Княжеское правило

Анбал зарычал и завертел головой из стороны в сторону. Он хотел присоединиться к драке, но боялся оставить Олега без присмотра.

– Пусти… – еле слышно просипел дружинник.

Как ни странно, ключник исполнил просьбу и действительно отпустил дружинника. Правда, сначала Анбал изо всех сил саданул его затылком об стену.

Когда мир вокруг перестал плыть, а звон в ушах стал тише, Олег медленно встал. Ни князя, ни нападавших рядом не было. Судя по крикам и лязгу железа, бой переместился на лестницу.

Олег хотел спрятаться где-нибудь в углу и переждать драку. Говорить о геройствах было намного проще, чем стоять против настоящих вооруженных убийц.

Но гордость толкнула его вперед. Он так долго мечтал стать героем, так подробно воображал почести и славу. И теперь он упустит возможность спасти самого князя? Нет уж, он свою награду не проворонит!

Олег достал из сапога длинный нож и пошел к лестнице.

Князь медленно отступал на первый этаж, отбиваясь от четырех убийц. На руках у Боголюбского были видны кровоточащие порезы, но держался он уверенно. Места на узкой лестнице было мало, нападающие не могли насесть на него все вместе. Петр с Якимом были впереди и пытались достать Боголюбского мечами. Анбал и раненый Ивка следовали за ними, высматривая возможность нанести удар.

Все это освещало показавшееся из-за горизонта солнце, заглянувшее на лестницу через окно. Со стороны сцена даже могла показаться красивой.

Занятые боем убийцы не заметили Олега. Задержав дыхание, он подкрался к Анбалу сзади и занес нож для удара. Его первый убитый враг, первая кровь. Страшно, но нужно же когда-то начинать?

Олег собрался погрузить нож в мясистый затылок яса, но на мгновение замешкался. Он не мог двинуть рукой, будто перед ней поставили стену.

То ли услышав дружинника, то ли почувствовав что-то нутром, Анбал обернулся. Большие карие глаза ключника уставились на острие ножа.

Испуг наконец развеял оцепенение. Олег вскрикнул и попытался ударить ключника. Тот удивительно ловко вильнул в сторону и лезвие только задело его щеку.

Анбал заревел и ударил Олега в бровь. Все потемнело, зазвенело. Затем яс сбил дружинника с ног. Олег покатился вниз по лестнице, тщетно пытаясь ухватиться за что-нибудь. Кучковичи и Ивка успели отскочить с его пути. Князь же увидел его слишком поздно. Олег врезался в Боголюбского и свалил его на ступени.

Князь удивленно вскрикнул, упал и выронил свой нож. Петр с воплем напрыгнул на него и воткнул мечь в грудь Рюриковича. Хозяин Владимирского княжества выгнулся дугой, захрипел, выпучил глаза. И замер.

Ручеек крови побежал вниз по ступеням, поблескивая в солнечных лучах.

Олег лежал внизу лестницы и чувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. Может от боли, может от страха, может от стыда. А может и от всего сразу.

Тяжело дыша, Петр подошел к Олегу.

– Говорили же тебе: сиди тихо. Ну и зачем ты полез?

– Барин, про письмо не забывай… – подал голос Анбал, вытирая кровь с щеки.

– Помню, – сказал Петр. Боярин достал из-за пазухи стянутую тесемкой грамоту и сунул ее под рубаху Олегу. – Повезло тебе сегодня, дурак, не убьем. Проследи, чтобы наследничек Андреев это получил – всем от этого лучше будет.

Дружинник отвел взгляд. Грудь и спина горели огнем, по голове как будто били молотами. Он точно что-то сломал, дышать было тяжело. Все вокруг казалось ненастоящим и будто раздутым, как в кошмаре.

Кучковичи и Ивка спрятали оружие и побежали к выходу. Анбал задержался и наклонился к дружиннику.

– Если жить хочешь – не ходи за нами, – прошептал ключник. – Мы не со зла это сделали. Если доживешь – поймешь.

Ключник вышел вслед за другими заговорщиками, оставив Олега наедине с телом князя.

Кровь продолжала капать на ступени. Солнце светило все ярче.

Глава четвертая

В которой читают письма, говорят про книги и выбирают новых товарищей.

– … вот так оно и было, – закончил рассказ Олег.

Он сделал глоток воды из деревянного стакана и робко посмотрел на своих собеседников. Первым был настоятель при дворцовом храме, который неторопливо записывал доклад дружинника на бересте. Наверняка запись потом включат в какую-нибудь летопись. Без упоминания дурня, из-за которого князь теперь мертв, конечно.

Настоятель молчал и только изредка кивал с отсутствующим лицом – судя по всему, мирские страсти его не впечатляли.

Вторым был Михаил Юрьевич. Слушая рассказ о гибели своего брата, он сопел, через слово ругался и бил кулаком по столу. Недовольные бормотание других храмовых слуг в зале он игнорировал.

Справа от него, опершись на колонну, с непроницаемым лицом стоял Василий. В отличие от остальных он выглядел свежим, даже бодрым. Грек внимательно слушал Олега и иногда резко пощипывал себя за бороду.

– Собаки бешенные, перевешать всех! – рыкнул Михаил.

– Князь, прости, – тихо сказал Олег. – Защищал как мог…

– Защищал-защищал, а брат мой все равно мертвый, – мрачно сказал он. – Хотя, ты все равно против них ничего не смог бы. Петр с мечом дерется как черт, положил бы тебя одним ударом. Да и Анбал та еще дубина.Удивительно, что не пришибли.

Олег стиснул зубы. Как будто он сам себя еще недостаточно задушил виной, нужно еще добавить.

– Ладно, что сделано – то сделано. Слышь, писарь, – Михаил обратился к настоятелю. – Ты последнюю часть перепиши. Как-то некрасиво получается, что такого князя всего четверо убили. Пиши, что было человек десять. Или даже двадцать. И сделай их прямо уродами, гадами богомерзкими. Придумай что-нибудь, постарайся.

Настоятель кивнул и начал делать заметки.

– Василий, ты чего молчишь? – спросил Михаил. – Где мудрость твоя хваленая, а?!

– Вопрос есть, – сказал грек. – Олег, ты помнишь, как то «лекарство» ключника пахло?

– Помню! – Олег схватился за возможность быть полезным, как тонущий за корягу. – Пахло как кровь стылая и уголь, или дерево гнилое. А, и еще князь сказал, что очень горько и язык жжет.

– Очень меткое описание, – Василий кивнул. – Это яд, еще и непростой из Коринфа. Употребивший его умирает быстро и безболезненно. Заговорщики хотели отравить князя, но забыли про ужасный вкус.

– Откуда же они такой этот коринфский яд взяли? – спросил Михаил.

– Ты ведь мне сам говорил, что у старика Прокопия много разных мудрых знакомых. Он мог и яд достать, и в лекарство его подмешать. Наверняка передал в том кошеле, когда отправил дружинников на конюшню к Анбалу. А потом, когда отравление не сработало, быстро собрался и сбежал отсюда.

– Ну да, складно получается… – Михаил перевел тяжелый взгляд на дружинника. – Ладно, что там за письмо тебе дали?

Олег дрожащей рукой достал послание Кучковичей и протянул его Михаилу. Он надеется, что в грамоте есть что-то важное, что он не просто так бережно хранил ее все это время.

Михаил схватил письмо и начал читать. Глаза его двигались медленно, губы слегка шевелились. Выглядело это смешно, но некоторые князья и вовсе читать не могли, держали при себе особых грамотных слуг.

Через минуту Михаил свернул грамоту и хмыкнул.

– Так и думал. Хотят княжество делить. Ростов и Суздаль отдадут племяшкам нашим мелким – Ярополку и Мстиславу, мол, города сами их захотели. Ага, сами захотели, без подсказки, как же. Племяшки только рады будут на костях андреевых попировать, наверняка уже несутся на готовые столы. Бараны! Кучковичи ими вертеть будут как захотят!