Учебное пособие по отечественной истории для ССУЗов

Важную роль в развитии древнерусского общественного строя играло общерусское законодательство. В отличие от некоторых феодально-раздробленных государств Западной Европы (например, Германии), где в каждом княжестве действовали свои законы, в Древней Руси XI–XII вв. был единый юридический кодекс судебно-правовых норм, имевший одинаковую силу во всех землях. Характерно, что длительный процесс сложения текста «Русской правды» (пространная редакция «Русской правды») завершился вполне на втором этапе исторического развития Руси. В нем нашли отражение все важнейшие стороны экономической и общественно-политической жизни страны – развитие феодальной собственности на землю, дворцово-вотчинная система управления, правовое положение различных категорий зависимого населения, развитие торговли и ограничение ростовщичества, социальная борьба, отмена кровной мести и др. Стройность и продуманность законоположений «Русской правды» свидетельствует о высоком уровне юридической мысли на Руси. Не случайно этот законодательный свод приобрел общерусское значение и имел юридическую силу во всех княжествах вплоть до XV в.

Несмотря на политическую раздробленность Руси и рост областных отличий, в XII–XIII вв. развивалась и самобытная, единая в своей основе русская культура. Отличия были в значительной мере чисто внешними, а единство опиралось на глубокие основы творчества трудовых масс. Закономерно, что материальная культура Руси XII–XIII вв. стала более единой. Политическая жизнь феодальной Руси XII – первой половины XIII в. характеризовалась постоянной конфронтацией тенденций единства древнерусских земель с их политическим дроблением. Напряженная междоусобная борьба князей и княжеских группировок происходила на почве отстаивания той или иной программы общерусского единства. Традиционным центром целостности Руси выступал Киев, вокруг которого проходила борьба претендентов за старшинство; со временем наряду с Киевом выдвинулись и новые объединительные центры – Чернигов, Владимир на Клязьме, Смоленск, Галич.

На протяжении XI – начала XII в. на политической карте Руси возникло около 15 больших феодальных княжеств, из которых пять – Киевское, Черниговское, Переяславское, Владимиро-Волынское и Галицкое – находились в пределах современной территории Украины. Через некоторое время, во второй половине XII в. и в XIII в., процесс дальнейшего политико-административного дробления захватил и их. В каждом княжестве появилось много небольших зависимых княжеств-вассалов. Наряду с дроблением в ряде земель Руси четко определились и тенденции к единству, выразителем которых была сильная княжеская власть.

Целый ряд прогрессивных явлений – возникновение больших экономических областей, преодоление замкнутости феодального натурального хозяйства, установление тесных экономических связей между городом и селом и другие, наблюдавшиеся в жизни Руси этого времени, не достигли еще такого развития, которое остановило бы процессы дальнейшего дробления древнерусских княжеств.

Исторические события развернулись непредвиденно. Объединительные тенденции, исходившие из Киева, Владимира, Смоленска, Чернигова, Галича, были насильственно прерваны монголо-татарским нашествием.

В последующей борьбе за национальную независимость идеи единства всех древнерусских земель, с такой силой прозвучавшие в знаменитом «Слове о полку Игореве», сыграли решающую роль.

В политическом строе русских земель и княжеств имелись местные особенности, обусловленные различиями в уровне и темпах развития производительных сил, феодальной земельной собственности, зрелости феодальных производственных отношений. В одних землях княжеская власть (в результате упорной, продолжавшейся с переменным успехом борьбы) смогла подчинить себе местную знать и укрепиться. В Новгородской земле, наоборот, утвердилась феодальная республика, в которой княжеская власть утратила роль главы государства и стала играть подчиненную, преимущественно военно-служебную роль.

До середины XII в. главой феодальной иерархии в масштабе всей Руси был киевский князь. Со второй половины XII в. его роль перешла к местным великим князьям, которые в глазах современников, как «старейшие князья», были коллективно ответственны за исторические судьбы Руси (представление об этническо-государственном единстве которой продолжало сохраняться). В конце XII – начале XIII в. на Руси определились три основных политических центра, каждый из которых оказывал решающее влияние на политическую жизнь окрестных земель и княжеств: для Северо-Восточной и Западной (а также в немалой степени для Северо-Западной и Южной) Руси – Владимиро-Суздальское княжество; для Южной и Юго-Западной Руси – Галицко-Волынское княжество; для Северо-Западной Руси – Новгородская феодальная республика.

Основу вооруженных сил княжеств составляли, как и ранее, княжеские дружины из воинов-профессионалов (дворяне, детские, отроки). Верхушка княжеской дружины, служилые бояре имели отряды из вооруженных холопов (чадь) и военных слуг – вассалов. Конные дружины были сравнительно немногочисленными, поэтому при необходимости собиралось пешее ополчение из смердов и горожан. Роль полков городского ополчения резко возросла в связи с сокращением численности крестьян, не вовлеченных в личную зависимость. Большую роль в обороне южных границ играли «черные клобуки» – вассальные от Киева тюркские кочевники.

Феодальные усобицы и набеги половцев обусловили интенсивное строительство оборонительных сооружений. Города опоясывались земляными валами и рвами, в систему деревянных крепостей начали включаться как узлы обороны каменные башни. В Галицкой и Новгородской землях стали строить каменные крепости. Военно-оборонительное значение имели и каменные храмы, становившиеся нередко последними узлами обороны для защитников городов. Обычным боевым порядком русских войск было построение из трех полков: центра (чело) и боковых – крыльев. В дальнейшем прибавились сторожевой (передовой) и засадный (резервный) полки. Вооружение русских дружинников по качеству и эффективности в бою не уступало лучшим образцам вооружения западноевропейских рыцарей.

В совокупности русские земли имели значительные военные силы для отражения внешней агрессии. Сокрушительные удары Мономаха по половцам в 1103–1111 гг. были достигнуты благодаря объединению под его руководством воинских сил многих княжеств. Последующая активная оборона южных границ, сопровождавшаяся совместными походами князей в глубь половецких степей, значительно ослабила половецкие орды. Новый натиск половцев на Южную Русь в 70–80 гг. XII в., временно объединивших силы мелких орд под властью нескольких ханов (Кончак, Кобяк, Гза), уже не потребовал вовлечения в борьбу всех русских княжеств и был отражен пограничными княжествами и «черными клобуками».

Борьбу с «Полем» затрудняли княжеские усобицы, во время которых отдельные князья то вступали в союз с половцами и вместе с ними опустошали земли своих соперников, то, уклоняясь от участия в совместных походах, предпринимали против половцев сепаратные, ради «своего добытка», походы. Тяжелая неудача одного такого похода (предпринятого «в особь» в 1185 г. северским князем Игорем Святославичем), открыла половцам брешь в русской обороне для опустошительного набега.

Киевское княжество. Уже в середине XII в. реальная власть киевских князей ограничивалась пределами самого Киевского княжества, включавшего земли по берегам притоков Днепра – Тетерева, Ирпеня и полуавтономного Поросья, заселенного вассальными от Киева «черными клобуками». Попытка Ярополка, ставшего после смерти Мстислава I киевским князем, самовластно распоряжаться «отчинами» других князей была решительно пресечена. Несмотря на утрату Киевом общерусского значения, борьба за обладание им продолжалась вплоть до нашествия монголов. Какой-либо очередности в наследовании киевского стола не соблюдалось, и он переходил из рук в руки в зависимости от соотношения сил боровшихся между собой княжеских группировок и в немалой степени от отношения к ним могущественного киевского боярства и «черных клобуков». Приглашение боярами в 1113 г. Владимира Мономаха в Киев (в обход принятой тогда очередности в наследовании) было прецедентом, использованным в дальнейшем для обоснования права выбора сильного и угодного киевским боярам князя и заключения с ними ряда, ограждавшего их территориально-корпоративные интересы. Нарушавших этот ряд князей бояре устраняли переходом на сторону его соперников или же путем заговора (как, возможно, был отравлен Юрий Долгорукий; свергнут, а затем и убит в 1147 г. во время народного восстания непопулярный среди киевлян Игорь Ольгович Черниговский). По мере втягивания в борьбу за Киев все большего числа князей киевские бояре прибегали к своеобразной системе княжеского дуумвирата, приглашая в Киев соправителями представителей двух или нескольких соперничавших княжеских группировок, чем на какое-то время достигалось столь необходимое Киевской земле относительное политическое равновесие.

По мере утраты Киевом общерусского значения, отдельные правители сильнейших княжеств, ставшие в своих землях «великими», начинают сажать в Киеве зависимых от них князей-«подручников».

Усобицы из-за Киева превратили Киевскую землю в арену частых военных действий, в ходе которых разорялись города и села, а население угонялось в плен. Жестоким погромам подвергался и сам Киев как со стороны князей, вступавших в него победителями, так и со стороны тех, кто оставлял его в качестве побежденного и возвращался в свою «отчину». Все это предопределяло наметившийся с начала XIII в. постепенный упадок Киевской земли, отлив ее населения в северные и северо-западные районы страны, менее страдавшие от княжеских усобиц и фактически недоступные для половцев. Периоды временного усиления Киева в княжение таких выдающихся политических деятелей и организаторов борьбы с половцами, как Святослав Всеволодич Черниговский (1180–1194 гг.) и Роман Мстиславич Волынский (1203–1205 гг.), чередовались с правлением бесцветных, калейдоскопически сменявших друг друга князей. Даниил Романович Галицкий, в руки которого перешел Киев незадолго до взятия его Батыем, уже ограничился назначением в него своего посадника из бояр.

Раздел III. Феодальная раздробленность и образование Московского великого княжества

Лекция 4. Русские земли в XII–XIV вв.

1. Переселения русского народа. Крупнейшие уделы: Галицко-Волынское и Владимиро-Суздальское княжества, Новгородская феодальная республика.

2. Русь и средневековые государства Европы. Немецко-шведская экспансия.

3. Русь и Орда: проблемы взаимовлияния.

1. Переселения русского народа. Феодальная раздробленность: причины и специфика. Крупнейшие уделы: Галицко-Волынское и Владимиро-Суздальское княжества, Новгородская феодальная республика

Для того чтобы понять, почему такое мощное и богатое государство, как Киевская Русь, начало утрачивать власть над русским народом и влияние на происходившие исторические процессы, надо обратиться к анализу событий, происходивших на Руси во втором периоде нашей истории. Рамки его условны и колеблются от XII до XV вв., но сами события, происходившие в те времена, вполне определенны. Это были коренные перемены в русской жизни по сравнению с главными событиями первого периода. Так, в первом периоде главная масса русского населения сосредоточивалась вокруг Днепра, в его бассейне. Для второго периода характерно сосредоточение россиян уже в области Верхней Волги. В первом периоде устроителем всей политической и экономической жизни на Руси был большой торговый город, вокруг которого и кипела жизнь; для второго характерно преобладание власти наследственных вотчинников в своих уделах.

Таким образом, Русь днепровская сменяется Русью верхневолжской; волостной город уступает свое место князю, с которым прежде соперничал. Как отмечает В. Ключевский, эта двоякая перемена, территориальная и политическая, создает в верхневолжской Руси свой иной образ жизни, не похожий на Киевский. Двигателем народного хозяйства на Верхней Волге вместо внешней торговли становится земледелие с помощью вольного труда крестьянина-арендатора.

Причины резких изменений в жизни русского народа были скорее, внешнего, а не внутреннего происхождения. Вспомним, что Русь была основана на окраине культурно-христианского мира, по образному выражению В. Ключевского, «на берегу Европы, за которым простиралось безбрежное море степей, служивших преддверием Азии». Угроза целостности государства исходила извне. После поражения, нанесенного Ярославом печенегам в 1036 г., русская степь на некоторое время очистилась. Но, как говорится, свято место пусто не бывает: вслед за смертью Ярослава в 1061 г. начались непрерывные нападения на Русь ее новых соседей – половцев. Нападения этих варваров оставляли по себе страшные следы. Нивы забрасывались, зарастая травой и лесом, сообщает летописец; где паслись стада, там водворялись звери. Половцы стали подкрадываться уже к самому Великому к Киеву. Так, в 1096 г. хан Боняк «шелудивый» чуть не въехал в саму столицу Руси, ворвавшись в Печерский монастырь, когда монахи спали после заутрени, полностью разграбили и спалили его. Что же говорить о других городах русских, жители которых спасались бегством. Западный Буг, область верхнего Днестра и верхней Вислы, Галиция и Польша – вот те территории, которые стали пристанищем для русского народа. Так южнорусское население из Приднепровья возвращалось на давно забытые места, покинутые его предками еще в VII в. Таким образом, Галицкое княжество, одно из «сиротских» по генеалогическому положению своих князей, уже во второй половине XII в. становится одним из самых сильных и влиятельных на Юго-Западе. Князь его отворяет ворота Киеву, как говорит «Слово о полку Игореве» про Ярослава Осмысла. С конца XII в., при князьях Романе Мстиславиче, присоединившем Галицию к своей Волыни, и его сыне Даниле соединенное княжество заметно растет, густо заселяется, князья быстро богатеют, несмотря на внутренние смуты. Они распоряжаются не только своей юго-западной Русью, но и самим Киевом, а летопись начинает величать Романа «самодержцем всей русской земли». Благодаря этой миграции и возникло впоследствии особое, малороссийское племя, прозванное потом хохлами или украинцами.

Другая часть людей направилась на северо-восток, за реку Угру, в междуречье Оки и Верхней Волги. Это движение шло тихо и постепенно. Но именно оно сыграло очень важную роль в дальнейшем развитии государства Российского. В то время, когда стали жаловаться на запустение южной Руси, в Суздальском крае, наоборот, развертывается активное строительство новых городов, и начинается этот процесс при князьях Юрии Долгоруком и его сыне Андрее Боголюбском. Известия об основании городов сопровождаются в летописи известиями о построении церквей: оба князя, отец и сын, были самими усердными храмостроителями в Суздальской земле. Из древней же летописи известно, что около 1155 г. князь Андрей основал город Боголюбов пониже Владимира на Клязьме. Кстати, сам Владимир становится любимым местом обитания Андрея Боголюбского, а после смерти Юрия Долгорукого, княжившего в Киеве, Андрей не поехал княжить на отцовский стол, а обосновал фактически новый центр русских земель во Владимире. Так и возникло сильное Владимиро-Суздальское княжество, и стать ему таким сильным и влиятельным во многом помогла миграция русского населения из того же Приднепровья. Сам Андрей Боголюбский хвалился своей колонизаторской деятельностью. Задумав во Владимире на Клязьме свою особую русскую метрополию, независимую от Киевской, князь говорил своим боярам: «Я всю Белую (суздальскую) Русь городами и селами великими населили и многолюдной учинил».

Таким образом, можно совершенно определенно констатировать, что с половины XII в. начался отток населения из центральной днепровской Руси к двум противоположным окраинам русской земли, и именно он обозначил начало нового, второго периода Российской истории. Одно из важнейших последствий этого переселения – образование великорусского племени. Обособление Владимирско-Суздальского княжества и его последствия. После смерти своего отца, Юрия Долгорукого, Андрей Боголюбский не захотел перебираться в Киев, а решил сделать центром России свой любимый Владимир. Это было совершенно необычно для Древней Руси: до сих пор звание старшего великого князя было неразделимо с обладанием киевским престолом. Князь, признанный старшим среди родичей, обыкновенно садился в Киеве – таков был порядок, считавшийся правильным. До сих пор каждая княжеская область была временным, очередным этапом в движении князей вверх по лестнице, ведущей в Киев. Андрей же, став великим князем, не покинул своей Суздальской волости, которая вследствие этого утратила родовое значение, получив характер личного неотъемлемого достояния одного князя и, таким образом, выпала из числа областей, владеемых по очереди старшинства. Так была произведена попытка коренным образом изменить политический строй на Руси.

Но после смерти Андрея в Суздальской земле разыгралась усобица, по происхождению своему очень похожая на княжеские «разборки» в старой Киевской Руси. Случилось то, что часто бывало и там: младшие дядья не поделили власть и земли со старшими племянниками. В конце концов все общество Суздальской земли разделилось в поддержке тех или иных князей на два класса: с одной стороне стояли местные аристократы Суздаля и Ростова, старшая дружина и верхний слой неслужилого населения старших городов, на другой – их низшее население вместе с пригородами, к которым ростовчане и Суздальцы относили и Владимир.

Таким образом, изучая историю Суздальской земли с половины XII в., мы на каждом шагу встречаем все новые и неожиданные факты. Эти факты, развиваясь двумя параллельными рядами, создавали Суздальской области небывалое положение в Русской земле: одни из них изменяли ее отношение к прочим русским областям, другие перестраивали внутренний уклад. Сначала князья Андрей и Всеволод стараются отделить звание великого князя от великокняжеского киевского стола, а Суздальскую землю превратить в свое постоянное владение, выведя из круга земель, передаваемых по старшинству; при этом Андрей делает первую попытку заменить родственное полюбовное соглашение князей обязательным подчинением младших родичей, как подручников, старшему князю, как своему государю.

После смерти Андрея в Суздальской земле снижается политическое влияние старших городов и руководящих классов местного общества, княжеской дружины и вечевого гражданства, а один из пригородов, стольный город великого князя Андрея, во время борьбы со старшими городами устанавливает у себя наследственное княжение. Во времена Всеволода эта область приобретает решительное преобладание над русской землей, а ее князь делает первую попытку насильственного захвата: помимо всякой очереди, присоединить к своей вотчине целую чужую область. В то же время в суздальских князьях и обществе вместе с сознанием своей силы обнаруживается пренебрежение к Киеву, отчуждение от Киевской Руси. Это значит, порвались внутренние связи, которыми прежде соединялись северо-восточная окраина земли Русской со старым земельным центром, с Киевом.

Все эти факты – прямые или косвенные последствия русской колонизации Суздальской земли. Наступает время удельных княжеств – аналога западноевропейской феодальной раздробленности, но с рядом специфических, чисто русских особенностей.

Удельный порядок владения характеризовался следующими двумя основными признаками. Во-первых, прекращается постоянная передвижка князей по «карьерной лестнице» княжеств: они становятся оседлыми владельцами, постоянно живут и умирают в своих удельных городах, которых не покидают даже тогда, когда по очереди старшинства занимают великокняжеский стол. Во-вторых, изменяется порядок наследования, способ передачи волостей преемникам. В старой Киевской Руси князь не мог передавать своей волости по личному распоряжению даже своему сыну, если она не следовала ему по очереди старшинства; северный князь в XIII–XIV вв. был полноправным владельцем своей волости и мог передавать ее по собственному усмотрению сыновьям, жене или дочери и даже отдельному родичу без всякой очереди.

Однако этот новый порядок сопровождается все большим удельным дроблением северной Руси, постепенным измельчанием уделов. Старая Киевская Русь делилась на княжеские владения по числу наличных взрослых князей, иногда даже с участием малолетних. В каждом поколении Русская земля перераспределялась только между князьями. Теперь же, в северной Руси, все происходило по-другому: члены княжеской линии, слишком размножившиеся, не имели возможности занимать княжеские столы в других княжествах и должны были все более дробить свою наследственную княжескую вотчину. Благодаря этому в некоторых местах княжеские уделы распадались между наследниками на совсем уж микроскопические доли. В связи с этим неизбежно происходило и обеднение большей части измельчавших удельных князей северной Руси.

2. Русь и средневековые государства Европы. Немецко-шведская экспансия

Но помимо внутренних проблем, у Руси с начала XIII в. появляются и серьезные внешние проблемы. В это время русские земли подвергаются нападениям немецких рыцарей-крестоносцев, а также шведских и датских захватчиков. Новгородский князь Мстислав Удалой не раз одерживал победы над крестоносцами, но после поражения на реке Калке агрессия иноземцев усилилась, и в 1236 г. новгородско-суздальский князь Ярослав Всевлодович потерпел поражение от литовцев, после чего им пришлось войти в состав Тевтонского ордена. Пытались тевтонцы поработить и юго-западную Русь, но были разбиты полками князя Даниила Романовича Галицкого. Однако после объединения орденов начинается подготовка к новому походу на Русь, к которому присоединяются датские крестоносцы и шведские рыцари. В это время в Новгороде княжил 19-летний сын Ярослава Всевлодовича, Переяславальский князь Александр. В 1239 г. он начинает подготовку к отражению нападения вражеских сил. Строятся новые укрепления, заключается союз с финно-угорским населением Ижорской земли.

В июле следующего года войска Ярла Биргера, зятя шведского короля Эрика Эриксона, вошли в устье Невы и дошли до Ижоры. Ближайшей их целью был захват Старой Ладоги, а затем и Новгорода. Предупрежденный ижорцами, Александр выслал навстречу Биргеру свои войска. И 15 июля 1240 г. произошла Невская битва, после чего наступление шведов было остановлено, а князь Александр за эту славную битву получает почетное прозвище «Невский». Немало было еще на счету Александра Невского побед, прежде чем 5 апреля 1242 г. произошла битва на Чудском озере, позднее получившая в народе прозвание «Ледовое побоище». Эта битва стала переломной в ходе войн с западными недругами Руси: ливонские рыцари были вынуждены отправить посольство в Новгород, отказавшись полностью от всех своих агрессивных планов, и заключили в 1243 г. мирный договор.

3. Русь и Орда: проблемы взаимовлияния

Агрессия с Запада была остановлена. Но Русь поджидала еще одна, более тяжкая беда, которая надвигалась на нее из Азии – традиционно самой беспокойной для Руси ее окраины.

Первыми ощутили на себе мощь монголо-татарского нашествия половцы. Извечные враги русских, они в 1224 г. прибежали за помощью к русскому князю Мстиславу Галицкому. А так как их хан Котян был тестем Мстиславу, тот не смог отказать своему родственнику и стал просить о помощи других князей русских, говоря им: «Если мы, братья, им не поможем, то они передадутся татарам, и у тех будет больше силы». Совет у них был в Киеве и, решившись помочь половцам, рассуждали они так: «Лучше нам принять татар на чужой земле, чем на своей».

Объединив всю землю русскую против монголо-татар, князья пришли к Днепру, к острову Варяжскому. Видя это, татары послали к ним своих послов с такими словами: «Слышим, что вы идете против нас, послушавшись половцев; а мы ваших городов не занимали, ни сел ваших, и на вас не приходили; пришли мы попущением божьим, на холопов своих и конюхов, на поганых половцев; возьмите с нами мир, а нам с вами рати нет; если побегут к вам половцы, то вы бейте их оттуда, а именья их берите себе, потому что, как слышно, они и вам много зла делают, оттого и мы бьем их отсюда».

Но князья русские не послушались послов, и пошли вслед за татарами к Днепру, где и победили их. К ним подошло новое подкрепление и, вдохновленные победой, они решили погнать монголо-татар подальше от границ земли русской.

От Днепра восемь дней шли русичи до реки Калки, где встретили главную силу татарскую. Князь Мстислав Галицкий велел Даниилу Романовичу перейти Калку и сам перешел вслед за ним. Увидев татарские полки, он приказал ратникам поскорее вооружиться, и началась битва. Русские князья потерпели поражение. С тех пор и утвердилось монголо-татарское иго. После полонения Руси монголами у них установились своеобразные взаимоотношения. Кроме того, что приходилось Руси платить дань тяжкую азиатским варварам, одним из самых больших унижений для русских князей стала необходимость ездить на поклон по первому же зову к хану в Золотую Орду на Волге или даже в саму Татарию, к великому хану на берега Амура. Вот как исполнил эту миссию Ярослав Всеволодович, который приехал княжить во Владимир после разорения его татарами в 1238 г. Ярослав увидел одни развалины, горы трупов на улицах. Первым делом он приказал похоронить убитых, затем отстроить и поправить дома. Затем собрал рассеянных в округе жителей Владимира и нашел для них средства жить по-прежнему, в тишине и довольствии.

Но он знал, что татары оставляли в покое только те народы, которые признавали над собою власть их и потому он отправился на поклон в Золотую Орду к хану Батыю.

Батый, по словам летописца, принял Ярослава с честью и, отправляя его восвояси, сказал: «Будь ты старший между всеми князьями в русском народе». Так что, как видим, татары полностью в те времена распоряжались властью на Руси: кого хотели – миловали, а кого хотели – казнили.

Так, когда на поклон к Батыю приехал Черниговский князь Михаил, он отказался, по древнему татарскому обычаю, пройти в шатер к Батыю через священный огонь и поклониться их кумирам. «Я могу поклониться царю вашему, – сказал он, – ибо небо вручило ему судьбу государств земных; но христианин не служит ни огню, ни глухим кумирам».

После этого татары бросились на князя, били его в сердце, топтали ногами и, наконец, отсекли голову. Сам Батый, видя его страдание и терпение, назвал Михаила великим мужем, а церковь признала его святым.

А вот Александра Невского монголы уважали – за его доблесть, за его подвиги, за его характер. Ради спасения народа русского он четырежды побывал на поклоне у татарского хана в Орде, чтобы отмаливать сограждан от беды. Так что не только ратными подвигами остался в памяти народной князь Александр Невский.

Под действием удельного порядка северная Русь дробилась все мельче, теряя даже прежние слабые связи политического единства. Вследствие этого дробления князья все более беднели; беднея, замыкались в своих вотчинах, отчуждались друг от друга; отчуждаясь, превращались по своим понятиям и интересам в частных сельских хозяев, теряли значение блюстителей общего блага, а с этой потерей падало в них и земское сознание, – такие выводы делает историк В. Ключевский.

Все эти последствия имели важное политическое значение в истории северной Руси: они подготовляли благоприятные условия для ее объединения. Когда из среды обедневших и измельчавших удельных князей поднялся один сильный владелец, он, во-первых, не встретил со стороны удельных соседей дружного отпора своим объединительным стремлениям, боролся с ними один на один, пользуясь их взаимным отчуждением, неумением действовать сообща. Во-вторых, этот князь-объединитель встретил и в местных удельных обществах полное равнодушие к своим измельчавшим и одичавшим властителям, с которыми они были связаны слабыми нитями и, убирая их одного за другим, не вызывал в их земляках дружного восстания в защиту ничтожных князей.

Вот этим и определяется значение удельного порядка в русской политической истории, констатирует В. Ключевский: он своими последствиями облегчил собственное разрушение. Старая Киевская Русь не установила прочного политического единства, но завязала прочные связи единства земского. В удельной Руси эти связи окрепли: перемешанные колонизацией местные области слились в плотное великорусское племя, но при этом окончательно разрушилось. Это единство по характеру своему гораздо менее было способно защищать самого себя, чем предшествовавший ему порядок очередной, и его легче было разрушить, чтобы на этих развалинах восстановить единство государственное. Поэтому удельный порядок стал переходной политической формой, посредством которой Русская земля перешла от единства национального к единству политическому.

Лекция 5. Объединение русских земель вокруг Москвы (XIV – первая четверть XVI вв.)