одежды Лика растерялась, до конца не понимая, что ей выбрать. Раньше по магазинам она ездила только с Екатериной Михайловной, которая всегда знала, что Лике нужно, для какого случая, поэтому сама подбирала Лике наряды. Перемерив кучу различных вариантов, поняв, что все это – не то, Лика растерялась. Тогда она подошла к сотруднице магазина, у которой на бейджике значилось – продавец-консультант, и попросила подобрать ей наряд, объяснив для какого случая. Девушка очень обрадовалась, узнав, что у нее просят совета, и только поинтересовалась, какой суммой Лика располагает. Лика сказала, что она как раз получила большую премию, поэтому, насчет цены можно не заморачиваться, главное, чтобы ей подошло. Про себя Лика отметила, что она второй день подряд врет напропалую, хотя терпеть не могла вранья. Но, что делать, не говорить же продавщице, что она – миллионерша, по внешнему виду этого не скажешь, да и вряд ли продавец-консультант в это поверит. Когда девушка принесла ей платье, Лика поняла, что даже не обратила на него внимания, когда перемеряла все сама. Платье было какого-то невыразительно светло-мятного цвета, но когда одела, то обомлела – казалось, что платье сшито специально для Лики, она в нем даже сама себе понравилась.

Довольная покупкой, Лика решила:

– Гулять, так гулять. Делать все равно сегодня нечего, пойду-ка я по совету Юльки, схожу в косметический салон.

Попав в салон, Лика решила, что уж здесь она точно не разбирается, поэтому сразу попросила консультацию у косметолога, у которого попросила совета, какие ей сделать процедуры, чтобы немножко подправить внешний вид. И уже, готовая к вопросу, какую сумму клиентка может оставить в салоне, Лика не стала врать, а сразу сказала, что деньги любые, главное, сделать ее пусть не красавицей, но хоть немножко попривлекательней. Зачем Лике вдруг понадобилось, и красивое платье, и усилия косметологов, она и сама не знала, но она чувствовала в себе совершенно новый импульс изнутри, толкающий ее на такие экстравагантные для нее поступки.

– Наверно, я это все делаю из-за накатившего на меня решения, что пора замуж. Хотя чудно, ведь не в ресторане же я буду мужа искать. Ладно, не буду париться, все равно теперь поздно что-либо менять, думала Лика, пока над ней колдовали косметологи.

Вышла из салона Лика поздно вечером, но сев в машину, несколько раз осмотрела себя в зеркальце – она это, или не она, уж слишком разительны были перемены.

– Интересно, хотела бы я знать, а до завтрашнего вечера это чудесное превращение сохранится, или пробьет полночь – и принцесса превратится в Золушку?

Андрей ворвался в приемную, запыхавшись, на ходу спрашивая у секретарши:

– Ирочка, привет, шеф у себя, он один?

И не дослушав ответ, выяснив, что шеф на месте, бросился к двери в кабинет генерального директора.

– Здравствуйте, Владимир Владимирович! Пришел обрадовать вас, поручение выполнено – я почти нашел переводчицу на два месяца, как вы и хотели.

– Погоди, Андрей, что значит «почти»? Нам переводчица нужна срочно, уже во вторник, приезжает делегация из Германии. Ты же знаешь, как я рассчитываю с помощью этого контракта подправить наши дела. Надеюсь, договориться с ними о налаживании производства дженериков немецких препаратов. Предварительно они обещали осмотреть наше оборудование на соответствие стандартам GMP до комиссии Росздравнадзора. Еще хотелось с ними обсудить некоторые нюансы, насчет закупки субстанций, вот здесь точно не обойтись без хорошей переводчицы. Не знаю, будут ли они откровенны, было бы здорово, если бы удалось у немцев узнать, где они закупают субстанции, я слышал, что сейчас все закупают в Китае (говорят, что и Евросоюз, и Штаты закупают в Китае, но не все признаются в этом). Дело в том, что у нас в России сейчас тоже налаживают производство субстанций, вот возникает вопрос – где лучше. Но, ладно, это я так, отвлекся разговорами о наболевшем. Давай подробней, что за переводчица, и почему – «почти».

– «Почти» – потому, что она не дала окончательного согласия. Владимир Владимирович, я вам точно говорю, что если удастся ее уломать, то лучшего варианта нам не найти. Это – подружка моей сестры, я знаком с ней с раннего детства. Она три года назад кончила биологический факультет МГУ по специальности биохимия, (кстати, с отличием). Занимается, по-моему, задачами, связанными с разработкой новых вакцин в Центральном НИИ эпидемиологии. Три года она проработала в этом институте, и вот – не знаю, в чем дело, вдруг уходит оттуда, буквально день назад, как будто угадала, что она нам может пригодиться.

– Андрюш, конечно, хорошо, что она имеет отношение к фармацевтике, но причем здесь переводчица, нам же не с латыни нужно переводить.

– Владимир Владимирович, дело в том, что она, помимо латыни, в совершенстве знает три языка: английский, французский и японский, и что немаловажно, на среднем уровне владеет и немецким, представляете, такая вот – «полиглотка».

– Да, ничего себе девочка. Андрюш, признаюсь тебе, я вообще-то терпеть не могу отличников – золотых медалистов, и обладателей красных дипломов. В обычной жизни они оказываются, как правило, просто зубрилами, от которых мало толку в деле. Кроме всего прочего, (у меня сложился такой стереотип) женщина при таких обширных познаниях, наверняка, страшна, как баба-яга. Ну, скажи честно, я угадал?

– Нет, Владимир Владимирович, не угадали. Я, правда, давно ее не видел, но она – довольно симпатичная девушка, не скажу, что – красавица, но уж точно, – не баба-яга.

– Андрюша, в таком случае почему ты не додавил ее, почему она не дала ответа сразу, надо было наобещать ей чего угодно, лишь бы согласилась? Сегодня у нас пятница, пойми, мне надо в понедельник, в крайнем случае во вторник, чтобы была переводчица. Какой же я был дурак в молодости, гонял балду вместо того, чтобы, как твоя отличница, учить иностранные языки! И когда же «их величество» даст нам ответ?

– Сестра сказала, что завтра они идут в ресторан отмечать юбилей Лики, так зовут эту девушку, вот, типа, сразу после юбилея она и примет решение.

– Андрюш, а ты знаешь, в каком ресторане они отмечают юбилей? Давай, и мы с тобой пойдем, тоже поздравим ее с днем рождения, подарим хороший подарок, поможем ей побыстрее принять положительное решение. Понимаешь, мне надо обязательно заключить этот контракт с немцами, это может помочь спасти наше предприятие, ты не представляешь, в какие огромные долги я вляпался из-за распила фирмы, когда Мишка ушел.

– Хорошо, Владимир Владимирович, я могу узнать у сестры, где и когда они будут праздновать. Но только я с трудом представляю, что мы будем говорить, как объясним, почему мы там оказались «совершенно случайно».

– Да, мы не будем говорить, что мы случайно туда попали. Мы честно скажем, что пришли уговорить именинницу принять наше предложение на любых условиях с ее стороны. И мы используем все чары, вернее, все возможности, что у нас есть, чтобы обаять твою Лику, кстати, какое-то редкое имя. А еще такой вопрос, что за юбилей, вроде, она – еще молодая девушка?

– На самом деле ее зовут Анжелика, но она просто не переносит это имя, говорит, что оно – дурацкое, труднопроизносимое, и просит звать ее – Лика. Ну, а юбилей, думаю, наверно, ей, как и моей сестре, – двадцать пять, они же в одном классе учились.

– Андрюша, интересно, а эта твоя Лика замужем?

– Владимир Владимирович, вы задаете вопросы, один другого труднее. Я так сходу теряюсь, не могу вам точно ответить. Знаю только, что официально замуж Лика не выходила (иначе бы сестренка мне обязательно сообщила). Но сейчас же все живут гражданским браком, вроде был у нее парень, а есть ли он сейчас в данный момент, или, может быть, какой-то другой появился, честно, – я не в курсе. А почему вы вдруг задаете такой вопрос? Что, боитесь, когда вы скажете: выполню любое ваше условие, только поработайте у нас – она вдруг заявит- хочу, чтобы вы на мне женились? А, испугались, значит, не все просьбы готовы исполнять.

И Андрей, довольный тем, что разгадал опасения шефа, весело расхохотался.

– Андрей, представь, я ради дела готов и жениться, ведь я теперь – завидный холостяк. Не успел, конечно, насытиться свободой, но ради процветания предприятия я готов на любые жертвы.

– Владимир Владимирович, не пугайтесь, я просто пошутил. Уверен, что у Лики, просто по определению, не может быть таких мыслей, она, по-моему, совсем не заморачивается насчет замужества, насколько я знаю, у нее другие ценности на первом месте – наука, например.

– Ну, если бы у твоей Лики на первом месте была бы наука, она вряд ли бы ушла из НИИ.

– Да, я и сам удивился, когда узнал, может быть, правда, что-то поменялось. Но все равно, мне кажется, если мы хотим убедить Лику принять наше предложение, нам лучше действовать не нахрапом, а через мою сестру. Моя сестренка Юлька быстрее найдет подход к подруге, и сможет убедить ее. А уж я сам объясню сестре, что нам это необходимо срочно.

– Так, Андрей, значит – узнаешь у сестры место проведения вечеринки, сообщаешь мне, и мы с огромным букетом (кстати, хорошо бы узнать, какие цветы любит юбилярша) едем ее поздравлять.

Андрею не очень понравилась эта идея – идти напролом, он надеялся, что Лика и так согласится, но возражать, зная упертость шефа, было бессмысленно.

Николай Петрович задержался на работе. Он чувствовал, что у него очень сильно поднялось давление, но хотя у него и был в кабинете тонометр, он за весь день так и не выбрал времени, чтобы померять давление. Сегодня – пятница, выдалась особенно напряженная; почему-то именно в пятницу более высокое начальство придумывает назначать совещания. Еще подспудно Николая Петровича терзало его собственное решение, уволить эту талантливую девочку Анжелику Журавлеву. Он думал о том, что он на самом деле пошел на сделку с совестью, фактически совершив преступление. А все из-за своей единственной любимой дочери. С тех пор, как умерла жена, Николай Петрович пытался заменить Аллочке мать. Жены не стало пять лет назад, он отлично помнил этот последний день. Жена, когда поняла, что уходит, попросила Николая Петровича, обязательно выдать дочь замуж, сделать все, как положено – с фатой, белым платьем, с огромным лимузином, в общем со всей ерундой, которую так любят женщины. Дело в том, что пять лет назад, Аллочке было уже двадцать пять лет, и жена очень переживала, что дочь все еще – одна, что она не успела сама выдать ее замуж.

Поскольку это была последняя просьба жены, с которой они прожили вместе больше тридцати лет, Николай Петрович покорно принял

эту эстафету. Теперь главной его задачей стало – выдать дочь замуж со всеми, принятыми в обществе атрибутами и прибамбасами. Но это легко сказать, гораздо труднее осуществить задуманное. Он может организовать свадьбу, но это самое простое и последнее дело, сама же Аллочка должна найти себе пару. Так вот – года два после смерти жены, как Николай Петрович ни внушал дочери, что пора подумать о семье, о детях, Аллочка преспокойно порхала по жизни одна, иногда с кем-то встречалась, но ничего серьезного не намечалось. Работала Аллочка врачом в частной клинике, говорила, что на работе она встречается только с больными, а за них замуж выходить ей вовсе не хочется. Тем не менее, именно в клинике к ней на прием пришел Филипп, который устраивался на работу, и для этого обходил всех врачей (чтобы ускорить этот процесс, пришел в частную клинику).

И вот с Филиппом у них неожиданно все так быстро закрутилось, что Николай Петрович и опомниться не успел, как они стали жить вместе, в квартире Аллочки. Причем Аллочка попросила папу устроить Филиппа к себе в НИИ, ей не нравилось, что он устраивался на фармацевтическое предприятие, она посчитала, что по профилю деятельности Филиппу подходит институт, в котором работает ее отец. Николай Петрович, конечно, выполнил просьбу дочери, взял ее избранника к себе в лабораторию. Казалось бы, все хорошо, можно устраивать свадьбу, наконец-то, воля жены будет исполнена, но Николая Петровича ждало горькое разочарование. Ни Аллочка, ни Филипп не собирались оформлять отношения, их вполне устраивал гражданский брак. Все попытки Николая Петровича разбивались о полное непонимание, зачем вся эта кутерьма, мол, нам и так хорошо. Так Аллочка и Филипп прожили вместе, где-то около трех лет, недавно дочери исполнилось тридцать лет.

Договорились, что день рождения отметят в узком семейном кругу, только Николай Петрович и дочь с Филиппом в квартире Аллочки. С коллегами по работе и близкими подругами Аллочка условилась отметить юбилей на следующий день в ресторане. Николай Петрович приехал к дочери с огромным букетом и пухлым конвертом. Было очень тепло и уютно, Аллочка сердечно благодарила папу, за все, что он для нее делает, говорила, что он ей – не только папа, но и мама. Николай Петрович очень растрогался, ему было очень приятно, что дочь ценит его усилия. Было много вкусной еды, мужчины и не заметили, как вдвоем выпили почти полную бутылку коньяка, Николай Петрович, вроде уже и смирившийся с таким положением вещей, вдруг опять вспомнил, что дочь так и не вступила в законный брак. Он начал пенять Филиппу, говорить, что покойная жена не одобрила бы гражданский брак. Аллочки в этот момент не было в гостиной, она вышла в другую комнату – ей звонила подруга, поздравляла ее с днем рождения. Филипп неожиданно вдруг сделал такое предложение Николаю Петровичу:

– Уважаемый, Николай Петрович! Ну, посудите, сами, я – простой научный работник, и считаю, что я – не ровня вашей дочери, она уже давно защитила кандидатскую диссертацию. Вот, если бы я тоже смог защитить диссертацию, то тогда бы я официально сделал Аллочке предложение, и мы бы заключили законный брак.

Николай Петрович от неожиданности растерялся, ему и в голову не могло прийти, что Филиппа останавливает такая, как ему казалось, ерунда. Учитывая, что Николай Петрович выпил приличное количество коньяка, он был очень красноречив и напорист, пытаясь убедить Филиппа, что для Аллочки наличие кандидатской степени вовсе ничего не значит. Но будущий зять стоял на своем, доказывая, что для него статус очень важен.