Дом на улице Ленина. Серия «Созвездие Девы»

– Не волнуйся. Мне нужны документы. Например, свидетельство о рождении Лизы. Паспорта Анны, Дмитрия и Геннадия, я их обещала сдать в ЗАГС в обмен на свидетельства о смерти. И хотелось бы посмотреть свидетельство о новом браке Геннадия. Копии всех названных документов нужны будут и усыновителям Лизы.

– Я поняла, – ответила Наталья Викторовна, – пришла Лиза. Я у нее уточню, где они хранили документы и через пару минут тебе перезвоню.

Наталья Викторовна на самом деле перезвонила через полчаса:

– Ты прости, Даша, я немного задержалась возле пирога. Лиза мне сказала, что в квартире на Ленина документы всегда хранились в тайнике – это в посудном шкафу, за внутренним зеркалом. Вынимай зеркало и ищи документы. Лиза говорит, что этот тайник Анна не знала. Устроил его Дима и матери место хранения документов не показал. Кроме того, в этом тайнике отец для детей оставлял деньги, когда уезжал на заработки. Иначе Анька немедленно все пропивала. Тайник в арендной квартире Геннадия тоже есть. Правда, это и не тайник вовсе, ничего особенного, просто документы не лежат на видном месте. В кухне отодвинь обеденный столик от стены, вернее от подоконника. Загляни под подоконник – там будет приклеен файл для бумаг, а в нем ты найдешь документы Геннадия и Лизы. Удачи тебе и помни, что я волнуюсь за тебя. Ты переезжай к нам. Пусть даже временно, пока в нашем доме на улице Ленина улягутся страсти. Для тебя это безопасность, для меня – спокойная жизнь.

– Придумала! – возмутилась Дарья Викторовна, – никуда я не поеду. Да и не одна я здесь. Во всех кабинетах правоохранительных органов у меня не только знакомые, но и друзья. Один Андрюша чего стоит. Кстати, кто-то звонит в дверь, наверное, это Андрюша.

Да, за дверью стоял старший лейтенант милиции Андрей Голубев. Он сразу объявил Дарье Викторовне, что у него имеются важные новости. Их нужно обсудить, но не за десять минут, поэтому участковый предложил сначала посмотреть две квартиры, а потом можно и к новостям перейти. Не спеша, с чашечкой кофе, например. Пирожные он уже купил. В руках Андрюша держал внушительного размера коробку, традиционно обвязанную шпагатом.

– Хорошо, – поддержала его Дарья Викторовна, – сначала квартиры. Кстати, и у меня есть новость относительно Геннадия. Ну, да ладно, поднимаемся на второй этаж и осматриваем квартиру Анны, все остальное потом.

Несколько дней назад на дверь этой квартиры Андрей наклеил полоску бумаги, которая сообщала о том, что квартира опечатана старшим лейтенантом милиции Голубевым, в такой-то день, января текущего года и несанкционированное проникновение в квартиру карается законодательством. Но оказалось, что бумажка с одной стороны аккуратно отклеена, значит, в квартиру кто-то входил.

Дарья Викторовна позвонила соседям Анны по этажу – Исаевым. Дверь открыла Надежда. По внешнему виду соседки было совершенно очевидно, что к обеду пожилая дама успела выпить не одну чарочку крепкого алкоголя, поэтому задавать ей какие-то вопросы было бесполезно. Но на всякий случай, Дарья Викторовна все-таки спросила у державшейся за дверной косяк женщины:

– Надежда Петровна, Вы случайно не заметили, кто входил в квартиру Анны?

– Я ничего не знаю. Вы меня просили, чтобы входная дверь всегда была закрыта изнутри. Я каждый вечер проверяла эту дверь, старалась исполнить Ваше поручение, – завиляла хвостом соседка, – но, Вася… Человек это непредсказуемый, наглый, пьющий. От него можно ожидать что угодно. Как он измучил меня, как я от него устала.

– Все, достаточно, – резко перебил ее участковый, – не видела, значит, не видела. А про Васю расскажите мне в участке. Приходите в любое время.

Андрей открыл ключом дверь, и они вошли в квартиру. Невзирая на то, что квартира была опечатана, здесь кто-то побывал. Беспорядок везде. На полу, в пыли и мусоре, валялись вещи, их выбрасывали из шкафов вместе с вешалками. В комнате Дмитрия книги с самодельных полочек тоже были сброшены на пол. Книги явно подверглись тотальному осмотру – загнутые и разорванные странички, потрепанный внешний вид. В книгах что-то искали, и не только между страницами, но даже в корешках. Пол кухни покрывали скудные запасы Аньки – перловка с пшенкой вперемешку с макаронами. Здесь же были разбросаны ранее уже неоднократно бывшие в употреблении пластиковые банки и баночки, в которых Анька хранила бакалею. Квартиру кто-то тщательно обыскал.

– Странно, – сказала Дарья Викторовна, – что здесь можно искать? Ни денег, ни, тем более, драгоценностей в этой семье никогда не было. И об этом все знали. Давай, Андрюша, мы с тобой проверим тайник, о котором мне рассказала Лиза. Мне нужно свидетельство о рождении девочки, чтобы готовить документы на опеку или, возможно, удочерение. И еще паспорта всех умерших, которые я клятвенно обещала передать в ЗАГС в обмен на свидетельства о их смерти. Эти документы тоже нужны органам опеки. Ты представляешь, Андрюша, мои родственники из Заревска нашли семью для Лизы. Они уже познакомились с девочкой и …

В это время в дверь робко позвонили. Андрей взял пистолет и пошел к двери. В дверях в любимой позе, прислонившись к дверному косяку, стояла соседка, Надежда Петровна.

– Я подумала, что Вам нужны понятые, поэтому пришла помочь, – спотыкающимся языком пролепетала Надежда Петровна и еще крепче ухватилась за косяк.

– Нет, – необычно резко отказал Андрей, – мы в Вашей помощи не нуждаемся.

– Тогда просто пустите меня, я хочу посмотреть, что здесь происходит, я никогда здесь не была, – не отступала Надежда Петровна.

– Нет, – отрезал Андрей, отодвинул Надежду Петровну в сторону и закрыл дверь.

– Я не совсем поняла, Андрей, – удивилась Дарья Викторовна, – чем этот божий одуванчик тебе не угодил? Или я что-то не знаю?

– Ага, божий одуванчик! – в голосе Андрея зазвучал сарказм, – Честно говоря, эта старушка своими требованиями и претензиями меня уже достала! Она решила моими руками выселить из квартиры своего второго мужа, запойного Василия.

– Наверное, Андрюша, ты преувеличиваешь масштаб проблем от нашей Надежды Петровны, – Дарья Викторовна в это время пыталась вынуть зеркало из буфета, – иди лучше мне помоги. Лиза говорила, что за этим зеркалом Геннадий прятал деньги и документы. Вынимай зеркало, а там, глядишь, и документы обнаружатся.

Андрей вынул зеркало и поставил его на пол, рядом с буфетом. Оказалось, что между зеркалом и стеной шкафа была ниша, которую Геннадий и Дмитрий приспособили для хранения документов и денег. И не просто приспособили, а, видимо, сами же эту нишу и создали, когда решили в шкаф установить зеркало. Дарья Викторовна взяла из ниши использованный почтовый конверт, вынула из него бумаги и разложила их на столе.

– Смотри, Андрюша, – позвала она Андрея к столу, – все документы на месте. Паспорта и свидетельства о рождении Аньки, Геннадия и Дмитрия. Это мне нужно отнести в ЗАГС. Свидетельство о рождении Лизы, его я передам в органы опеки, а себе сделаю копию. Технический паспорт на квартиру. Так, а это что?

Дарья Викторовна развернула лист бумаги с печатным текстом с одной стороны. «Теперь понятно, какую бумагу пыталась подписать у Аньки новая жена Геннадия, – отметила про себя Дарья Викторовна, – и, конечно, с согласия Геннадия. Он тоже знал о существовании этого документа. Геннадий или Дима – кто-то из них положил проект документа в тайник. Проект – потому что Анька бумагу так и не подписала».

– Вот еще один интересный документ, – Дарья Викторовна передала Андрею найденную бумагу, – читай. Это отказная от родительских прав на Лизу. Этот документ должна была подписать Анька, но, как видишь, не подписала. Я недавно говорила с друзьями Дмитрия, и они мне сообщили любопытную деталь из жизни нашего молчуна Геннадия. Оказывается, Геннадий после развода с Анькой снова женился. И его новая жена, еще будучи его невестой, уговаривала Аньку подписать сей документ. Как я понимаю сейчас, невеста Геннадия действовала в интересах будущего мужа. Но почему он сам не поговорил с Анькой? К чему эти уговоры-переговоры с чужим человеком? Если мы предположим, что Геннадий подал в суд заявление о лишении Аньки родительских прав на его дочь, то он мог выиграть суд. Тем более, что Лиза сама захотела бы остаться с отцом. Но здесь есть некая странность – Геннадий добровольно вернул дочь Аньке. Это было, когда Дима демобилизовался из армии. А мог бы при желании и побороться за свою дочь. Так нет – поручает этот непростой вопрос чужой женщине и ждет какой-то результат. Очевидно, что ждет – проект отказной не только сохранил, но и спрятал в тайник. Этот вопрос нужно, Андрюша, отдельно, и более тщательно изучить. Какая-то тайна в этом есть. Так, что ты там хотел мне сказать о Надежде Петровне?

– Я тут подумал, Дарья Викторовна, что не стоит Вас грузить пустяковыми вопросами. Сам справлюсь!

– Конечно, справишься, – поддержала его Дарья Викторовна, – и все-таки в самую суть вопроса ты меня посвяти. Если это не тайна следствия.

– Никакой тайны здесь нет, – ответил Андрей, – Надежда Петровна уже достаточно продолжительное время пишет в милицию заявления о том, что Василий хочет ее убить или отправить в тюрьму. Якобы задумал он подбросить ей наркотики, а затем вызвать милицию и показать схрон.

– Это, Андрюша, старческие бредни, – засмеялась Дарья Викторовна, – они всю жизнь вместе пили и ели, гуляли за одним столом. А сейчас два старых человека от безделья начали играть в войнушку. Плохо, конечно, что в свои дела они стараются впутать еще и милицию, но что поделаешь, такова жизнь! Им потеха, а тебе – дополнительная, прямо скажем, никчемная работа. Ты уж терпи!

– Не совсем это так, – не согласился Андрей, – здесь прослеживаются хорошо продуманные хитросплетения, в результате которых на меня перекладывается ответственность за благополучную жизнь этой удивительной старушки. Чтобы Вам было понятнее, расскажу одну маленькую историйку годовой давности. Так вот, год назад Надежда Петровна начала очень активно вызывать милицию на свои семейные разборки. По ее заявлениям ее муж, Василий Иванович Исаев, в своей квартире употреблял алкоголь, затем курил и оскорблял жену нецензурной бранью. А иногда грозился побить. Каждый раз милиция на вызов приезжала. С Василием Ивановичем проводили воспитательную работу, иногда забирали его в участок, на том и расставались. Но через день или на следующий день история вновь повторялась. Василий Иванович продолжал пить, но при этом научился избегать встреч с милицией. Как только Надежда Петровна звонила в милицию, ее муж быстренько сбегал из дома. Через несколько месяцев борьбы Надежда Петровна вдруг объявила свою победу, мол, Васю она перевоспитала, он ведет трезвый образ жизни, в ее квартире наступил покой и порядок. Надежда Петровна обычно была пассивным человеком, а тут вдруг написала в городскую газету письмо, в котором выражала свою бесконечную благодарность городскому отделу милиции и в первую очередь участковому уполномоченному милиции, старшему лейтенанту Голубеву Андрею. В письме Надежда Петровна достаточно убедительно рассказала горожанам, как милиция призвала к порядку мужа-алкоголика, защитила ее права и прямо-таки спасла от смерти. Письмо опубликовали, и в милицию потоком посыпались поздравления. В истории городской милиции это было первое публичное благодарственное письмо. Обычно работой милиции все и всегда недовольны, и тут плохо, и там нехорошо. А тут старушка-пенсионерка публично признает достигнутый милицией положительный результат по работе с населением. Начальник отдела по этому поводу собрал совещание с предсказуемой повесткой дня: «Вот, ведь можете, когда захотите. Изучите опыт участкового уполномоченного по работе с гражданами, особенно с незащищенными слоями населения. И работайте, работайте!»

– Андрюша! – перебила его Дарья Викторовна, – Представляешь – не верю! Тебе-то я, конечно, верю, а вот в творческие способности Надежды Петровны, признаюсь, не верю. Может, это не она писала, а какой-то другой человек?

– Я сначала тоже не поверил, – ответил Андрей, – я же в вашем доме ежедневно бывал, и замечал, что эта семейная парочка за одним столом как пила раньше, так и продолжает пить сейчас. А уж после застолья – скандалы и звонки в милицию. Поэтому я встретился с Надеждой Петровной и спросил ее о благодарственном письме: кто писал, и с какой целью? Она, нисколько не смущаясь, объявила, что писала лично сама. И цель вполне благородная – поощрить «слуг народа» хорошим словом, чтобы служили еще усерднее. Меня ее ответ насторожил: я уже тогда знал, что за плечами у старушки средняя школа и десятилетний стаж работы в заводской лаборатории на рабочей должности. Тогда откуда литературное изложение «благодарственного письма» и, как мне показалось, расчет на будущие дивиденды от своих творческих вложений?

– Чудеса, да и только, – Дарья Викторовна не скрывала удивление, – ты мне ничего не рассказывал. Правда, письмо я читала в газете и искренне за тебя порадовалась. Но на фамилию автора как-то внимания не обратила. Скажи, Андрюша, а ты с Василием Ивановичем их взаимоотношения в семье обсудил?

– Да, конечно, уже неоднократно, – ответил Андрей, – у Василия Ивановича к Надежде Петровне и Галине отношение, мягко говоря, негативное. По словам Василия Ивановича именно Галина Михасева, дочь Надежды Петровны от первого брака, разрушила их семью. Но врагами они стали недавно – сразу после того, как Василий Иванович на имя Галины подписал дарственную на свою долю в квартире. Как только Галина стала хозяйкой квартиры, Василия Ивановича, руками Надежды Петровны, стали активно выселять на улицу. Вскоре, после оформления договора дарения на квартиру, Василий Иванович подал заявление на развод и официально развелся с Надеждой Петровной.

– Об этом я не знала, – сказала Дарья Викторовна, – даже как-то странно. Такие новости в нашем городе разлетаются со скоростью ветра. Тем более странно, что мои бывшие коллеги это событие промолчали. Обычно звонят и рассказывают все необычное в судебной практике. Мол, пишите мемуары. Здесь случай тоже неординарный. Ты, Андрюша, знаешь много примеров, когда разводятся откровенно старые люди? Надежде Петровне стукнуло 78 лет, а Василию Ивановичу – 75. Я знаю, что Василий Иванович совсем недавно лежал в больнице, а Надежда Петровна исправно его навещала, разумеется, с положенными в таких случаях бульончиками и апельсинами. Они вместе прожили около сорока лет и, похоже, что развод не разрушил их взаимоотношения?

– Я же говорил, что они до сих пор едят и пьют за одним столом, – подтвердил Андрей, – а разводил эту пару не суд, поэтому никто об этом не знает. Василий Иванович написал заявление о разводе в ЗАГС и одновременно отказался от раздела имущества. Свою долю в квартире он ранее подарил Галине, а вместе нажитое в браке имущество оставил Надежде Петровне. Казалось бы, конец войне. Только сейчас ко мне пришло разумение, что раньше была не война, а только подготовка к атаке, артобстрел. Ежедневные звонки в милицию, благодарственное письмо, передача прав на часть квартиры, развод – это была подготовка к решительным действиям. Конечно, Надежда Петровна была только исполнителем, а приказы выдавала ее дочь, Галина. Это мое мнение. Смотрите, несколько дней назад Надежда Петровна подала в суд заявление о выселении мужа из квартиры. Заявление она написала по доверенности от Галины. Но заявлением ее деятельность не ограничилась. Снова пошли ежедневные звонки в милицию и настоятельные просьбы оградить добропорядочную женщину от бывшего мужа, который настроен ее убить. Мы все понимаем, что Надежда Петровна надеется от нас получить: по ее версии именно милиция, а вернее я, уполномоченный участковый, должен подтвердить в суде, что домашняя склока Исаевых может перерасти в убийство. Все это для того, чтобы Василия Ивановича выселили из квартиры, и переквалифицировали в бомжа. Но милиция не видит оснований вешать на Василия Ивановича ярлык потенциального убийцы – нет прецедентов. И в этом случае очевидно, что суд не поддержит заявление Надежды Петровны на выселение бывшего мужа из квартиры. Закон на его стороне. Ну, подарил падчерице свое жилье, но за ним осталось право на проживание в квартире до своих последних дней.

– Ты, Андрюша, прав, – подтвердила Дарья Викторовна, – никогда нашего Васю из квартиры не выселят. Здесь я с тобой согласна. Но не поддерживаю твое видение кукловода, который дергает за ниточки Надежду Петровну. Сама она, конечно, не доросла до такой сложной стратегии, кукловод есть. Но это не Галина. Галя красивейшая, образованная женщина. И я верю, что Галя на самом деле замужем за богатым человеком, и квартира эта ей не нужна. Здесь что-то другое.

– Вот, именно, богатая! А богатые, как известно, держат на учете все копейки. Поэтому и богатые! – не согласился Андрей, – Я не знаю эту женщину, но ее твердую ручку чувствую, как никто другой. Вы знаете, что мне тихая и скромная пенсионерка Надежда Петровна заявляет? Она меня открыто шантажирует – говорит, что я должен отработать ее благодарственное письмо. Иначе она сделает заявление, что это я ее заставил написать это чертово письмо. Мне порой кажется, что это Галина заказала своих соседей. Мотив убийства пока мне непонятен, но я еще подумаю. Это может быть простая жадность. Смотрите, в квартиру Анны кто-то проник. Но как? В доме сейчас живут только три человека – Вы, Надежда Петровна и Василий Иванович. Кто из вас открыл кому-то входную дверь? Я предполагаю, что это Надежда Петровна. По указанию Галины.

– Андрюша, никогда не спеши с выводами и версиями произошедшего, – остановила Андрея Дарья Викторовна, – выводы должны основываться на фактах и быть справедливыми. Ты не забывай, что итоговая цель нашей работы – это справедливость. Конечно, поведение Надежды Петровны крайне странное. Но могла ли она принимать участие в убийстве Анны и Дмитрия? А труп Дмитрия еще и спрятать за подвалом? Ты сам говоришь, что она каждый день подшофе. Вспомни, в каком виде она сейчас – держится за косяк двери, чтобы не потерять равновесие. Даже если ею руководит дочь, то самое большее, на что способна моя соседка – это отнести по указанному адресу уже готовую бумажку. Есть, конечно, некое заинтересованное лицо, которому нужны все квартиры в нашем доме. Но это не Галина. Не верю я, что состоятельная женщина может совершить уголовное преступление ради, пусть даже очень хорошего, барского особняка, в нашем крохотном городке. Хотя криминал здесь присутствует. И как я догадываюсь – следующей жертвой могу быть я.

– Вот и я о том же, – сказал Андрей, – поэтому для начала мы возле и внутри дома установим видеонаблюдение, а там, может, кто и нарисуется.

– Видеонаблюдение – это хорошо, с этим я согласна, – согласилась Дарья Викторовна, – но пассивно ждать, когда за тобой придут мне как-то не очень хочется. Поэтому мы с тобой, Андрюша, приступаем к собственному расследованию убийства Анны и Дмитрия. Ты не возражаешь?

– Как же я могу возражать? – удивился Андрей, – Двойное убийство, погибли Анна и Дмитрий. Все это произошло на моем участке. Я сегодня с утра был у наших следователей. Они говорят, что мать и сын убиты в один день и, примерно, друг за другом. Возможно, убили мать, а сын стал свидетелем. Поэтому его убийство – это вынужденная мера. Но кроме этой версии у дознавателей больше ничего нет. Просили меня поговорить с Вами, с соседями. Найти каких-то свидетелей. Сами понимаете, Дарья Викторовна, я очень рассчитываю на Вашу помощь.

– Получается, что наши интересы в данном деле совпадают, – ответила Дарья Викторовна, – и это замечательно. Подведем итоги осмотра квартиры Анны – мы нашли паспорта, свидетельства о рождении взрослых членов семьи и Лизы, я их забираю для использования по прямому назначению. В работе у нас остаются два вопроса: первый – кто побывал в квартире; второй – кто, и с какой целью, составил заявление от имени Анны об отказе от родительских прав. На вопрос «кто составил заявление от имени Анны?» я уже сейчас могу дать ответ. Правда, весьма поверхностный – это могли сделать два человека. Сам Геннадий или его новая жена. Да, Геннадий был женат вторично. Кто эта женщина я не знаю. Сейчас мы с тобой навестим квартиру Геннадия и, возможно, там отыщется свидетельство о его браке. А завтра мы побываем на похоронах Дмитрия и посмотрим на присутствующих там людей. Жена Геннадия там может быть. И сегодня же я поговорю с Надеждой. Меня тоже интересует, кто же открыл нашу входную дверь постороннему человеку? Я тебе вечером позвоню и результаты расскажу. А сейчас идем в квартиру Геннадия.

Маленькая двушка в одноэтажном, послевоенной постройки доме, чем-то напоминающем барак, была свободна. Хозяин сообщил, что у него не дошли руки, и квартира пока оставалась неприбранной. Да, и вещи там остались от погибшего жильца, это налагало моральную ответственность, поэтому визит участкового очень кстати. После осмотра квартиры там можно навести порядок и вещи Геннадия собрать, чтобы передать их Лизе. Жену Геннадия хозяин не знал, тем более, никогда не видел, при нем она здесь не появлялась. В съемной квартире Геннадия также что-то искали – разбросанные по всей квартире вещи, книги и кухонные запасы это безоговорочно подтверждали. Вопрос: «кто, и каким образом, открыл входную дверь в квартиру?» здесь не стоял. Окно в квартиру открыто, одна створка – сорвана с петель. Под подоконником кроме клейкого пятна от скотча, ничего не обнаружилось. Папку с документами и личным архивом Геннадия кто-то забрал. Этот «кто-то» явно не числился у Геннадия в доверенных лицах, по беспорядку в квартире было очевидно, что тайное место для хранения бумаг обнаружено чисто случайно, в результате поиска.

– Ну, что, Андрюша, ко мне чай пить? – предложила Дарья Викторовна, когда они вышли на улицу, – Заодно обсудим наши удачи и неудачи тоже.

– Да я уж сам хотел к Вам напроситься в гости, – ответил Андрей, – и желательно до завтрашнего утра. Наш начальник звонил и поручил мне проконтролировать установку видеонаблюдения в Вашем доме. Мы сначала планировали установить систему тайно, чтобы никто не видел. Но сегодня начальник решил все работы провести открыто, даже дополнительно пошуметь, чтобы не только соседи заметили, что в доме ведутся какие-то работы, но и с улицы прохожие обратили на это внимание. Решение начальник принял правильное, мне оно нравится. Тайная установка системы видеонаблюдения мне чем-то напоминает бесплатный сыр в мышеловке. Вы понимаете, о чем я? Из Вас могла получиться приманка. Ну, а если все осведомлены о том, что в доме установлено видеонаблюдение, то это событие наоборот отпугнет злоумышленников, и Вы можете спать спокойно.

Возле дома их уже ждал микроавтобус с надписью «спецавтоматика» и монтажники в заметной униформе. Они прошли в дом, а Дарья Викторовна передала ключи от своей квартиры Андрею, поднялась на второй этаж и позвонила в дверь стариков Исаевых. Открыл дверь ей Василий Иванович и широким жестом пригласил на кухню. Как и предполагал Андрей, они оба сидели за небольшим кухонным столиком с нехитрыми закусками и початой бутылкой водки. Дарье Викторовне тоже поставили стеклянную чарочку и предложили с ними отобедать.

– Живем по принципу «счастливые часов не наблюдают»? – задала вопрос счастливой семейной парочке Дарья Викторовна, – Какой же сейчас обед? Это уже скорее поздний ужин! Что празднуем, примирение или есть еще какой-то повод для застолья?

– Да, да, – подтвердила Надежда Петровна, – конечно, есть повод. Мы тут с Васей обсуждаем, как дальше жить будем. Галочка, моя младшая дочь, хочет меня забрать к себе, в Канаду или Польшу, я уж и не знаю, где она сейчас живет. Ну, а Вася… Вася должен освободить квартиру. Квартира-то эта принадлежит Галочке, она здесь хозяйка. А уж что она решит делать с квартирой, я не знаю. Замужем она за мультимиллионером. Очень богатый человек. Гражданин ЮАР, сам по себе смугловатый человек, не черный, а смугловатый. Он метис, так мне Галочка сказала. Брак их – гражданский, официально не оформлен, но он Галочку любит и содержит. Все у нее есть. Наша квартира ей, конечно, не нужна, но это ее собственность и ей решать, что она будет с ней делать – продаст, или сдаст в аренду. Ей решать! Васю по суду могут выселить, так ему стройтрест, где он работал, обещает общежитие предоставить. Там может жить. Это после суда.