Грехи не смоешь даже океаном…

Она в последний раз пройдясь глазами по своему офису зашагала в сторону двери, и Али с Айнур молча последовали вслед за ней.

Увиденная картина Марию потрясла до глубины души и как бы она не старалась себя сдержать не смогла, и непрошеные слёзы полились градом с её красивых огромных синих глаз. Внутри ресторана царил полный хаос. Гости были в шоке. Крики слышались со всех сторон.

В уме она прошлась по всему персоналу пытаясь вычислить кто же её так жестоко подставил, а главное, за что и почему, но так ни к какому выводу и не пришла.

– Мама! – вернул её из тяжких размышлений голос дочери и она, отыскав её глазами устремила свой взор к ней.

– Осман бей, чтобы не смотреть на такую красавицу как её дочь нужно быть геем, импотентом, больным человеком или женоненавистником!

– Что, верно, то, верно.

Любимый мой, даже издалека я могу разглядеть гору твоих мышц мускул на мускуле, упругий пресс, которым не всякий двадцатилетний парень мог бы похвастаться. Точёные черты от Бога, и ты Алекс, красив словно модель с глянцевой обложки.

– Мама! – Елизавета бежит к матери на встречу через весь зал на высоченных каблуках, спотыкается о собственную ногу и с грохотом падает с высоты своего роста на пол.

– Доча! – Мария делает шаг к ней на встречу, как ей преграждает путь Мехмет.

– Ваша дочь немаленькая и сама в состоянии встать, да и сзади подоспело подкрепление!

– У меня просто нет слов!

– А слова и не нужны!

Елизавета делает шаг к матери на встречу, как Мехмет преграждает ей путь рукой, и она останавливается.

– Девушка, стойте там, где стоите!

– Алекс бей, супруг Марии ханым.

– Мехмет бей.

– Мехмет бей, на каких основаниях моя супруга в наручниках?

– Алекс бей, мы в её сумочке обнаружили пакетик с героином в двести грамм!

– Мамуль, кто и за что так мерзко с тобой поступил, кто?! – и как бы Елизавета не старалась себя сдержать слёзы непроизвольно полились градом с её синих глаз.

– Машунь, явно кто – то затеял против нас гнусную грязную игру и это, кто – то свой из персонала!

– Это жестокая подстава и она мне грозит лишением свободы на долгие года от звонка до звонка! Умоляю тебя, сделай всё возможное и невозможное, но сохрани ресторан! – шокировала она Алекса своей просьбой, что не скрылось ни с чьих глаз.

– Мариш, сейчас нужно думать не о ресторане, а о себе! – вспыхивает Алекс словно зажжённая спичка на просьбу супруги.

– Алекс, неизвестность хуже самой известности, и ты сам об этом прекрасно знаешь!

– Детка, не переживай, я проверю все видеозаписи и опрошу весь персонал, и очень скоро всё это недоразумение закончится, и ты вернёшься домой!

– Мамуль, держись, ты же у нас боец, всё будет хорошо, вот увидишь, всего лишь пару дней и мы опять будем вместе.

– Малыш, вы с отцом самое дорогое сокровище что, когда – либо было в моей жизни, и я вас обоих люблю настолько сильно, что эта любовь причиняет мне боль. Доча, пожалуйста, пообещай мне, что ты позаботишься о себе и отце и будете счастливы несмотря ни на что! – поворачивает голову к Алексу. – Вот и всё… была семья и нет семьи… как же оказывается, всё банально просто…

– Мариш, такое ощущение, что ты с нами прощаешься навсегда, хотя сидеть тебе там всего лишь пару дней, пока наш адвокат вызволит тебя из тюрьмы!

– Алекс – это наша с тобой последняя встреча и ничего хорошего нас дальше не ждёт. Я это чувствую всем своим сердцем, да и предчувствие и интуиция меня ещё никогда в жизни не обманывали.

– Мариш – это наша с тобой не последняя встреча и ты в этом убедишься буквально через пару дней!

– Любимый, берегите друг друга! – и резко поворачивается к Мехмету. – Идёмте.

– Вы не только красивы и мудры, но и очень сильны по духу, и я вами искренне восхищаюсь!

– Вы, может быть мною искренне и восхищаетесь, но мне от этого ничуть не легче на душе!

Глава – 6

Суд / Три месяца спустя / Март / 1990 год

Служитель открыл дверь и пригласил всех войти. Через пару минут вошли все судьи один за другим. Председатель остановился в центре, справа и слева расположились его коллеги.

Разбирательство прошло быстро и бодро как по накатанной дорожке. Только вот сама Мария ничего не слышала. До неё только доносились отдельные слова: Именем Турецкой Республики… Суд решил приговорить к семи годам лишения свободы… Приговор привести в исполнение и увезти заключённую из зала суда…

Мария не шевельнулась, а лишь крепче сжала поручень барьера отделявшую её скамью от публики.

– Как мама может быть виновна и причастна к героину если на пакетике с героином нет даже отпечатков её пальцев? Мама будет сидеть ни за что и ни про что семь лет за урода подсунувшей ей героин, вы это хотите нам донести своим приговором? – прозвучал уверенный голос Елизаветы, хоть её и всю трясло от несправедливого решения судьи.

– Быстро сели на своё место и успокоились если не хотите, чтобы я вас выпроводил прямо с зала суда! – донёсся грозный голос судьи и его лицо побагровело от злости.

– Я бы хотела посмотреть на вас, как бы вы успокоились, поменявшись со мной местами! – и резко повернулась к матери. – Мамуль, скажи, что это розыгрыш, скажи, что это страшный сон и мне всё это мерещится, скажи и не молчи! – и не выдержав даёт волю своим слезам, которые больше не в силе держать внутри.

– Доча, к сожалению, это не розыгрыш и не страшный сон, от которого можно проснуться, а жестокая подстава!

– Но это несправедливо по отношению к тебе! – и она, отбросив все условности куда подальше бежит через весь судебный зал, минует судей и охранника и подбегает к решётке. – Мамуль, пожалуйста, умоляю тебя, не оставляй меня одну, я всего этого не вынесу!

Мария поворачивает голову в сторону грозного судьи.

– Пожалуйста, будьте милосердны, дайте мне пару минут попрощаться с дочерью, ведь и у вас тоже есть дети! – сделала она ход конём и по его лицу поняла, что сделала правильный ход.