Капитализм. История и идеология «денежной цивилизации»

Догмат четвертый: Индивидуализм как способ жизни

Выше мы уже отметили, что одним из проявлений индивидуализма является «святость» частной собственности при капитализме. Индивидуализм – в значительной степени идентичен понятию «эгоизм»; он пронизывает все стороны личной и общественной жизни. Хорошо известно, что человек – существо общественное. В христианстве это общественное существо, уподобляясь своему Творцу, относится к окружающим людям с любовью и милосердием; братская любовь сплачивает людей в единое целое (семья, коммуна, община и т. п.). В сфере хозяйственно-экономических отношений это проявляется во взаимной помощи, сотрудничестве, коллективных (общинных) формах собственности, производства, распределения, базирующихся на принципах справедливости, честности и социально-экономического равенства.

При капитализме – все наоборот. Происходит разъединение людей, разрываются узы любви и сотрудничества, человек воспринимает окружающих как «чужих», непомерно развивается эгоизм (ego). Напомним, что «индивидуализм» происходит от слова «индивидум». Последнее происходит от латинского individum, что означает «неделимый». Имеется в виду, что мельчайшей неделимой частицей общества (атомом социума) является человек (аналогия

была взята философами из физического мира; еще недавно считалось, что атом – «неделимый кирпичик» вселенной). Таким образом, переход от коллективизма к индивидуализму может быть описан в виде определенных процессов в физическом мире: как разрушение целостных материальных объектов сначала до молекулярного уровня, а затем превращение молекул в атомы. Аналогом молекулы в обществе является семья.

Человек-индивидуалист начинает воспринимать других людей как своих врагов. В обществе начинает господствовать принцип homo homini lupus est (человек человеку волк).

Изучая догматику и этику такой разновидности протестантизма, как пуританизм, Макс Вебер обращает внимание на то, что человек в этой религии нацеливается на служение Богу и только Богу (о том, в чем должно проявляться это служение, мы выше уже говорили) при полном забвении «ближнего своего». Результатом этого, – как отмечает Вебер, – становится «ощущение неслыханного дотоле внутреннего одиночества отдельного индивида. В решающей для человека эпохи Реформации жизненной проблеме – вечном блаженстве – он был обречен одиноко брести своим путем навстречу от века предначертанной ему судьбе»[222 - М. Вебер. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. С. 142.]. Как пишет А. Ваджра, «… протестантский Бог стал глухой и непреодолимой стеной между людьми, сея в их душах глубоко укоренившееся недоверие “к ближнему”, предостерегая полагаться на помощь людей и на дружбу между ними»[223 - А. Ваджра. Путь зла. Запад: матрица глобальной гегемонии. М.: ACT: Астрель, 2007. С. 83.]. Кстати, протестантские и особенно пуританские проповедники любят вспоминать слова из пророка Иеремии: «Проклят человек, который надеется на человека» (Иер. 17:5). Развитие ego у западного человека наложило на его умственное развитие и психологию неизгладимый отпечаток в виде таких характерных черт: «эмоциональная тупость, гипертрофированный рационализм и лишенный каких-либо иллюзий, пессимистически окрашенный индивидуализм, граничащий с эгоцентризмом и эгоизмом»[224 - Там же. С. 83.].

Оборотной стороной эгоизма является чувство одиночества, порождающее уныние и отчаяние. Известный немецкий философ и культуролог Освальд Шпенглер (1880–1936) показал на примере литературных произведений известных писателей одиночество западного человека Нового времени: «Драмы Шекспира представляют собой один сплошной монолог. Даже диалоги, даже групповые сцены дают почувствовать чудовищную внутреннюю дистанцию, разделяющую этих людей, каждый из которых говорит лишь с самим собой. Ничто не в силах устранить эту душевную отдаленность»[225 - О. Шпенглер. Закат Европы. Том 1. Гештальт и действительность. М.: Мысль, 1993. С. 508.].

Особенно ego развито у капиталистов. В своей работе «Христианство и социализм» прот. Сергий Булгаков писал: «Капитализм есть организованный эгоизм»[226 - С. Н. Булгаков. Христианский социализм. Новосибирск, 1991. С. 225.]. В сфере предпринимательства индивидуализм проявляется прежде всего в виде личного, или частного, интереса. Интерес торгаша (или банкира) всегда выше интереса всего общества, который теоретически должно защищать государство. Интерес торгаша (или банкира) может ограничиваться, но это происходит лишь в тех случаях, когда нашелся другой, более сильный торгаш (или банкир), которому первый торгаш (или банкир) мешает делать деньги. При этом второй торгаш (или банкир) может прибегать для этого к помощи государства.

Это доминирование частного интереса над государственным интересом и использование государства для реализации частного интереса в полной мере проявилось уже в первой капиталистической стране Европы – Голландии. Известный историк экономики Ф. Бродель так писал про Голландию XVII века: «Тем, что голландская политика и образ жизни не переставали защищать и охранять…, был комплекс торговых интересов. Интересы эти распоряжались всем, все захлестывали… Дело было в том, что царил купец, и торговый интерес играл роль государственного»[227 - Ф. Бродель. Время мира: Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV–XVIII вв. М.: Прогресс, 1992. С. 204.]. Для подтверждения своего тезиса Бродель приводит (помимо других доказательств) мнение одного француза тех времен

О голландском капитализме: «В Голландии интерес государства в делах торговли составляет интерес частных лиц, они идут нога в ногу. Торговля абсолютно свободна. Купцам абсолютно ничего не приказывают, у них нет иных правил, коим надлежало бы следовать, помимо правил собственного их интереса: это установленная максима, которую государство рассматривает как вещь, главнейшую для себя. Таким образом, когда частное лицо делает для своей коммерции нечто противоречащее интересу государства, государство закрывает глаза и делает вид, что не замечает сего…»[228 - Там же. С. 204–205.] Хорошо известно, что государственный аппарат новорожденной республики Нидерланды использовался для продвижения интересов новоиспеченных олигархов на мировой арене: для организации пиратских захватов чужих судов, работорговли, установления контроля над чужими землями и народами, вытеснения из колониальных владений конкурентов, развязывания войн в Европе и т. п.[229 - Самое главное в государственном аппарате Голландии того времени – военно-морской флот, который обеспечивал ее олигархии доминирование на мировых рынках и в колониях: «В середине XVII века голландский флот, представлявший основу ее торгово-финансового и военно-политического могущества, почти вдвое превосходил флоты Англии и Франции, вместе взятые» (А. Ваджра. Путь зла. Запад: матрица глобальной гегемонии. М.: ACT: Астрель, 2007. С. 92–93).].

Прошло два-три столетия, и капитализм пожелал предстать в более благородном обличии. По заказам олигархов стала переписываться история капитализма, появились разного рода теории о «социальном государстве», «государстве всеобщего благоденствия», «социальной ответственности» бизнеса и т. п. Теория «социальной ответственности» бизнеса утверждает, например, что современный капиталист коренным образом отличается от тех капиталистических разбойников, которые когда-то грабили, убивали, занимались работорговлей. Современный капиталист якобы «работает на общество»: во-первых, снабжая общество необходимыми товарами и услугами; во-вторых, предоставляя гражданам рабочие места; в-третьих, обеспечивая общество деньгами, которые поступают в государственный бюджет в виде налогов. Несмотря на нынешнюю пышную демагогию относительно «социальной ответственности» бизнеса, личный интерес капиталиста всегда находится на первом месте. Когда выясняется, что производство наркотиков рентабельнее, чем производство колбасы, капиталист немедленно переключается на производство наркотиков. Когда выясняется, что рабочая сила в Африке почти бесплатная, капиталист не колеблясь закрывает свое производство в Германии и переводит его в какую-нибудь Намибию. Да, в Намибии появятся «рабочие места», но это уже будет вариант не «наемного», а «классического» рабства. А что касается налогов, то наиболее «продвинутые» капиталисты давно уже пользуются разного рода офшорами и в государственную казну ничего не платят.

Одно время были модны лозунги: «Что выгодно “Дженерал Моторе”, то выгодно и Америке», «Богатые граждане – богатое государство», «Обогащая себя – обогащаешь общество» и т. п. Сегодня социально-имущественная поляризация капиталистического общества зашла так далеко, что подобные теории и лозунги полностью исчезли из обихода. Интересы всех остальных рассматриваются капиталистом лишь как досадные ограничения по реализации его личного интереса.

Иногда, правда, капиталисты могут демонстрировать «коллективизм». Например, договариваться о монопольных ценах на рынке (картельные соглашения) или объединяться в консорциумы и синдикаты для захвата новых рынков или «коллективного распила» государственного бюджета (под видом «государственных заказов»). То есть это «коллективизм», нацеленный на захват и ограбления («солидарность стаи шакалов»).

Индивидуализм капиталиста накладывает серьезный отпечаток на психологию восприятия им остальных людей. Людей он оценивает с точки зрения их возможной полезности для развития его бизнеса. Люди, которые таковой пользы капиталисту принести не могут, его мало интересуют, чаще всего он их вообще не замечает (что-то вроде уличных фонарей).

Парадоксально, но эта очевидная истина, которую сформулировали еще Святые отцы первых веков христианства, сегодня подвергается «научной проверке». Современные социологи и психологи «открывают» давно уже открытое. Американский психолог и социолог Дачер Келтнер из Калифорнийского университета в Беркли вместе с коллегами потратил значительное количество времени на изучение характеров обеспеченных людей и пришел к выводу, что вне зависимости от воспитания и образования подавляющее большинство миллионеров и миллиардеров интересуются только собственной персоной. То есть те, кто обладает максимальными возможностями оказания помощи нуждающимся, на деле являются наименее альтруистичными. Келтнер комментирует результаты исследования американских богачей: «Я измерял их способность к состраданию ко всем остальным, но всегда получал почти одинаковые результаты. Любопытно, что их блестящее образование, особый статус в обществе, могущественность и престижность, все это давало им лишь одну свободу – думать только о самих себе»[230 - Американский социолог: богатым людям плевать на чувства бедных // Русская народная линия новостей, 15.08.2011.].

Людей, которые в его бизнесе выступают в качестве объектов эксплуатации (в сфере производства, обмена, кредита), капиталист воспринимает как «чужих» и даже как людей «второго сорта» (полулюдей, нелюдей, живых вещей); при ином восприятии капиталист просто не сможет быть «эффективным» и «конкурентоспособным» предпринимателем. Возникает своеобразный «социальный расизм» как условие эффективного капиталистического накопления. Сознательное или подсознательное восприятие капиталистом остальных людей как «живых вещей» снимает с него всякие моральные ограничения:

во-первых, он воспринимает использование наемного труда с последующим отчуждением части конечного продукта труда в свою пользу как вполне укладывающееся в нормы «естественного права»[231 - Впрочем, среди некоторых христианских богословов и социологов существует мнение, что любой наемный труд является в той или иной степени «отчужденным»; такой труд, по их мнению, не соответствует христианскому идеалу, хотя и допустим (при условии полного возмещения трудовых затрат работника).];

во-вторых, в случае «экономической целесообразности» он готов от эксплуатации наемного труда переходить к эксплуатации на основе прямого рабства. Кстати, на этапе становления капитализма прямое рабство превалировало над использованием наемного труда (вспомним, например, капиталистическую Америку, в которой до гражданской войны 1860-х гг. рабство было очень широко распространено). Сегодня, в XXI веке, наметилась тенденция возрастания использования прямого (физического) рабства в мире.

Со временем ego и индивидуализм становятся также нормой жизни и самих объектов капиталистической эксплуатации. Капиталисты в этом заинтересованы и поощряют процесс превращения людей в индивидуалистов, т. к. это облегчает эксплуатацию, лишает работников способности коллективного противостояния капиталистам.

На смену отношениям взаимопомощи и сотрудничества приходят отношения конкуренции. Конкуренция пронизывает все капиталистическое общество: конкуренция между странами, конкуренция между компаниями в рамках отрасли, конкуренция за рубль (доллар, евро) покупателя товаров и услуг между компаниями разных отраслей и т. п. Впрочем, не менее острой является конкуренция и между работниками за рабочие места. Разобщенность наемных работников приводит к тому, что профсоюзы реально не могут противостоять натиску монополий на права трудящихся. Конкуренция из экономики распространилась также на политическую сферу (появилось даже выражение «конкуренция на политическом рынке»). Одним словом, имеет место «война всех против всех» (фраза английского философа XVII века Томаса Гоббса). Конкуренция в духовном смысле – стремление человека возвыситься над другими людьми, стремление, которое порождается страстью гордыни. Конкуренция в экономике – результат разнузданной страсти гордыни, помноженной на страсть сребролюбия и на махровый индивидуализм. Для того, чтобы оправдать и обосновать «войну всех против всех» в экономике, социологи и экономисты придумывают различные «теории» о конкуренции как «двигателе прогресса», о ее «благотворном влиянии на эффективность производства», о ее «вкладе» в развитие науки и техники и т. п. На самом деле все эти «теории» являются сплошной мифологией. Их рассмотрение и критика выходят за рамки данной работы (нас интересует прежде всего духовная сторона вопроса). Очевидно, что постоянное нахождение человека в состоянии войны со своими конкурентами развивает в нем звероподобные качества.

Итак, очевидно, что индивидуализм как капиталистический принцип жизни диаметрально противоположен взглядам христианства на человека и общественное устройство.

Капитализм и христианство – два духовных полюса

Подведем некоторые итоги. Открытый столетие назад Максом Вебером «дух капитализма» – порождение в первую очередь не религии протестантизма, а религии денег. Протестантизм – лишь одно из проявлений этой глобальной религии денег. В том, что духовной составляющей капитализма является особая религия, – сомнений нет. К такому выводу приходят многие исследователи капитализма (могут лишь различаться названия, даваемые этой религии: «религия денег», «религия золотого тельца», «религия мамоны» и т. п.). Так, описывая события XVI века в Голландии, которые дали старт развитию современного капитализма, А. Ваджра использует термин «религия “золотого тельца ’»: «…деньги теряют свое извечное назначение – средства обмена – и превращаются в объект непосредственного культового поклонения, когда вся жизнь адептов религии “золотого тельца” преобразуется в повседневный ритуал. Со временем эта религия целиком поглотила западное общество, подчинив себе все стороны человеческой жизни, низведя людей до состояния существ, с маниакальным упорством стремящихся к главной цели своего существования – максимальному обогащению»[232 - А. Ваджра. Путь зла. Запад: матрица глобальной гегемонии. М.: ACT: Астрель, 2007. С. 82.].

Наш беглый обзор некоторых «догматов» «религии денег» в сравнении с установками христианства показал, что:

– в «религии денег» главным «экономическим догматом» является установка на стяжание человеком земных благ, накопление богатства; в христианстве – достаток (в некоторых случаях – добровольная бедность); духовными источниками капиталистического стяжательства являются многочисленные страсти человека; христианская ориентация на бедность или достаток продиктована задачами духовного спасения человека;

– в «религии денег» реализация главной целевой установки (накопление богатства) предполагает использование любых средств, и наиболее «эффективными» среди них оказываются те, которые основаны на использовании человеческих страстей и пороков (сребролюбие, гордыня, удовлетворение плотских похотей, страсть к потреблению, обман, убийства, различные формы духовно-нравственного насилия и т. п.); в христианстве экономическая деятельность не только исключает использование человеческих страстей и пороков, но рассматривается как средство духовного спасения человека (через труд как творческую деятельность);

– в «религии денег» непререкаемым является «догмат» о «святости частной собственности»; в христианстве социальным идеалом является коллективная трудовая и общественная собственность;

– в «религии денег» идеалом социально-экономического устройства человеческой жизни является индивидуализм, разъединение людей и борьба их между собой (в сфере экономики – конкуренция); в христианстве – коллективизм и общинные формы жизни (в сфере экономики – сотрудничество и взаимопомощь).

В хозяйственной этике христианства ключевым принципом является борьба человека с грехом и страстями как условие личного спасения и организации такого способа хозяйствования, который облегчает спасение всем (реализация заповеди любви). В хозяйственной этике капитализма упор всегда делался на использование греховной природы человека, эксплуатацию его страстей. Раньше со стороны его идеологов делались попытки возвысить капитализм в лице общества, представить его как носителя неких христианских «идеалов» (естественно, извращенных до неузнаваемости). По нашему мнению, именно этим можно объяснить такую необычную популярность книги Макса Вебера «Протестантская этика и дух капитализма». Ведь ее автор пытался показать, что носители «духа капитализма» все-таки руководствовались христианскими идеалами (просто эти идеалы отличались от общепринятых в те времена представлений). У Вебера наблюдается определенная героизация этих «первопроходцев» капитализма. Так что книга Вебера имеет вполне очевидную идеологическую «заряженность» (несмотря на то, что в академических кругах ее принято считать непревзойденным образчиком «объективной», «непредвзятой» социологической науки).

Сегодня маски уже сброшены: на Западе экономисты, социологи и философы погрузились в «научное обоснование» пороков, страстей, эгоизма как главных двигателей экономики и прогресса.

Вот один лишь пример. В 1999 году у нас вышла в русском переводе книга немецких авторов «Принципы этической экономии»[233 - Этическая экономия: Исследования по этике, культуре и философии хозяйства: выл. 7. СПб. Экономическая школа, 1999.]. Один из разделов книги называется: «Private Vices – Public Benefits (частные пороки – на благо общества (англ). – В. К) – добро как внешний эффект». В самом заголовке предельно откровенно сформулирован главный тезис западных «исследователей». Совершенно безумная идея: пытаться строить крепкое и богатое общество на фундаменте грехов и пороков!

Таким образом, капитализм как «религия денег» и христианство не просто не совпадают в своем понимании человека и общества, но прямо противоположны друг другу, являются взаимоисключающими мировоззрениями.

Об этой противоположности говорили и писали еще Святые отцы первых веков христианства – особенно Иоанн Златоуст и Симеон Новый Богослов. Хотя в те времена капитализма как общественной системы не существовало, однако «вирус капитализма» присутствовал в душах людей и уже тогда угрожал обществу. Вот слова Иоанна Златоуста: «Сребролюбие возмутило всю вселенную, все привело в беспорядок, оно удаляет нас от блаженнейшего служения Христу: ибо не можете, – говорит Он, – Богу работати и мамоне (Мф. 6:24), ибо мамона требует совершенно противоположного Христу. Христос говорит: подай нуждающемуся, а мамона: отними у нуждающегося. Христос говорит: будь человеколюбив и кроток, а мамона напротив: будь жесток и бесчеловечен, считай не за что слезы бедных»[234 - Иоанн Златоуст. Собрание сочинений… Том VIII. С. 273.].

Еще раз подчеркну: Иоанн Златоуст увидел принципиальную несовместимость «религии денег» и христианства еще в те времена, когда капитализм находился в состоянии «дремлющего» «вируса». Неужели же сегодня, когда капитализм расцвел махровым цветом и обнажил все свое уродство, нам не видно этой несовместимости? Впрочем, я не исключаю, что действительно – не видно. По той простой причине, что дух христианства стал стремительно уходить из нашей жизни и люди даже перестали понимать, что это такое. «Дух капитализма» им стал ближе и понятнее.

Глава 6. О «божественной» природе денег (краткое введение в богословие денег)

В предыдущем разделе мы рассмотрели ряд важных догматов религии капитализма. Однако один из ключевых догматов оказался за рамками нашего внимания. Это догмат о «божественной» природе денег. Рассмотрим его в данной главе нашего исследования.

Первое предварительное замечание: о «богословии» денег

Небольшое отступление. Учебников и монографий с названиями «Богословие денег», «Богословие религии денег», «Теология денег» и т. п. не найти ни в книжных магазинах, ни в библиотеке, ни в интернете. Но это не значит, что нет религии денег, нет богословия денег, нет догмата о «божественной» природе денег. Существование всех этих явлений вполне логично вытекает из того факта, что религия денег – эзотерическая. То есть религия денег (как совокупность догматов, систематически изложенных и обоснованных в «богословии денег») имеет две версии: одну – для «посвященных», «избранных», «высших»; другую – для «профанов», «плебса», «низших». Оба варианта существуют под разными названиями и вывесками. Идеологи капитализма прекрасно понимают, что «подсадить» человека на «опиум» религии денег легче, если не говорить ему, что это опиум и наркотик, а назвать его, например, «вкусной конфетой» (при этом предварительно завернув начинку с «опиумом» в красивую обертку).

Сегодня в наших книжных магазинах – широкий ассортимент таких «конфет» в разных ярких обертках. На обертках написано: «Экономика», «Экономическая теория», «Деньги», «Банковское дело», «Финансы», «Социология», «Философия» и т. д. и т. п. Но почти у всех этих «конфет» – одинаковая начинка – «опиум» религии денег. Подобного рода книги (учебники и монографии) написаны на «птичьем» языке, разработанном специально для «плебса», «непосвященных», «профанов». Такой язык позволяет эффективно и быстро внедрять в сознание (вернее – в подсознание) «профана» догматы религии денег и превращать его в убежденного последователя и даже фанатика этой религии.

Богословие религии денег для «посвященных» скрыто за семью печатями от глаз и ушей «профанов». Но мы можем понять духовную сущность капитализма лишь тогда, когда увидим обе стороны «монеты» под названием «религия денег». Для получения доступа к «тайному знанию» религии денег совсем не обязательно искать в потаенных сейфах какие-то рукописи или книги типа «Протоколов сионских мудрецов», вербовать своих агентов в масонских ложах или самому с риском для жизни проникать в тайные общества «избранных». Для понимания этих тайн можно пользоваться работами Святых отцов Христианской Церкви. Обладая «духовным зрением», они проникали в секреты «тайного знания» и вскрывали планы «отцов-основателей» религии денег. Опираясь на мудрые советы и подсказки Святых отцов, можно научиться постигать тайный смысл «птичьего языка» современной «научной» и «учебной» литературы и расшифровывать эзотерические догматы религии денег.

Второе предварительное замечание: о денежной форме богатства

Деньги при капитализме – концентрированное выражение богатства. В отличие от грубого физического богатства в виде земли, лесов, месторождений полезных ископаемых, зданий, фабрик, машин, картин и других произведений искусства, яхт, дворцов и подобного рода объектов, прочно «привязанных» к материальному миру, деньги отрываются от презренной «материи» и превращаются в некую идеальную сущность. Эта идеальная сущность подобно зеркалу может достаточно точно отражать материальный мир – при условии, что деньги в обществе являются лишь средством обмена и платежей, т. е. выполняют исключительно технические функции. Отягощение денег некими дополнительными функциями, выходящими за рамки технических[235 - К таковым прежде всего относится функция денег как средства накопления капитала, богатства. Позднее появились различные уже совсем «неэкономические» функции. Например, функция денег как средства захвата и укрепления политической власти.], приводит к тому, что «денежное зеркало» начинает отражать мир вещей в искаженном виде. А сегодня мир денег почти полностью «эмансипировался» от материального мира и начал жить самостоятельно.

Такая относительная (а сегодня – почти полная) автономность денежной сферы от реальной экономики создает предпосылки для восприятия людьми денег как некоего «неземного» и даже «духовного» начала, от которого зависит земная жизнь отдельного человека и общества в целом. В нашу эпоху зрелой «денежной цивилизации» «среднестатистический» человек склонен видеть в деньгах божественное начало и активно им поклоняется. В этом суть религии денег.

Очевидно, что власть предержащая в эпоху зрелой «денежной цивилизации» не только не пытается бороться с «опиумом» религии денег, но наоборот, стремится покрепче «подсадить» на этот «наркотик» все человечество. Поэтому они всячески поощряют «религиозные» чувства современных денежных язычников. А «богословы» религии денег трудятся над обоснованием «божественной» природы денег.

Деньги – мировой бог. Три ипостаси бога денег

То, что деньги – явление не только социально-экономической жизни, но и духовной сферы, известно уже тысячи лет. Об этом интересно и глубоко писали и говорили Святые отцы первых веков христианства. Цитировать их можно до бесконечности[236 - См., например, сборник высказываний Святых отцов о богатстве и деньгах: Православное отношение к деньгам. М.: Даръ, 2006.]. Интересно, что даже Карл Маркс, которого принято считать законченным материалистом, писал не только об экономических функциях денег, но и о том, что деньги при капитализме стали настоящим богом, причем богом, который начал быстро вытеснять всех других богов и приобрел статус мирового бога: «Деньги – это ревнивый бог Израиля, пред лицом которого не должно быть никакого другого бога. Деньги низводят всех богов человека с высоты и обращают их в товар… Бог евреев сделался мирским, стал мировым богом»[237 - К. Маркс. К еврейскому вопросу // К. Маркс, Ф. Энгельс. Собр. соч., 2-е изд. Том 1.]. По мысли классика марксизма, некогда деньги были богом лишь одного племени – евреев. А в эпоху победившего капитализма – всего мира. Маркс говорит, что «деньги низводят всех богов человека с высоты и обращают их в товар». Деньги не делают исключения даже для Бога с большой буквы – для Христа. Более того, они в первую очередь пытаются низвергнуть именно Христа, поскольку Он и только Он мешает деньгам (вернее, хозяевам денег) установить мировое господство. Приведенные выше строки были написаны Марксом в 1843 году. Если уже в те времена деньги были, по его мнению, мировым богом, что же говорить о дне сегодняшнем?

Интересно, что сегодня о духовно-религиозной природе денег говорят как ярые противники капитализма, так и последовательные адепты церкви мамоны. Никакая религия не может существовать без бога. И религия денег в том числе. Хотелось бы подробнее узнать об этом боге. Мы знаем, что в христианстве главным является догмат о Боге как Святой Троице, и его понимание крайне непросто. Понимание догмата о «божественной природе» денег также требует определенного умственного напряжения, поскольку бог денег имеет несколько духовных «ипостасей». Таких «ипостасей» – три, в своем единстве и нераздельности они и есть тот самый «ревнивый бог Израиля».

Мы хотим подчеркнуть, что религия денег существовала всегда, и в самые древние времена. Но тогда она находилась в «катакомбах»; если не преследовалась, то по крайней мере не признавалась как государственная, официальная религия[238 - Правда, в некоторых странах, в некоторые периоды времени «религия денег» выходила из подполья, она даже становилась официально признаваемой. Тогда общество немедленно становилось капиталистическим. В древности «религия денег» официально существовала, в частности, в Вавилоне, Греции, Римской империи и т. п.]. В общем, существовала на правах маргинальной тайной секты. Сегодня «религия денег» стала религией глобальной.

Вот как описывает процесс превращения «религии денег» в глобальную, всеобщую Н. В. Сомин: «…во все времена богатство улавливало людей в гибельную ловушку. Но сейчас происходит что-то умопомрачительное. Страсть к обладанию и обогащению развилась до такой степени, что превратилась в целую религию – религию денег. Причем религию тотальную, так сказать, всенародную. Жажда денег обуяла всех – молодых и старых, мужчин и женщин, работяг и бездельников. Раньше, пусть худо-бедно, но государство старалось служить порядку и справедливости, искусство – красоте, наука – истине, спорт закалял тело, медицина лечила, литература учила добру и нравственности, элита стремилась к величию страны, армия защищала отечество, СМИ освещали жизнь общества, наконец, экономика кормила и одевала нуждающихся. Нынче все это осталось, но в перевернутом виде – все служит лишь способом обогащения. А польза проявляется лишь случайно, как побочный эффект процесса наживы. Мамона все купил, все подмял под себя. Ныне особенно ясно раскрылся смысл апостольских слов: «корень всех зол есть сребролюбие» (1 Тим. 6:10)»[239 - Н. В. Сомин. Капиталофилия. // Интернет. Режим доступа: http://chri-soc.narod.ru/kapitalofilia.htm.].

Таким образом, религия денег – всепроникающая и очень «деятельная» религия.