Палач спешить не любит

Беседа, которая носила характер общего знакомства с сотрудниками, продолжалась около получаса. В ее ходе Агаев обращал внимание на каждую мелочь, даже казавшуюся несущественной. Это произвело на иракцев огромное впечатление. Поэтому они почти что с благоговением распрощались с новым начальником.

Когда они, почтительно раскланявшись, покинули кабинет, Дмитрий поинтересовался у своего заместителя, почему здесь не было Аймана, начальника охраны. Рыжаков показал наверх, очевидно, имея в виду, что указанное лицо находилось на крыше:

– Я дал ему указание подняться туда, чтобы он во время отсутствия остальных секьюрити лично осуществлял наблюдение за близлежащей территорией.

Агаев понимающе кивнул:

– Ну что ж, передайте Айману, чтобы он спускался и шел ко мне. Пусть его пока подменит Муса.

Оставшись один, Дмитрий открыл холодильник, достал бутылку фруктового сока, наполнил стакан до самого верха и медленно, с наслаждением выпил до дна.

Через минуту в дверь постучали, и в комнату вошел начальник охраны офиса. Агаев пожал руку Айману, а потом показал на стул, стоявший с правой стороны длинного стола.

Начальнику охраны было лет тридцать. Среднего роста, по-восточному полный, он являл собой типичный образ араба иракской национальности. Под горбатым носом – пышные и черные, как смоль, усы. Маленькие, довольно хитрые глаза устремлены на главу представительства с почтением, но при этом заметно, что Айман демонстрирует новому начальнику и некоторую независимость. Словно хочет сказать: «Я, конечно, ваш подчиненный, но тоже обладаю немалым чувством собственного достоинства».

Агаев не торопился начинать беседу. На первый взгляд Айман ему не понравился, но не всегда стоит безоглядно доверять собственной интуиции; она тоже может быть обманчивой. Не спешить с выводами – вот один из важнейших постулатов, которыми руководствовался в работе создатель собственного аналитического центра Дмитрий Эминович Агаев…

Оторвав взгляд от больших хрустальных часов в позолоченной оправе, стоявших на столе, новый хозяин заговорил по-арабски:

– Айман! Говорят, что ты очень способный и добросовестный работник. Как же так получилось, что ты не уберег Киселева и позволил его похитить?

Было заметно, что эти слова несколько смутили Аймана. Он даже слегка опустил голову, тем самым подтверждая правомерность подобного вопроса:

– Серьезных претензий ко мне не предъявляют, но меня сильно мучает совесть. Я не могу найти себе места. Ведь за последний год Киселев ни разу не выезжал без сопровождения охраны. Но в тот день, когда сюда прибыл итальянец, нам стало известно, что охранника Тахсина не будет. Его брат Мухаммед работал в гостинице «Мубарак», где недавно совершили теракт. Во время взрыва тело брата нашли среди погибших. Тахсин позвонил в представительство и предупредил, что в течение сорока дней он не сможет приступить к исполнению своих обязанностей. Вы же, наверное, знаете наши обычаи…

– А вы связывались с Тахсином? Может, в связи с похоронами требовалась помощь фирмы? Он же считается нашим работником. Об этом я только что говорил на собрании. Все мы члены одной семьи. Мы должны разделять беды и несчастья друг с другом.

Сказав это, Агаев пристально посмотрел на Аймана, словно просветил рентгеном его душу. Этот магнетический взгляд произвел сильное впечатление на начальника охраны.

Он, будто извиняясь, произнес:

– Хозяин, честно говоря, похищение Киселева привело всех в такое замешательство, что интересоваться положением Тахсина нам даже не пришло в голову. Потом я узнал: хоронить брата повезли в Латифию, где живут их родители. Насколько я знаю, он и сейчас находится там и возвращаться пока не собирается.

– О Тахсине мы еще подумаем. Ты пока продолжай свой рассказ.

Несколько растерявшись, Айман потер лоб, пытаясь припомнить, где он остановился:

– Хозяин, когда Киселев и Антонари вышли из офиса, я собрался заменить Тахсина и присоединиться к ним. Однако Киселев решил, чтобы я остался здесь. Он считал, что начальник охраны не должен покидать помещение представительства. Мне не оставалось ничего другого, как согласиться…

Айман уперся взглядом в дверь кабинета, словно боялся упустить что-то важное. Потом быстро повернул голову и спросил:

– Хозяин, как вы думаете? Если Киселева отпустят, он снова вернется и будет работать на своем месте?

Такой вопрос немного удивил Агаева:

– А почему это тебя интересует?

– Я спрашиваю вот по какому поводу. Дом, в котором жил Киселев, находится поблизости. Да поможет ему Аллах, если он вернется живым и здоровым в Москву, тогда вам не нужно будет каждый день ездить в гостиницу и обратно. У меня есть ключ от дома, в котором жил Киселев. Мы аккуратно соберем его вещи в одну из комнат, а вы поезжайте и живите там. Это будет более безопасно.

Дмитрий отрицательно покачал головой:

– Нет, Айман, давай подождем, пока не появится какое-нибудь известие, а потом уж посмотрим, переезжать или нет.

Но Айман продолжал настаивать:

– Хозяин, Рыжаков передал мне, что вы вообще отказались от услуг охраны. Хочу сказать, что это очень опасно. Если бы вы жили в доме Киселева, то я хоть со стороны смог бы за вами присматривать.

Агаев вынужден был заявить, что его решение является окончательным.

– Я пошел на это, чтобы поменьше привлекать к себе внимание. К тому же я не буду разгуливать в одиночестве – ведь со мной рядом все время будет Махмуд.

Начальник охраны уважительно кивнул, но было ясно – он не согласен со своим новым руководителем.

* * *

После того, как Айман ушел, Дмитрий долго сидел один в кабинете и размышлял. Сейчас, после первичного ознакомления со всеми обстоятельствами очередного дела, наступал самый ответственный период расследования. Все неясные моменты, сомнительные совпадения, недостаточно обоснованные доказательства должны попасть в плавильный котел его оперативной памяти, чтобы впоследствии превратиться в звенящий металл окончательных выводов, ясных и блестящих, как кинжалы на торговых рынках Багдада…

Он задумчиво посмотрел на календарь с видами России, висящий на стене кабинета. Со дня исчезновения Киселева и его спутника прошло уже около двух недель. Пока никаких требований похитители не выдвинули. Мало того – непонятны и мотивы этого преступления, что в данном случае является самым загадочным. Пока можно лишь гадать, как при игре в кости. Поскольку вариантов немного – это или политика или деньги. Возможно, впрочем, что тут действуют оба этих мотива одновременно…

В принципе, в таких случаях существовало два общепринятых способа освобождения заложников: либо найти посредников и через них начать переговоры с похитителями, либо подготовить силовую акцию. Но в любом случае надо прежде всего каким-то образом очертить круг лиц, вызывающих подозрение. Нельзя сбрасывать со счетов и то обстоятельство, что ему, как новому здесь человеку, следует поменьше привлекать к себе внимание. По крайней мере заготовить соответствующую одежду, чтобы при случае выдать себя за местного жителя, будет нелишним делом.

В дверях показался Рыжаков:

– Дмитрий Эминович, время обедать.

– Идем, – с готовностью откликнулся он.

Перед офисом садовник представительства Башар поливал двор из шланга. Солнце палило нещадно, выжигая все вокруг. Вода, испарявшаяся с асфальта, поднималась от земли и создавала еще большую духоту. В воздухе ощутимо чувствовался запах дыма – где-то разгорался большой пожар. Наверное, очередной взрыв на окраине города…

Увидев их, Махмуд, беседовавший с Башаром, побежал было к машине.

– Не надо, Махмуд, мы идем обедать, – сказал Агаев, шагая вслед за Рыжаковым. – А ты успел поесть?

– Да, Хозяин, большое спасибо, да благословит вас Аллах, – водитель благодарно поклонился, прикладывая правую руку к сердцу.

Они вышли на улицу, которая была совершенно безлюдной. Двухэтажное здание офиса и ряды магазинчиков лепились друг к другу, словно пытаясь защититься от звуков далекой канонады, которая здесь не прекращалась почти никогда. Несмотря на высаженные вдоль всей улицы красивые, с широкими стволами пальмы, общая картина оставалась унылой.

Рыжаков привел Агаева в небольшое кафе.

– Местная кухня в основном состоит из баранины, риса и фасоли. Я уже к ней привык и помогу вам сделать наилучший выбор, – заявил Рыжаков, усаживаясь за столик.

Официант перечислял список восточных кушаний, а Рыжаков со знанием дела комментировал, объясняя, какое блюдо обладает тем или иным вкусом. По всему было видно, что он – завсегдатай этого кафе и хорошо осведомлен о кулинарном искусстве здешних поваров.

– Пожалуй, я возьму жаркое из стручкового перца, фаршированное соленым сыром и яйцами. А баранина, по-моему, хороша для шашлыков, – сказал Дмитрий.

– Отличный набор. Как ни стараешься, а от иракских кушаний не располнеть невозможно, – Рыжаков довольно погладил свой выпиравший наружу живот. Затем с льстивой улыбкой спросил: – Я давно работаю в сфере нефтяного машиностроения. Хотел бы у вас узнать… Честно признаться, шеф, раньше я ни разу не встречал вас в нашем учреждении. Для вас, наверное, это новая сфера?

– Раньше я занимался внешней торговлей. Продажа нефтяного оборудования и других товаров.