– Ты прав, конечно. Но надо быть терпеливым.
– Мы ходим по кругу. Одно и то же, одно и то же! Каждый день.
В конце концов, я здесь не последняя пешка! Уже сейчас я могу сходить к Гирбату! Выс-лу-жить-ся!.. И тогда вас всех не станет!.. Ни одного труса!.. Сдохнете! А потом сам сделаю то, чего вы так боитесь, и некому будет мне мешать! Некому!
– Не психуй, выпей лучше. Вон южное вино, сладкое. Только привезли. Мне нравится.. А это крепкое…
– Я не баба пить сладкое! Ладно, налей….
– Ты прав, ты во всём прав и я завидую твоей решимости, и твоей свободе. Но ты многого не понимаешь… Что с тобой?! Кларон! Что с тобой?!.. Ты жив?.. Жив?! … Не дышит… Дур-рак! Чуть не провалил всё дело… Аргак!. Жалко… Дур-рак!
Казалось, стук моего испуганного сердца гремит на весь Дворец! Звон гонга, которым зовут слуг, оглушил моё сознание, и без того ошарашенное услышанным, я начал поскорее ретироваться к подъёму, через который проник сюда, поэтому с трудом услышал команду: «уберите и поаккуратней!»
Теперь ждать было нечего, я быстро спустился вниз, чуть позорно не свалился при этом, успел отойти в сторону и на цыпочках побежал прочь от страшного места. В это время услышал сзади глухой удар упавшего тела, а через некоторое время мелькающий свет факелов подтвердил мою нехорошую догадку. Почти сразу, как только я укрылся в тупике, мимо пронеслась троица в чёрном, двое несли в руках мешок, а третий – факелы.
Шустрые ребята! Они успели запаковать, выволочь, сбросить труп с третьего этажа на второй, перебежали туда по лестницам и коридорам Дворца и теперь утащили тело куда-то вниз, а никто этого не заметил, раз тревоги не было.
Вот тебе и тихое место! Несколько минут я боялся даже шевельнуться, мало ли, куда их понесло? Где будут возвращаться слуги убийцы? Сколько ещё народа посвящено в тайны черного лабиринта?
На сегодня мне было приключений по самое горло, так что я ретировался в тупик к Пашке, сладко храпевшему на шкурах, поставил защиту и фантом, но всю ночь снились кошмары, так что утром, когда мы явились на кухню, наши зелёные рожи полностью соответствовали состоянию похмелья, о котором знали уже все, включая тётку Лана-Тук-Ту.
Впрочем, обитатели кухни знали не только об этом:
– Кертарь, похоже, приболел, я сунулся, а он и есть не хочет, мычит что-то..
– А слышали, Кларон Железный, ну, начальник войска, пропал, а потом тело его нашли, убили, что ли?
– Да нет, его около реки нашли, девки наши, на Рыжих Камнях, с пробитой головой. Стирать пошли, а он лежит. Стражу вызвали, а они смотрели. Похоже, на скользких камнях упал, может ждал кого, ночью-то..
– Да уж, ясно, кого, у него из Нижнего Города краля была, ничего из себя, её уже отвели в караулку, вечером всё узнаем…
– Таак! Вы что здесь, бездельники? Слизь зелёная! Делать нечего? А вас, молодые сорванцы, уже покормили, как аргаков? Бочка пуста, чего ждёте?
Надо было бы поблагодарить Лана-Тук-Ту пославшую нас таскать воду, после новостей, воскресивших мои ночные кошмары, потому что в процессе физических упражнений из головы выходила дурь, отрывками я рассказал Пашке о своих похождениях и ему это явно не понравилось. Теперь придётся срочно искать другое место для своего гнезда, такое, где никто не шастает, но из которого можно быстро пробраться во Дворец.
Мы обсудили изгаженные птицами купола, там, внутри, пожалуй, было бы неплохо, но слишком высоко и наверняка подъём и спуск по неведомым пока что лестницам не мог проходить незамечено. Идеальной была наша комната в дальнем крыле, но туда нас просто не допустили бы в этих лохмотьях, и, кроме всего, в неё спокойно заходили поломойки и горничные, которые не оставили бы в секрете наш маскарад. С этими мыслями мы закончили заливать громадную бочку и, конечно же рассчитывали на небольшой отдых, когда услышали наигранный тёплый голос тётушки:
– Они где-то здесь, бездельники, ах, как трудно управлять молодыми сорванцами, мэтр! Слизь… простите! …Ну что вы, я сразу пришлю этих лоботрясов, и будьте с ними построже, не успеете оглянуться, как они уже удерут за какой-нибудь юбкой… ах, хахахаха! Да, что вы, они мне как сыновья… а вчера, не поверите, напились так, что их до утра не могли найти, а сегодня выползли, бездельники, есть захотели, как аргаки, ах, хахахаха! Ну, вы и шутник, мэтр…
Голоса говорившего ей мэтра невозможно было разобрать в её бесконечном тарахтении, но угроза в нём явно не звучала и мы решили не прятаться. Выйдя из-за бочки, приблизились и совершенно растерялись, увидев Аэртана Мудрого собственной персоной, которому, как и положено, устроили преклонение колена.
– Да, госпожа, вы были правы, этих сорванцов я знаю хорошо. Так я заберу их на сегодня, а поесть они сами придут.
– Может быть, переодеть их, мэтр, они делали грязную…
– Не надо, госпожа, вы слишком любезны, у меня работа тоже не слишком чистая, только пусть возьмут вёдра с водой и какую-нибудь рвань, а уж отдыхать им не придётся, будьте уверены!
– Ну, что стоите?! Слышали, что сказано? Давайте бегом!
И мы дали бегом. С вёдрами и тряпками как арестанты потянулись за Мудрым, который молча, важно и неторопливо прошел по двору, здороваясь и раскланиваясь со встречными, провёл нас через караульного и мы шли, согнувшись, как последняя чернь, прижимаясь к стенам, чтобы своим видом не осквернять… хотя, пусто было в коридорах, это было то время, когда знать только поднимала головы и гонгом звала к себе служанок.
– Вот это, юноши, называется книга. В каждой книге содержится мудрость нашего мира. С этого шкафа снимите все книги и сотрите с них пыль, с каждой, только не намочите зря, а складывайте сюда. И работайте молча, мне нужно подумать.
Что делать? Он разговаривал с нами так, как будто кто-то мог подслушать его слова. Мы начали снимать книги, пыли там, действительно хватало, так что я позволил себе заглянуть в заголовки, с удовольствием узнав несколько книг из замка, как старых знакомых. Наконец, все они перекочевали на пол.
– Этот шкаф надо отодвинуть от стены, я боюсь, что там пролезают грызуны, что-то шуршит, по ночам.
Мы стали двигать тяжеленный плетёный шкаф, пока между ним и стеной не образовалось пространство, в которое можно было легко проходить, вытерли пыль и там, со стены, со шкафа и на полу.
Аэртан подошел к входной двери и задвинул её засов, после чего также молча подошел к нам, прижал палец к губам и, нажав какую-то пластину или камень на стене, повернул часть её, также оказавшейся дверцей, заглянул в пустое пространство и позвал нас к себе.
Мы вылезли в такой же дымоход, по которому я бегал вчера ночью и колдун, внимательно оглядевшись и, видимо, перекрыв проход, повернулся, наконец к нам и зашипел:
– Не испачкайтесь сажей! …Вы представляете, во что вы вляпались, самонадеянные глупцы? Вам разве не нравится больше бегать по горам? Слава! Деньги! Всё у вас есть, разве мало? Надо приключений, так идите на войну. Там всё честно, друг сзади, враг впереди!
– Мудрый…
– Не перебивай! Я уже два дня чувствую твоё колдовство, Мроган! Ты думаешь, я один такой? Может быть, за вами уже идёт охота?..Ты видел кларона?.. Начальника стражи… Такой же упрямец, как и ты! А убили его свои же!
– Я знаю, не видел его, но слышал.
– Ах, слышал! Он слышал!.. Тебе за это «слышал» проломят не только голову..
– Его отравили..
– Ещё лучше. А тебе ещё и язык вырвут. Зачем вы в это ввязались?
И я рассказал. Как мог, путано, с ужасом иногда думая, а можно ли доверять колдуну? Рассказал о задании короля, об осточертевшем контроле на кордоне, о Танцовщице, о своих мыслях и даже о коротком пути через болото.
– Какие же вы ещё дети! Вы всё витаете в небесах, думая, что Сияющий всех греет своим теплом. А на самом деле здесь идёт борьба, драка за власть. Каждому хочется жить во Дворце, а не в лачуге. Есть законы о наследовании власти. Но их постоянно стараются обойти те, кому меньше досталось. А тот, кто у власти, старается сохранить её.
– Разве у короля мало власти?
– Много! Но у короля много забот. У него войско, а в войске есть недовольные. Королю нужно защищать страну, а для этого нужна ещё и казна, потому что солдат надо кормить. Нужно содержать Дворец, свиту, послов, гонцов, шпионов, делать подарки, организовывать балы, охоты, браки с принцами и принцессами других королевств, а для этого всего нужно золото!
– Но он же – король! Скажет и всё золото будет у него! Мы же отправляли сюда то, что нашли в пещере?
– Какой ты умный, мальчик! Ну-ка, попробуй отними у тебя последнюю одежду, что ты сделаешь? Плюнешь и уйдёшь в Сарпанию к своей ненаглядной. А если вас много наберётся, так соберёте толпу и устроите бунт. Поэтому собирают только часть. Но и тут много бывает недовольных. Пока в стране мир, всем кажется, что с него зря дерут последние медяки. А пока есть недовольные, найдутся и подстрекатели, которые наобещают много, а потом выдавливают масло из тех, кто им поверил. Покажи ещё раз, где это было вчера?
Оставив Пашку в карауле, мы пошли в сторону тупика, в который сбросили тело и я показал тот подъём, по которому так быстро удирал. А потом также, молча, вернулись.
– Ты уверен, что это именно там, Мроган?
– Да, я же с записями ходил, пометки делал. Только у меня нет рисунка Дворца, как он сделан, поэтому я сам всё рисовал.
– Вы сделали много ошибок и я не знаю, чем эта история может закончится. Посмотрите-ка сюда оба.
Мы с Пашкой наклонились к столу и оба вздрогнули. На нас смотрела Танцовщица. Не совсем она, рисунок сделан не слишком хорошо, дорогая одежда слишком бросалась в глаза, но что-то было в этом портрете, размером с ладонь, такое, что не давало возможности спутать.
– Это она, мэтр!
– Кто – «она»?
– Та девушка, танцовщица!
– Да не кричите вы, оба! Какая из них?
Только сейчас я замечаю, что её портрет лежит среди десятка других, выполненных в той же манере, и даже чем-то схожих друг с другом, но её глаза – самые яркие.
– Вот эта.
– Это не она….. Это её мать… Все думали, что они погибли, и мать и ребёнок, а оказывается это не так.
– Кто она такая?
– Дочь одного торговца. Они даже родом не из Иллирии ещё дальше, из крайних земель. Он ездил торговать, а потом осел здесь навсегда.
– И что дальше?
– Дальше обычная история. Она очень понравилась старому королю, отцу Гирбата, но он не мог открыто проявлять свои симпатии, а потом об этом узнали. У нас всё быстро узнаётся!
– Так наша незнакомка – сестра короля?
– Да. … Хотя, формально она – никто. Матери пришлось бежать из королевства, потому что должен был родиться ребёнок, возможно, претендент на трон. Никто не знал, какого пола он появится, но если бы это был мальчик, их убили бы сразу же, он оказался бы злейшим врагом всем мужчинам династии. Она не могла сидеть и рисковать.
– И теперь дочь едет… прямо в пасть?
– Нет, не совсем, никто же не знает, и, лишенная титула, она здесь никому не опасна, если только…
– Что – «только»?
– Если только сама не мечтает о троне, или мести, или кто-нибудь не использует её как оружие.
– И она раньше не была у короля?
– Исключено! Уж я бы знал об этом.
– Но у неё пропуск с его печатью.
– Или подделка, или его выдал тот, кто имеет право выдавать такие пропуска.
– Это значит, что в заговоре участвуют очень влиятельные ириты?
– Теперь ты понимаешь, куда вы вляпались?
– Но если так, то надо рассказать королю. Мы боялись это сделать, думая, что она служит ему. Надо срочно рассказать. Только так, чтобы никто этого не мог слышать.
– Ты прав, мэтр Мроган, твой ум всегда поражал меня. Я смогу это сделать. Может быть, даже сегодня. Это удача, вечером я должен говорить с королём о звёздах, это одна из моих обязанностей..
– О звёздах?
– Да. В расположении звёзд многие мудрецы читают будущее по специальным книгам. И короли прослушиваются к голосу звёзд, когда принимают важные решения. Разве ты не знал?
– Слышал об этом, только никогда не верил… Она может приехать в любое время.
– Это не страшно, потому что в официальных визитах, судя по вашему описанию, такой особы точно нет. Значит, она приедет неузнанной, скорее всего, в группу зрелищ.
– А если она и есть тот, кого так ждут?
– Ну, допустим. Пусть даже тот. Но если из-за нетерпения погиб кларон, значит заговорщики ждут не только появления кого-то неизвестного, а ещё и непредсказуемого для нас события. Давай потерпим, Мроган.
– А стоит ли наниматься к ней?
– Это всё равно, что совать голову в пасть хищнику!
– Ну, мы тоже не травоядные. И можем ничего не пить в гостях.
– Ты маленький, самонадеянный выскочка! Мальчишка! Думаешь, тебя вызовут на честный поединок? Яд не единственное средство, и он может находиться не только в бокале.
Бывают ещё секретные колодцы, кинжалы, тайные порошки, от которых любой ирит может сделаться безвольным и выполнить нужный приказ. А потом, когда ты уже станешь мёртвым, сослужишь вторую службу, на тебя повесят измену, превратишься в виновника и поможешь заговорщикам замести следы. Кстати, может для этого она вас и хотела нанять?
– Чего они могут хотеть? Чего добиваются?
– Да кто же знает? Но судя по тому, что ты услышал, это не маленькая личная месть, это целая организация, значит, метить будут по престолу, по королю, а может быть, и по всей династии, тогда понятен этот тайный размах и терпение.
– Прости, Мудрый, но что же нам делать?
– Не высовывайтесь. Научитесь ждать. Вы своё дело уже сделали. А я постараюсь поговорить с королём. Ночью придёте сюда и здесь переночуете, за этим шкафом. Только не шумите и свет не зажигайте. И вещи свои сюда перетащи, а то валяются где-то. Ну, всё, шкаф оставь на этом месте, а книги поставьте, как они были. Ой, чуть не забыл, Мроган, тебе же послания из дома!
Я чуть не упал от радости и неожиданности. Письма – это такое счастье! От одной только фразы «Дорогой сынок…» из глаз закапало и я отвернулся от своих друзей. Дома всё было хорошо, в письмах всегда всё лучше, чем на самом деле, скоро должен был появиться малыш, Отец гоняет молодых на занятиях, в этом сезоне в замок не пошли и решили укрепить клановую крепость, так что дел у него по горло, мать уже ходит с трудом, маленькая Фарис-Та сама выполняет всю работу по дому, такая большая стала… А ещё отец начал учиться писать по моему примеру…
Как мне захотелось туда! Сунуть свою голову к ним в руки, а не в чью-то пасть, и почувствовать этот непередаваемый уют родимого гнезда. А я тут копаюсь в ядовито опасных интрижках ископаемых древних любовниц, ну и вправду, зачем мне это нужно? Разве король – мой друг? Конечно, хорошо, что я его знаю, и хорошо, что он мне лично симпатичен, наш владыка, но если на его месте будет другой, в нашей простой жизни ничего не изменится.
Второе письмо было от Канчен-Ты. Написано оно было также под диктовку, но перед чужими моя любовь не могла, конечно, откровенничать, поэтому содержание больше напоминало отчёт о проделанной работе. Её папа и мама посылали мне большой привет. В конце шли каракули, как у меня давным-давно, в первом классе, Канчен-Та тоже училась писать…
– Кайтар, у тебя дома всё в порядке, без подробностей. Все живы и здоровы, отец бузит как всегда, тебе привет от матери.
Мы пахали до самого вечера, только сходили поесть, перетёрли все ценности в келье колдуна, шкафы, кресла и даже стены, отрабатывая свою провинность. Пару раз, осторожно постучав, заходила тётка Лана-Тук-Та, которая, убедившись, что колдуна рядом нет, пыталась выведать, что мы делаем, поминая свою «слизь зелёную», но мы притворялись пентюхами и драили ещё усердней.
Стук маленьких подков на улице я услышал только потому, что увидел как перекосился Пашка, я бы не обратил на этот стук внимания. Под самым потолком кельи было небольшое окно, через которое можно было, слегка изогнувшись, разглядеть парадное крыльцо. Мигом взобравшись наверх мы увидели то, чего ждали два бесконечно длинных дня.
Аралтанов теперь было два и между ними висел маленький домик или большой сундук, почти как туалет на огороде, обитый красивой тканью, из которого вылезла Танцовщица, Кандрес-Ка, предположительно, заговорщица, тайная сестра короля, Пашкина страсть.
Боясь, что мой друг упадёт с высоты окна, я придержал его за локоть и он вздрогнул, жадно проследив, как гибкое тело, сверкающее блёстками драгоценностей, украшенное теперь гораздо ярче и богаче, чем на кордоне, прошествовало во Дворец, сопровождаемое мажордомом, парой военных, своими телохранителями и кучкой любопытных горничных.
Как и предполагал Мудрый, вошла она в боковую дверь, значит высокопоставленной особой не является. Это хорошо, потому что подноготную жизнь иритов второго сорта скрыть невозможно, она является во Дворце общим достоянием. И зайти к ней тоже будет легче, если такая необходимость появится. Мы же с Пашкой не просто слуги, мы воины клана! То есть, даже в своих лохмотьях, мы официально равны ей.
Колдун заявился, когда уже стемнело. Он сумел поговорить с королём, но совершенно безрезультатно. К сообщению звёзд его Величество отнёсся куда более серьёзно, чем к информации о том, что прибывшая сегодня артистка является его сестрой и заговорщицей одновременно. Мудрый не стал подробно объяснять его Величеству, откуда у него такая информация, боясь выдать нас своей неосторожностью. Зато, получил обидный совет не вмешиваться в политику и больше общаться с делами небесными.
Колдун опасался говорить громко по очень простой причине. Хотя они с королем были наедине, доверять дворцовым стенам было нельзя. Кроме простенков для отопления, здание было напичкано потайными проходами, подземельями и тайными лестницами. Никто не мог гарантировать, что под видом вентиляции, водоотводных труб и других конструкций не прятались отверстия для подслушивания и подглядывания.
Ничуть не напугало короля и напоминание о странно погибшем клароне. Несколько обескураженных сообщением, колдун вернул нас тётке Лана-Тук-Те и, в качестве маленького презента, всунул ей листочек с колдовством на случай болезни, который она приняла очень благосклонно.
Сидя на кухне и отъедаясь за весь день, мы снова услышали новость, которую своими глазами видели, и спровоцировав рассказчиков фразами типа: «Враки всё это..», узнали, что это «шикарррная» танцовщица, что она любовница иллирийского Владыки, что у неё целый отряд гигантов для охраны, и шикарный дворец, не чета нашему, а приехала она, потому что путешествует, а, может, и имеет виды на нашего Гирбата, а что, «он мужик хоть куда, ха-ха-ха».
Теперь мы знали, где искать. Основываясь, видимо, на принципе «девочки отдельно», её поселили в крыле, противоположном тому, которое мы сами занимали, на третьем этаже, там же жили и другие девушки из «зрелища», с той лишь разницей, что они жили как в общежитии, в общем зале, а у танцовщицы оказалось две комнатки с предбанником, в котором разместились её истуканы.
Всё это мы узнали, не задав ни одного вопроса, только недоверчиво хмыкая, в ответ на что сыпались новые красноречивые факты.
Честно говоря, у меня уже выросло огромное желание умотать отсюда подальше, домой! Сходить снова в Паучий Замок, побродить по горам, или отправиться в дальнее от нас королевство, посмотреть, как там народ живёт. Если уж сам король не желает слышать о том, что ему угрожает, зачем нам соваться в это болото?
Единственно, что сдерживало от этого рывка, было обязательство перед Гирбатом, он был добр к нам и на что-то рассчитывал, посылая на кордон. Да и Пашка теперь прилип ко Дворцу как к паутине.
Не зная, что же, собственно делать, мы пошли забирать свои вещи из тупика, потому что там им валяться было незачем, это уж точно. Пройдя через каморку и снова превратившись в чёрных страшилищ, дошли да обжитого уже тупика, и перенесли корзины к колдуну.
Я с удивлением и удовольствием обнаружил, что в этой части лабиринта ориентировался уже неплохо. И мысли потекли в другую сторону. Собственно, чего нам бояться? Я легко ставлю стенки, фантомы, Пашка быстро заедет в глаз любому недругу, оба мы неплохо дерёмся, и даже вместе можем улететь в случае особой опасности. Хоть со связанными руками.
Разложив свои «постели» в виде узко сложенных втрое спальных мешков, мы обсудили эту мысль и Пашка поддержал её ещё горячее, чем я высказал. Конечно, коварство – страшная вещь, когда не знаешь, чего можешь ожидать, но это значит, всего лишь, что надо ожидать подвоха с любой стороны.
Наша задача какая? Очень простая. Остаться в живых. Всё остальное – мелочи. Ни деньги, ни должности нас не прельщали, мне было просто любопытно, а Пашка находился во власти своей страсти, так почему же нам не «пошалить», как говорил Карлсон?
В келье колдуна было темно, только со двора в маленькое окошечко пробивался слабый свет дежурных факелов, поэтому поболтав немного, и хорошенько отдохнув, решили прогуляться, тем более, что черные балахоны, как маскхалаты, всё ещё были на плечах.
Для начала нужно было найти переход в другое крыло так, чтобы по возможности, не выходить в коридоры. Стараясь не шуметь, мы быстро дошли до тупика и вдвоём взлетели на третий этаж, оказавшись около двери, за которой вчера отравили кларона.
Честно говоря, страшно было. Но этот страх уже подавлялся конкретным желанием. Я настолько обнаглел, что зажег светильник на том месте, куда свалился труп, на случай вынужденного бегства, и поставил стеночку около дверцы заговорщика, за которой сегодня была тишина и темнота
Мы пошли по новому коридору с моим «фонариком», без которого я бы не смог ориентироваться, а, главное, не мог бы рисовать. На схеме появлялись всё новые ответвления, которые мы маркировали незаметными кусочками камней или нитей из наших балахонов. Нашлись выходы в коридор, но нам нужен был проход в соседнее крыло Дворца – замка.
Мы обшарили все ответвления, которые дважды сделали большие полудуги, охватывая чьи-то важные апартаменты, там где они обрывались, были выходы в коридор, мы в дырки видели замаскированные дверцы с другой стороны, но не решились выходить и пугать охрану. Да и зачем?
Выход отсюда, с третьего этажа, был таким же, как и в тупике на втором – наверх. Взлетев, обнаружили то, что и должно было быть наверху. Сюда сходились проходы с нижних этажей и как в горлышко гигантского кувшина, уходили вверх, это место оказалось просто большой печной трубой, выходящей наружу.
Для её чистки в стене торчали замурованные в камень железные крючья, на которых висела толстая веревочная лестница. Пашка слазил наверх, пока я рисовал, посмотрел на небо, которое начало затягиваться тучами, и, спустившись, мрачно сообщил, что сверху просто стоит небольшая крыша, закрывающая трубу от дождя и снега.
Мы опять спустились и снова обшарили третий и второй этаж. Перехода не было. Это уже начинало злить. Хотелось спать, всё-таки целый день мы на ногах и неплохо вкалывали. Я бы сдался, но в Пашку как будто вселился дьявол, он ходил без остановок, не подавая признаков усталости, мне приходилось идти за ним и, пользуясь этим блужданием, уточнять свои зарисовки. Это брожение закончилось нелогично. Оно сопровождалось Пашкиными ударами самому себе по голове и злым змеиным шипением, заменившим связные слова:
– Дурак, аргак, дурень, балбес недоразвитый! Трижды дурак! Вояка недоделанный!
В этой речи было много бессмысленных фраз и я молча ждал, когда же начнутся нормальные.
– У меня две руки?! Две! И ноги – две!
– Ну и что?
– Так чего же мы ищем палец только на одной руке?!
Я ничего не понял в его руках и ногах, а Пашка быстро пошел назад, туда, где сходились в одну все кишки и где была выходная труба. Я – за ним. Мы поднялись на крышу по лесенке и подъём мне не понравился, всё время казалось, что сейчас вылетят металлические закладки или лопнут древние верёвки.
На крыше острыми пиками торчало множество башенок, и я не сразу понял, чего добивается мой друг, пока он, рискованно громыхая по черепичной кровле не перешел по крыше далеко в сторону и там обнаружился второй спуск во вторую трубу, которая шла от второй печки.
До меня дошло, наконец, и теперь Пашкины слова я со злостью применял к себе самому. Правда, дурак! Кто нам сказал, что в таком здоровом здании только одна печка? Их может быть и две, и три, вот почему Пашка говорил о руках и ногах.
Снова противный спуск, который ещё хуже подъема и начался он с грохота крыльев целой стаи черных птиц, которые нашли здесь ночлежку. Такой же узел проходов, уходящих вниз. Полёт вдвоём вниз, потому что искать дверцы и переходы было уже некогда. Третий этаж. Зарисовывать тоже некогда. Вперёд! Марш-марш! Только ставится метка на перекрестии ответвлений.
