Пусть растет роза красная

– Послушайте, – Ольга решила перейти в наступление, – насколько я понимаю, меня уже взяли на работу. И эти люди повыше Вас рангом и возможностями. Не думаю, что от Вас так много зависит в этом вопросе. Не лучше ли нам быстрее найти общий язык, раз уж всё равно ничего нельзя сделать.

– Ошибаетесь, – Генри впервые позволил себе улыбку – он был рад этой грубости, так ему становилось проще думать о будущем решении, – нанять Вас могут и старшие товарищи, а вот уволить могу только я. Даже мой шеф и тот на кадровую политику влияет опосредованно, а вот я наделён не только ответственностью, но возможностями управлять людьми так, как посчитаю нужным. Там, – Генри ткнул пальцем в потолок, – людям тяжело запомнить все имена рабочих, но тех, от кого зависит их шкура, они знают в лицо. И вот меня они знают, как слесаря, после которого трубы не текут, или врача, который умеет справиться с болезнью. Какая бы политическая конъюнктура не главенствовала, какие-то вещи должны оставаться неизменными, тем более, если от них зависит твоя жизнь.

После знакомства с Ольгой Генри понял, что зря боялся. Он легко её уволит, силы на это есть. Добираясь до своего дома, он даже усмехнулся тем мыслям, что предшествовали этому разговору. Подумать только, он ещё в себе сомневался. Ну и что, что она пришлая, все они были не коренными, именно поэтому конкуренция в этой среде – справедлива. Будь на его месте какой-нибудь богатенький отпрыск, это выглядело бы иначе, но Генри сам прошёл этот путь и никому поблажек не даст.

Подходя к своей двери, Генри уже предвкушал отдых от трудного и нервного дня. Всё-таки дом, даже если он и нелюбимый, остаётся домом. Человек, как улитка, которая не может без своей раковины и поэтому повсюду таскает с собой желание иметь дом. Однако текущий вечер преподнёс Генри ещё один сюрприз. На ступеньках подъезда, перед его квартирой сидел Марк.

– Чего тебе здесь надо? – раздражённо спросил Генри, обходя мальчика стороной.

– Мистер Генри, – Марк вскочил, преграждая старику дорогу, – мне очень нужно с Вами поговорить.

– У меня нет времени на мальчишеские бредни, – проворчал Генри, – дай мне пройти.

– Я всего на минуточку, – взмолился Марк, сторонясь, чтобы пропустить Генри.

– Чего тебе? Ты хоть знаешь, что значит целый день вкалывать на работе? У меня есть всего несколько часов, чтобы отдохнуть, поспать и завтра снова заниматься чужими проблемами.

– Я знаю, – мрачно ответил Марк, – я просто хотел Вам кое-что предложить.

Генри мрачно посмотрел на мальчишку. А ведь он действительно знает, что значит работа. Дети из районов низкого неба начинают работать, едва им исполнится десять. В основном, конечно, это мелкая бытовая работа: принести-унести, подключить-отключить, забраться на крышу, чтобы прочистить вентиляцию, спуститься в подвал, чтобы перекрыть трубы. Но бывала работа и довольно суровая, вроде разгрузки-погрузки, или на плавильне. Никто не следил за их безопасностью, поэтому детишки часто травмировались. Те, что поумнее, вовремя смекали что к чему и старались найти работу мозгами, некоторые становились шифтерами, а другие – мальчиками на посылках в крупных корпорациях. Впрочем, это должно ещё было повезти.

– Ладно, – сжалился Генри. – Чего ты там хотел?

– Дело в том, мистер Генри, – скороговоркой стал говорить Марк, – что нам необходимы две лопасти для винта квадрокоптера. Мы проводим эксперимент, и нам нужно…

– Знаю я, что вам нужно, – прервал его Генри, усмехнувшись. – Хотите подключиться к сети, а ваш самолёт накрылся. Только с чего ты взял, что у меня есть эти лопасти?

– Мне кажется, – Марк опустил голову, понимая, что старик точно знает, откуда ему известно о наличии лопастей, – что они у Вас должны быть.

– Потому что ты их видел на складе, – прорычал Генри.

Марк ничего не ответил.

– И ты, – продолжил Генри, – мелкий воришка, имеешь наглость у меня что-то просить!

– Мы же заплатим…

– Пошёл вон, щенок! – закричал Генри. – Чтобы духу твоего здесь не было. А не то я приду к тебе домой и расскажу твоему отцу – честному работяге, чем его сын занимается.

– Пожалуйста, мистер Генри, не надо…

– Пошёл отсюда!

Марк пулей вылетел из подъезда.

Генри зашёл домой и включил свет. Конечно, он не собирался никуда идти и ничего рассказывать, чтобы проучить мальчишку, у Генри были дела поважнее.

Он быстро подошёл к столу, установил планшет на подставку и запустил программу. Уже давно Генри приучил себя держать пчёлок-шпионок заряженными, чтобы в любой момент ими можно было воспользоваться. И сегодня он очень торопился, когда Ольга ушла из его кабинета, он переписал из личного дела её адрес и нашёл дом на карте.

Поселили перспективного инженера неплохо, это был ещё не центр, но уже и не бедный квартал. Такие дома обычно занимали высшие служащие и люди из среднего класса. Пробраться пчёлке в такой дом несложно, однако, существовала другая проблема и связана она именно с расположением объекта. Генри не держал пчёлок дома. Использование скрытной техники было незаконно на всей территории Мегаполиса, и найдись подобная аппаратура в его доме, Генри ждало бы увольнение, а возможно, даже тюрьма. Поэтому своих пчёл он держал удалённо, в укрытиях, из которых шпионы могли спокойно вылетать и возвращаться в безопасность. На этих точках были установлены зарядки, так что физически контактировать с запрещённой техникой вовсе не приходилось. Однако был в этой схеме один просчёт – заряд пчёл был ограничен, а транспортировка до объекта тратила много необходимой энергии. Именно поэтому основные точки вылета располагались в центре, где находились все важные объекты для слежки, но некоторые в районах низкого неба – там, где жил Генри. А вот точек в том районе, где поселили Ольгу, не было. Он никогда не думал, что будет следить за кем-то его уровня. Впрочем, можно было попробовать использовать ближайших к дому Ольги пчёл, чтобы пусть и ненадолго заглянуть в её жизнь за занавесками.

Одна подходящая пчёлка нашлась в центре. Конечно, её перелёт туда и обратно потратит большую часть энергии, но минут на сорок слежки её должно хватить. Генри запустил программу, и на экране его планшета появилось изображение с камеры-шпиона. Генри положил руку на клавиатуру и дистанционно привёл в движение микроскопические двигатели. Это было похоже на игру – где надо, управлять нарисованным самолётом, с той лишь разницей, что дополнительных попыток у шпиона нет. Кроме того, во время движения самолётик всё время должен оставаться незамеченным, что делало процесс управления интереснее, но гораздо напряжённее. В квартиру Ольги пчёлка-шпион проникла через вентиляцию – самый простой и знакомый Генри путь. И скоро на экране планшета появилось изображение комнаты.

Это было обычное казённое жилье, с простой, но функциональной мебелью. Одна большая комната с окном во всю стену, плотно заставленная стилистическими трансформерами, всё здесь куда-то убиралось и откуда-то доставалось. Кровать поднималась из пола, стол выезжал из стены. Но у Ольги вся мебель была в рабочем положении. Сидя на анатомически правильном стуле за удобно регулируемым по высоте столом, она изучала на проекционном экране схемы вентиляции. Генри их сразу узнал, это были схемы южного крыла, следить за которым прикрепили Ольгу. Пчёлка-шпион, повинуясь его воле, подлетела поближе к экрану.

– Интересно, – вслух произнёс Генри.

Его удивило не то, что Ольга изучала схемы, а то, как она это делала. Увеличивая изображение разных участков, она пристально рассматривала детали, что-то помечая на своём планшете. Собственно, Генри смутило не это, а сами изучаемые объекты. Он знал, что простого работника вряд ли могут заинтересовать эти места на схеме.

Вдруг Ольга замерла, словно что-то услышала или почувствовала. Её спина стала чуть прямее, плечи развернулись.

– Чёрт! – выругался Генри.

Похоже, девушка услышала пчёлку, хоть двигатели той были практически бесшумны. Возможно, Генри, увлёкшись, позволил шпиону подлететь слишком близко.

Однако Ольга не стала крутить головой, выискивая наблюдателя, она снова расслабила плечи, потёрла ладонью шею чуть ниже затылка, так, словно та затекла, откинула голову, сделав ей круговое движение, и затем развела руки в стороны, потягиваясь.

Генри, замерев у экрана планшета, продолжал смотреть за её движениями.

Ольга тряхнула головой, будто отгоняя тяжёлые мысли, и встала со стула. Проекционный экран свернулся, стол уехал в стенной паз, стул сложился до уровня пола. Она произнесла короткое: «душ», и из потолка выехал прозрачный короб, образуя душевую кабину. Ольга медленно стянула через голову кофту, расстегнула штаны.

Генри отпрянул от экрана. В его планах совсем не было наблюдать за одинокой девушкой. Его интерес лежал в другой плоскости. Он и представить не мог, что станет свидетелем столь интимных подробностей личной жизни. Очевидно, что дальнейшее наблюдение за девушкой стало бессмысленным. И всё же он продолжал смотреть.

Ольга стянула штаны – инженерный удобный покрой, оставшись в нижнем белье, которое больше бы подошло для свиданий, нежели для работы, а скоро осталась и без него.

Генри не мог отвести взгляда от её точёной фигуры: сильных и тонких рук, плоского живота, небольшой, но изящной груди, упругих ягодиц, длинных и стройных ног. Вода стекала с её светлых волос, делая их темнее, пробегая струями по светлой коже. Ольга ленивыми, уверенными движениями водила руками по красивому телу, нежась под тёплой негой воды. Прозрачный куб заволокло паром, скрыв Ольгу своим белёсым пологом.

– Дьявол! – выругался Генри, посмотрев наконец на показатель заряда.

Запаса энергии оставалось едва ли на обратный путь шпиону. Генри немедленно направил пчёлку вон из квартиры Ольги. Последние сотни метров шпион летел на нулевом заряде, и, казалось, вот-вот потеряет сигнал. К счастью для Генри, энергии пчёлки хватило, чтобы вернуться к точке дислокации. Нервно потея, он откинулся на стуле и выключил планшет.

Что это было? Почему он продолжил слежку, когда очевидно ничего нового он бы уже не узнал? И что это за ощущение в теле? И почему так стучит сердце и пульсирует в висках?

Генри провёл ладонью по лицу, затем встал и подошёл к умывальнику. Холодная вода принесла облегчение и вернула пульс на место. Теперь он мог снова здраво рассуждать. Как и прежде, после трудного дня, он принял душ, лёг на кровать, погладил корешок детской книги и выключил свет. Сегодня ни о чём он думать не будет, оставив анализ своему бессознательному гению. А сейчас он уснёт и не вспомнит о красивой девушке в душе.

У Генри не было женщины сорок лет.

Глава 4

Будильник сошёл с ума и сработал в пять утра. Генри вскочил с кровати и, не просыпаясь, попробовал его выключить. Он давил на кнопку отбоя, но звук продолжал тревожить утреннее пространство. Наконец Генри понял, что это звонит телефон, и единственный, кто мог потревожить его так рано, – это дежурный диспетчер с работы.

– Да, – прохрипел Генри в трубку, – что? Скоро буду.

Вызов был связан с работой опосредованно. Оказывается, у его начальника Дона ночью случился сердечный приступ, который тот благодаря скорой помощи чудесным образом пережил и теперь хотел видеть Генри.

У шикарного дома на три квартиры стоял медицинский погрузчик – такие перевозили «капсулы ухода». Рабочие как раз закончили устанавливать оборудование и загружали инструмент в погрузчик. Генри усмехнулся про себя – такие услуги медицины мог позволить себе не каждый житель Мегаполиса. Даже средний класс предпочитал самостоятельно добираться до медпунктов, чтобы воспользоваться общественными «капсулами экстренной помощи», потому что цены за подобные услуги могли бы вогнать в криз даже здорового человека. Бедняков же вообще не пускали на подобные пункты, те, как правило, не имели страховки. Забавно было ещё и то, что страхование оплачивало отнюдь не врачей, должность которых отошла в далёкое прошлое, а грузчиков, которые перевозили, устанавливали и обслуживали медкапсулы. И если в медпунктах человеку можно было вылечить лишь одну болезнь за раз, то в мобильных капсулах пациенты получали круглосуточный уход, который им обеспечивал искусственный интеллект, управляющий роботизированными манипуляторами, на основе собранных данных, полученных в установленном здесь же сканере. Богачи не умирают больными и в муках, оттого, возможно, смерть вызывает большую досаду. Впрочем, у тех, кто управляет миром, относительно смерти много разных вариантов.

Генри прошёл в открытую дверь квартиры начальника – его явно ждали. Потом ещё минут пять бродил по музейно-оформленным коридорам и не переставал удивляться – зачем столько места одинокому старику. Дон никогда не приглашал к себе, и теперь Генри был благодарен за это. Было бы труднее сдерживать раздражение при общении с боссом, если б он знал, в каких нелепых хоромах живёт старик, в мире, где каждый клочок пространства на вес золота.