Золото Невьянской башни. Исторический детектив

У двери блистающей золотом, со сверкающей надписью: «ЕГО ВЕРХОВЕНСТВО КУРАТОР СОЛНЕЧНОЙ СИСТЕМЫ», Орт остановился. Створки широченных дверей разъехались, и капитан прошел в кабинет. За столом сидел Тео с длинными седыми прядями волос, доходившими ему до плеч, укрытых белой туникой с неизменной скрепляющей брошью. Огромный круглый бриллиант сверкал посреди золотой звезды броши, справа на уровне груди. Орту было известно предназначение этого бриллианта телепортации. Большие и внимательные серые глаза смотрели вопросительно на Орта.

– Ваше Верховенство, по Вашему приказанию прибыл! – отчеканил Орт по-военному.

– Проходите, капитан, присаживайтесь. – Тео указал на кресло, приставленное к его столу.

– На поверхности земли в России появился очень деятельный и молодой царь. Ему надо помочь.

– Что от меня требуется, Ваше Верховенство? – с готовностью спросил капитан.

– Сначала выслушать меня. Затем выскажете, Орт свои соображения.

Капитан приготовился с вниманием слушать куратора Солнечной Системы.

– Сохранение и развитие общества, которым руководит Петр Первый напрямую зависит от военной мощи. А досталось ему царство темное и слабое. Он сейчас поехал с великим посольством по Европе набираться опыта в строительстве кораблей и оружия. Для мощи армии, которую он создает, необходимы свои мастера оружейники и заводы по выплавке для этих целей металла. На Урале нашли богатые руды и там же в одном из городов работает оружейных дел мастер Никита Демидов. Петр Первый лично заказывает ему изготовление ружей и пистолетов. Мастер этот высокого класса в своем деле для своего времени, а вот чада его не могут справиться с обучением оружейному делу. Своего сына Акинфия Никита отправляет по царскому указу в Саксонию для получения знаний по выплавке металлов и навыков у немецких мастеров рудоплавильного дела. Эта отрасль для царя имеет первостепенное значение, потому, что от нее зависит жизнеспособность государства и его выживание. Ваша задача теперь взять опеку над молодым Акинфием Давыдовым, от которого будет зависеть развитие металлургической промышленности Российского государства.

– Но, я, же не металлург, я и не оружейник. – Запротестовал Орт. Тео улыбнулся и сказал:

– Да, вот и будете помогать ему, охраняя от случайностей. Ну а чтение мыслей и мгновенное схватывание материала по премудростям металлургии помогут и Акинфию и Вам, Орт. Может понадобиться и заменить его, выдавая себя за Акинфия Давыдова, для сохранения государства – это крайне важно. Хочу пожелать вам, Орт, успехов в этом деле.

– Я не способен к такому роду деятельности, по устранению людей.

– Вы, меня неправильно поняли, это не наши методы работы. – Парировал Тео, – Я имею ввиду дать ему взамен что-то такое, чтобы он не уехал на родину, а вместо него вернетесь вы. И проживете под его именем и фамилией, организовав металлургическую промышленность Урала. – Тео испытующе впился своим проницательным взглядом в черные глаза Орта. Капитан понял, что ему потупило предложение, от которого он не может отказаться. И он с твердой уверенностью ответил:

– Я постараюсь помочь Давыдову получить знания для развития железоделательной промышленности на его родине, или устрою его жизнь в Саксонии, а сам вместо него уеду в Россию, выдав себя за Акинфия Давыдова Никитича.

– И то и другое меня устроит, тем более, что вы с ним очень похожи. Это будет идеальный вариант. И он устроит меня. – Сказал Тео. – Ваш летательный аппарат будет всегда при вас в невидимой мерности пространства. В любой момент вы сможете легко вернуться, отказавшись от этой затеи. Но мне что-то подсказывает, что вам, Орт ваша миссия понравится. Больше того, вы увлечетесь. И будете, с превеликим удовольствием, выполнять возложенные на вас обязанности.

– О, Ваше Верховенство, Вы, как всегда правы. Но меня больше устроит тот вариант, который позволит Акинфию получить знания и затем уехать в Россию, чем я вместо него.

– Для этого у вас, Орт есть летательный аппарат и хранилище знаний здесь в Шамбале. Да и технологии вложения знаний в ученика, наработанные миллиарды лет развитыми цивилизациями Галактики Млечный путь. Идите, дерзайте. Я дам вам знать, когда вылететь на задание, а Кшатр проведет с вами предварительные консультации и подготовить вас к выполнению миссии…

Глава третья

Петр I еще был на верфях Амстердама, когда Андрей Денисович Виниус отправился в Германию с десятью юношами для обучения их у зарубежных мастеровых искусствам ремесел. Виниус подробно отписал Петру его просьбу по отправке для обучения в Саксонию юношей, в том числе и 20-ти летнего Акинфия, сына оружейных дел мастера Никиты Демидова, которого он привез в Фрайберг весной 1698 года. Акинфия Виниус приписал к знаменитому плавильному мастеру, работавшему в области выплавки меди и серебра, Вольфу Мартину Циммерману.

А первые российские студенты будут отправлены во Фрайберг в 1706-м году, когда была учреждена Горная Академия. Основные специализации – минералогия, геология, металлургия, изучение материалов…

Когда Виниус привел к Циммерману Демидова, тот, узнав цель прибытия, ответил:

– Ваше Превосходительство, Андрей Денисович, меня Петр Первый, царь Всея Руси, определил на строительство плавильных заводов на Урале для делания железа из тамошних магнитных руд. Местные мастера это делают неправильно и руду сжигают. Я должен буду ехать в Россию в 1701 году, как вы мне передали, что за мной приедет посланник от вашего царя. – Пропустив мимо своих ушей слова Циммермана, Виниус сказал:

– Вы, господин Вольф, подготовите этого юношу, сына известного оружейника Никиты Демидова. За эти два года, что он будет постигать мастерство горного и плавильного дела, вам из царской казны будут платить жалование. Я лично буду следить за тем, чтобы деньги поступали в срок. Посол в Саксонии от Российской Империи будет выплачивать вам гонорар за обучение этого молодого человека. И еще возьмите его себе на постой, обеспечьте питанием и ночлегом.

– Конечно, если это так важно для царя Петра Первого, то я готов обучить юношу и передать мастерство плавки не только железа, но и медных руд. В наших местах хорошая медная руда, мы так же плавим и драгоценные металлы. Всему этому я его научу. И тут у нас при мэрии есть кабинет минералов, где собрана богатая коллекция камней и виды разнообразных руд. При случае он может там постичь внешние отличия железных и медных руд и узнать много интересного.

– Ну, вот и хорошо, господин Циммерман. Разрешите откланяться. Прощайте и вы, Акинфий, желаю вам успешной учебы в приобретении знаний рудного и плавильного дел.

Виниус подошел к Акинфию, обнял его, похлопал по плечам.

– Спасибо, Ваше Превосходительство, я оправдаю высочайшее доверие царя и научусь делать железо для Российской Империи. – Высокопарно ответил парень. Виниус подал ему руку для пожатия. Демидов пожал узкую ладонь Андрея Денисовича, оставив неизгладимое впечатление от железных тисков рукопожатия сына кузнеца с малолетства, привыкшего к кузнечному ремеслу отца Никиты Демидова. Виниус непроизвольно потер свою правую ладонь левой, смягчая побелевшие пальцы кисти. Затем влез на мягкое сидение дрожек, запряженных двумя немецкими жеребцами, и укатил в Дрезден к другим юношам для распределения их по мастерским мануфактурных производств Саксонии…

Вольф Мартин задумчиво смотрел на этого высокого и широкоплечего парня, не по годам взрослого с еще не отросшей бородой и крепкими руками, не представляя, как и с чего начинать обучение этому тонкому ремеслу плавильного дела, которое ему удалось освоить в совершенстве лишь к 40 годам. Да и куда же его поселить в своем доме. У повзрослевшей дочери отдельная комната, а он живет в своей. Снова дочь забрать к себе, перенести ее кровать, а ученика поселить в комнату Гретхен. Да, другого выхода нет. Нет, это было тогда, когда умерла жена, а девочка была еще маленькая. Это, конечно, неудобство, но судя по тем деньгам, которые обещаны царем за учебу этого русского парня, с этим можно смириться. Циммерман так и решил, пусть лучше будет жить со мной в одной комнате. А сейчас, когда выплавка серебра еще не созрела, он должен закончить работу и уже, потом отвести его к себе домой. Пока печь выплавки серебра разогревалась от древесных углей, Циммерман в это обеденное время всегда обедал. К нему с узелком в корзинке подошла красивая и стройная девушка и, развязав белую ткань, стала доставать из корзинки обед. Циммерман жестом подозвал к себе Акинфия и что-то непонятное сказал ученику. Но парень ничего не понял, так как он не знал немецкого языка. Девушка заулыбалась белоснежной улыбкой Акинфию и жестами стала предлагать ему присоединиться к трапезе.

– Это моя дочь, Гретхен. – Сказал по-немецки Циммерман. Акинфий разобрал только имя «Гретхен» и вежливо отрекомендовался:

– Демидов Акинфий. – При этом густо покраснел, рассмешив дочь мастера. Девушка с улыбкой, тоже представилась:

– Гретхен! – сделав небольшой реверанс, и подала парню руку для пожатия. Акинфий сделал неумелое движение, поднес ее руку к своим губам и прикоснулся к гладкой коже руки. Это вызвало смех и быстрый поворот ее к столу. Она стала вынимать из корзины и расставлять посуду с едой на обеденном столе, что стоял в мастерской поодаль от печи.

Когда приборы с едой были расставлены, Акинфий с удивлением обнаружил, с какой аккуратностью был накрыт обеденный стол. В этом грязном цеховом помещении, с прокопченными черной сажей стенами на деревянном столе появилась белоснежная скатерть с глиняными тарелками и чашками. В центре стола горшок с горячим супом на отдельном месте возле супа нарезанные ломти белого хлеба, две ложки и два бокала для вина. Акинфий вначале подумал, что дочь собирается обедать вместе с отцом, но потом догадался, что Виниус заезжал по просьбе Циммермана к нему домой, чтобы предупредить дочь, что у него появился заграничный ученик и обед должен быть накрыт на двоих. Гретхен наполнила супом две миски, положила возле них серебряные ложки и жестами стала приглашать мужчин к обеду. На девушке было длинное платье с белым передником, который она надела, когда накрывала на стол. Такая аккуратность не была свойственна русским кузнецам, привыкшим к чумазому кузнечному цеху, где все работники черпали щи во время обеда с одной посудины, усаживаясь вокруг наковальни, куда ставили горшок со щами во время обеда. Для аппетита выпивался штоф водки, бывало, черпала вся ватага кузнецов по цеху одной ложкой по очереди, как и водку, пили из одной кружки. Удивлению Акинфия не было предела, до чего была вкусной еда и вино. Но насчет вина он мог еще поспорить, красное русское вино на вкус было лучше немецкого, а вот еда и эти копченые куриные окорочка и немецкие колбаски были такие вкусные, которые не насыщали, а наоборот, казалось, что еще больше возбуждали аппетит, потому, что их хотелось, есть и есть. Акинфий стеснялся такого приема и чистотой, совсем смутившись этим изысканным немецким вниманием, старался держать себя в руках и не выдавать своих чувств. И только Гретхен, хитро улыбалась ему. Как бы говорили ее огромные серые глаза: – «Что, у вас, в России обедают не так вкусно?» О! Если бы Акинфий знал, что в эти минуты думала Гретхен Циммерман, которой уже исполнилось 19 лет, конечно о нем, о новом ученике ее отца. Девушка не переставала удивляться такой статной фигуре этого парня, который сразу ее очаровал своим обликом, манерой поведения и самое трогательное, такой детской застенчивостью, что немецкие парни, которые вились вокруг зажиточной семьи Циммерманов, не производили на нее никакого впечатления, ни фигурой, ни трогательным взглядом, ни этой первобытной застенчивостью. А когда она узнала, что Акинфий будет жить у них в доме, она обрадовалась тем первым трепетным ожиданием чего-то неизведанного и чувственного, чего ожидают девушки в ее возрасте от понравившихся парней. Итак, двое молодых людей влюбились друг в друга с первого взгляда, что же будет происходить в их жизни, и, как будут складываться события дальше, вот, что интересует большинство юношей и девушек, которым только что исполнилось 19—20 лет, конечно же, любовь…