Вон, смотри, целуется мальчишка
С родниковой нежностью опять.
Нет запрета пить из родника,
Если ты не поражённый скверной,
Мне судьбой даровано пока
Чувствовать, что где-то есть соперник.
Пусть болтают, что давно устал,
Не сияет слава в ореоле.
Пешеход не примет пьедестал,
Жизнелюб – перебедует горе.
Взяв тетрадь, ушёл на сеновал.
И, пока там сочинял рассказы,
Новый день в рассвете засиял,
Безо всякой скверны и проказы.
* * *
Что для тебя мои восторги,
Ты их в упор не признаёшь
И говоришь, что только в морге
Писатель истинный хорош.
Не закипаю от обиды,
Ты в нашем времени права.
Я говорю: «Мои планиды,
Пусть прорастёт на вас трава».
В забвенье легче человеку,
Сложней творцу, трудней поэту…
По целине, по белу снегу
Промчусь, как вихрь, и кану в Лету.
И до весны!.. А то до лета…
Нет, лучше до такой поры,
Когда известная примета
Лавиной скатится с горы.
Авария
Весь мир затих – там, за холмами,
Во чистом поле, за лесами,
Порвали ветры провода.
Нет электричества, беда!
Померкло торжество экранов,
Друг дружку люди признают
И сетуют, что очень рано
Ко сну сегодня отойдут:
«А раньше, помнится, лучину,
Коль в доме нету керосину,
В прищеп зажмёшь,
Кудель прядёшь…
Носки, перчатки, рукавицы —
Навяжешь, любо погордиться…
А нынче, милая, беда,
Порвали ветры провода!..»
Стоят соседушки, судачат,
Притопывая, снег толкут,