Хроники перелетных птиц

Я сел на диван и закрыл глаза. Слишком много всего произошло за эти полдня, и ни одно событие у меня не вызвало радости или каких-либо положительных эмоций. Я же сам этого хотел, и, даже если слово «хотел» в данном случае не совсем отражает смысл происходящего, то, как минимум, до сегодняшнего дня я понимал, что этот шаг нужен или необходим. Сколько усилий было предпринято, чтобы найти удаленно работу, потом квартиру. А теперь цель всего этого вызывает сомнения у меня самого, человека, решившегося на многое ради этого важного шага, шага, которой теперь здесь, в Москве, на диване снятой мною квартиры, кажется мне опрометчивым.

Я открыл глаза, достал свой мобильный телефон, на экране горело начало четвертого. Черт, нужно же еще ехать забирать вещи у родственников. Я взял ключи, закрыл свое новое место обитания и поехал через всю Москву за своими баулами. По пути я купил торт и бутылку вина в каком-то магазине, хотя настроение было такое, что пить не хотелось совсем, даже «чисто символически».

На Калужскую я приехал в районе половины шестого. Дети уже давно вернулись из школы, но к моей скромной особе они не испытывали даже любопытства, что говорит о крайней степени детского безразличия. Их вывели поздороваться, после чего они снова убежали в свою комнату и больше оттуда не показывались.

– Теть Люд, может я поеду? Устал я, сил нет. А еще вещи разбирать…

– Ну, ты Лешу с Олей-то дождись.

– А когда они обычно после работы приходят?

– Да через час должны уже быть.

– Хорошо, подожду.

Я начал потрошить свои сумки, выуживая какие-то простые, но специально привезенные сувениры для родственников. Понятно, что никто не собирался никого удивлять, но сам приезд и посещение мною, родственником из, даже по меркам России, не самого близкого города, подразумевали какие-то безделушки в подарок.

Затем я вставил в свой телефон свежеприобретенную московскую «симку» и решил позвонить своему старому приятелю, полтора года назад уехавшему в Москву. Настроение было на нуле и, честно говоря, я ожидал услышать от него какие-то слова, приободряющие, что ли.

Три гудка прошли свободно, потом он все-таки поднял трубку.

– Алло.

– Привет, Серега. Это Стас. Ну, Стас Тропинский. Не узнал?

– А, привет, – обыденно и как-то тускло отозвался Сергей.

– Слушай, я тут вот в Москву перебрался. Буквально сегодня с поезда.

– Отлично, – таким образом и с такой интонацией обычно реагируют на информацию, типа:"Я сегодня заплатила за радио за прошлый месяц".

– Слушай, я подумал… кстати, ты не занят, может я тебя от чего-то отвлекаю?

– Да нет, говори.

– Я подумал, может встретимся, посидим, пивка попьем? Ну, есть же, что вспомнить. Ты мне, может, про Москву расскажешь… типа, секреты столичного жития?

– Можно… Так… Сегодня уже поздно. Завтра мы с женой в кино собирались, может, конечно, и не пойдем, но пока собираемся… Послезавтра… А что у нас послезавтра?… Слушай, давай послезавтра созвонимся, там дальше видно будет. Окей?

– Хорошо, давай.

– Ну, пока. Молодец, что позвонил.

Я положил трубку, а на душе стало еще хуже, чем до звонка. А чего я собственно ждал? Что он крикнет в трубку: «Стас, здорово! Старик, ты приехал? Надолго? Давай встретимся. Давай прямо сейчас, ты как? Я так соскучился по всем нашим! Столько всего нужно рассказать, спросить!». Глупо было бы ждать такой реакции. Мы все уже взрослые люди, мы и в нашем-то городе виделись не так уж часто, а тут вообще совсем другое дело. Той компанией мы не собирались уже лет пятнадцать, даже там, в провинциальном городке, нас раскидало: новый круг общения, новые интересы, приоритеты в жизни, семьи, дети, кредиты, карьерный рост – так это совсем иной мир, с меньшими возможностями и искусами. А тут, он уехал полтора года назад, и только незадолго до отъезда я узнал его сотовый от кого-то из наших общих знакомых. Так чего я ожидал? Но самое интересное, что меня больше всего обидел не тон, не отсутствие заинтересованности во мне, в общении со мной как приятелем из старой домосковской жизни, не еще что-либо, а в нашем коротком разговоре было за что зацепиться. Нет, больше всего меня обидело то, что такое незначительное событие, как обыденный поход на какой-нибудь дешевый и бездарный фильм, куда они в итоге может и не пойдут, если не будет настроения, сразу же перевесил чашу весов, на которой был я, мой приезд, мои заботы, расспросы, да и вообще весь тот мир, который он оставил полтора года назад. Глупо, но я обиделся. Причем очень сильно. И настроение, которое и без того пребывало на нуле, скользнуло еще куда-то вниз по неведомой шкале.

И вот я так сидел на стуле в комнате у моих родственников и боролся сам с собой где-то там внутри. Рациональное билось с эмоциональным, оптимист гнулся под натиском превосходящего по числу пессимистического войска, а озлобленность и обида водрузили гордо реющий флаг на останках моего самообладания.

– Да, ну тебя к черту, – сказал я в сердцах лежавшему на столе телефону, чем подытожил наш разговор с Сергеем. И стало легче…

В это время с работы пришли Леша и Оля. Нельзя сказать, что встреча была уж очень радостной, но, тем не менее, я себя поймал на том, что мне приятно было их видеть, да и их реакция была, пожалуй, самой теплой за весь этот бесконечный зимний день в этом безразмерном, бесчувственном городе. Мы сели ужинать, а затем плавно перешли к торту с вином. Я вручил сувениры, мне тоже подарили что-то, что срочно было найдено в квартире и что, скорее всего, уже было кому-то из них подарено при схожих обстоятельствах. Весь вечер меня расспрашивали и рассказывали сами, но ощущение того, что это не нужно ни им, ни мне, не покидало до самого ухода.

– Как там ваши, как Никита?

– Нормально. Работает.

– Как его сын? В каком он классе?

– Во втором. Пока, вроде, отличник. Справляется.

– А жена Никиты все там же?

– Да, все по-прежнему.

– Как родители?

– Нормально.

– Здоровы?

– Да, вроде. Тьфу-тьфу-тьфу.

– Ну и отлично. Работают еще?

– Работают. Платят мало, но это уже другой вопрос.

– А ты стало быть решил к нам перебраться. Что ж дело хорошее.

– Надеюсь.

В общем, скупые вопросы, односложные ответы. Информация о себе ими была дана в таком же ключе, то есть краткое состояние семьи на текущий момент. Надо честно признаться, что более детального рассказа я и не ждал, мало того, я и не хотел его получать.

Я посмотрел на экран мобильника, было начало десятого, и я спешно засобирался.

– А где ты снимаешь квартиру? – все вышли провожать меня в переднюю, и вопрос был задан как раз в тот момент, когда я завязывал шнурки на ботинках.

Я вытащил листок из внутреннего кармана куртки и зачитал переданный мне риэлтером Светланой адрес. Родственники переглянулись.

– А это где?

Я вкратце обрисовал маршрут, как я его успел запомнить.

– Далековато. А что ближе нельзя было?… Ну, ладно, снял, значит снял., – к этому времени я уже успел одеться, – Ну, ты звони, не теряйся.

– Обязательно.

Я подсел под ремни своих неподъемных сумок, попрощался и отправился к метро. Сильно уставший за этот суматошный день, да еще и нагруженный поклажей, я еле передвигал ноги. В метро я даже умудрился уснуть. На конечной станции меня разбудил какой-то мужчина, тронув меня за плечо, и, увидев что я "в порядке", вышел из уже пустого вагона.

В квартиру я попал уже после одиннадцати: маршрутка долго набирала желающих, потом уже в районе моего нового обитания некоторое время ушло на поиск ближайшего продуктового магазина, чтобы купить хоть что-то перекусить на утро. Войдя в квартиру, я включил свет, поставил сумки на пол, и они заняли весь коридор. Тогда я сбросил ботинки и, не раздеваясь, перетащил баулы в комнату. «Разбирать вещи сегодня не буду. Ну его. Достану только то, что нужно прямо сейчас», – подумал я.