Безвыходное пособие для демиурга

– Вова Коваленко. Среди друзей – Вольдемар. До шестнадцатого века ни один из его предков не попадался в поле нашего зрения. Мы считаем, что это – воля случая.

– Вольдемар – Дуремар. – я потер подбородок. – А где она была?

– В библиотеке.

Я прикрыл рот рукой. Ну да, где же ей еще быть?

Мы нырнули между машинами и снова метнулись в переулок. Телохранители неотступно следовали за нами.

– Ну что, ударим автопробегом по бездорожью и разгильдяйству? Познакомить тебя с городом? У нас на кольцевой автозаправки через каждые пятьдесят метров. Таких излишеств не встретишь даже в Германии! А еще не плохо посетить «Нурдалет» – лучше для мужчины нет. Фонтан внутри магазина – это не фунт изюма!

– Мне нужно в библиотеку. – проворчал я.

– В три часа ночи? – и тут Серега наконец-то нашарил под сиденьем и дернул какой-то проводок. – Есть! Значит так, я тебе про Серафима не зря трепался. За библиотекой и за нами следят бандюки. Вчера Петровича и весь экспертный отдел положили из автоматов. Они захватили все пароли, все наши электронные ящики под их контролем. Среди нас был «стукач». Тебя оставят, потому что ты для них – Вий. А вот я под колпаком. Мне сохранили жизнь, чтобы я встретил тебя. Гордись – ты – на вес золота.

Раздался вой милицейской сирены.

– Все. – сказал Серега. – Кина не будет. Электричество кончилось.

Ударив по тормозам, Серега свернул на обочину, и тут же присоединил проводок на место.

К нам подъехала патрульная машина с гербом Казахстана на капоте. Офицер неторопливо продефилировал в нашу сторону.

«Свободная страна – свободный народ». – подумалось мне.

– В чем дело, начальник? – Серега открыл дверь и улыбнулся.

– Превышение скорости.

– Да вот гость из России очень торопится. – Серега улыбнулся и протянул права стражу порядка.

– Тем более плохо: что подумают о нас в Москве! – заартачился милиционер.

В зеркало я увидел, как недалеко от нас притормозила «Вольво». Тот мужчина, что сидел рядом с водителем, позвонил на «сотовик».

И тут же запиликал телефон на поясе у офицера.

Милиционер взял трубку, сказал: «Так точно. Будет исполнено!»

Серега вышел из кабины. Я заметил, как он вытащил кошелек и отдал несколько зеленых купюр.

– В следующий раз не нарушайте. – козырнул милиционер. – И благодарите за свое везение русского гостя.

– Козел! – процедил Серега, хлопнув дверью и, подмигнув мне, сказал. – Ну, так как? Может быть, ну их, эти достопримечательности? Давай, подкрепимся, и – за работу.

– Уболтал. – я принял правила игры: что ж, пусть прослушивают и дальше.

Мы развернулись и помчались обратно. Но на этот раз мы не ныряли в подворотни: ехали только по проспектам. И снова за нами неотрывно двигалась «Тойота».

Теперь Серега молчал, а я пялился по сторонам.

Было удивительно видеть полыхающий Вечный огонь. Но еще более необычной оказалась чугунная, еще советская решетка, тянущаяся вдоль всей аллеи Победы. В желтых лавровых венках светили голубые звезды. Впрочем, в цвета национального флага раскрашены были и стены, и крыши и даже на всех столбах появился незатейливый двуцветный орнамент.

Показавшийся минарет казался слитым в единый комплекс с торговым домом «Нурдалет». Рядом бил фонтан и работали карусели. Со стен минарета во все стороны света были установлены громкоговорители.

А вот памятника Ленину не было совсем. Нет, его не разрушили до основания. Вождя мирового пролетариата сняли с гранитного постамента и, наверное, приберегли на всякий случай. А чтобы место не пустовало, водрузили Абулхаира, восседающего на коне и указывающего рукой туда, куда видимо раньше посылал всех его предшественник. Об этом не нужно даже спрашивать, это очевидно.

Полотнища национального флага и изображения герба Актобе развивались по всему проспекту. Зверь, напоминающий помесь грифона без крыльев и геральдического тигра, идущего настороже, приветствовал меня и со стен домов. Мне казалось, что мифический страж города предупреждает меня о грядущей опасности.

Перехватив мой взгляд, Серега кивнул головой:

– Да, многое изменилось после развала Союза. Даже Дом Советов переименовали. Опять же на свой национальный лад. Акимат называется.

– Аки паки кому мат? – усмехнулся я, и настроение чуточку улучшилось. – Громадное вам гранд мерси за экскурс в быт и нравы вашего города. Понеже вельми вами благодарен. Эх, житие мое.

– Какое твое житие, пес смердящий? – в тон ответил Серега.

И без слов стало ясно, что игра в кошки-мышки только начинается. И нужно не просто выжить, но сделать так, чтобы наша бесценная находка никому не досталась: ни бандитам-серафимам, ни трусу Сереге, ни химерам со знамен города, ни черным кошкам, ни мертвецам с кладбища у дороги.

Но, с другой стороны, кто же мог предположить, что она осталась открытой? Ведь, если моя догадка верна, то всех моих сил может не хватить даже на то, чтобы просто ее закрыть, не говоря уже о том, чтобы вывести из Казахстана.

Как ни крути, а я оказался в роли заложника. Если я смогу сообщить о разгроме нашей резиденции, меня сочтут сумасшедшим.

Если скажу, что она открыта, сюда нагрянет не один десяток наших боевиков. В отличие от меня, они примчатся уже на самолете. Вот только вряд ли я их встречу живым. Конечно, был у меня шанс и вовсе не закрывать ее, а использовать по назначению. Но вопрос был еще и в том, не увезут ли меня после этого на то самое казахское кладбище с куполами?

Опять же: если бандиты держат своих хакеров, то мои письма автоматически будут замещаться на благонадежные, мол, все идет по плану; телефонная связь вдруг станет скверной, телеграммы потеряются в пути.

Нельзя сбрасывать со счетов и то, что охрана, на самом деле, работает на Петровича, а Серега мог оказаться двойным или тройным агентом, втирающимся в доверие.

Не исключено также, что парень от долгой работы мог слегка тронуться умом. Мания преследования – это еще не самый тяжелый крест. Ведь если, действительно, ее нашли, то безумие – это милость богов. Она, особенно открытая, могла уничтожить все живое на сотни миль вокруг. Всякий, кто попадал в зону ее действия, менялся. Странно, что в городе до сих пор нет никакой эпидемии.

Мне казалась зловещей и смена памятников в центре Актобе.

Абулхаир не был казахом. Он был потомственным Чингизидом. В этом хане говорила кровь «Потрясателя Вселенной». Но важно было даже не это. По легенде, Абулхаир, так же, как Иоанн Грозный, Павел Первый и Ленин, держал ее в руках. Оригинал или копию. А Ленин осмелился даже открыть. Но Владимир Ильич готовился к этому десять лет. Кстати, именно благодаря этим тренировкам отравленные пули не причинили ему вреда. И хотя мозг Ильича еще при жизни начал преобразовываться, она все же убила вождя пролетариата.

Мы подъехали к кафе, но дойти до дверей не успели. Нас догнала «Вольво». Из иномарки выскочил двухметровый бритоголовый мужик в дорогом костюме:

– Вай, Сергей Иванович! Почему мы последними узнаем о визите столь высокого гостя? Что ж мы, и посидеть за одним столиком не можем?

Серега побледнел.

– Нет, ребята, я не высокий. – примирительно проворчал я. – Вот дядя Степа – он высокий.

– Шутник. – оскалился бритоголовый и протянул мне руку. – Муса. Типа из креативного отдела.

Серега отвел взгляд: похоже, ему было немного стыдно за бандитов. «Блатной» маленько попутал. Не было под крылом Юрия Петровича никакого креативного отдела. Этот умник еще чего бы про депозитные счета брякнул или про дебет.

– Мишель. – мою руку сдавило, точно клещами.