Перстень Парацельса

– Исчез, – подтвердил Виктор. – Только не он, а я.

Самые лучшие слова, что подошли бы к данной ситуации: «…сказку сделал былью».

…Дома, берёзы, облака – всё сдвинулось и потекло легко, словно обратилось в дым, в призрачную субстанцию, послушно исчезая перед взором Громова. Остались лишь земля и небо, остались, но изменились: земля оказалась жёлтой, южной, прокалённой солнцем, а небо – ровно блекло-голубым, безоблачным, наполненным белым сиянием жаркой звёзды. И вокруг, насколько хватало взгляда, не было больше ничего: лишь земля и небо, до горизонта…

Он не успел испугаться: тупо озирался, медленно приходя в себя, присел, прикоснулся к чужой земле, испачкал руку в жёлтом и вдруг – снова мгновение прохождения через призрачное ничто – вернулся в раннюю уфимскую осень.

И лишь испачканная в пыли ладонь подтверждала, что невероятное путешествие имело место быть.

– Виктор!

Громов резко развернулся.

– Эффектно?

– Да уж… – Слова давались с трудом.

– Привыкайте.

– К таким путешествиям?

– К магии, – деловито уточнил Бранделиус. – К волшебству.

Виктор был оглушён, ошарашен, обескуражен… и ещё чёрт-те сколько всяких «о» – поэтому, когда новый знакомый с властной фамильярностью взял его под руку и повёл, он послушно повлёкся, не слишком соображая, куда его ведут и зачем. Лишь бился в голове вопрос: «Но как?!»

– Я ведь сказал, что умею управлять той энергией, которую вы только чувствуете.

– Вы прошли обряд?

– Нет. Я оказался силён и снёс барьер, который мешает вам. Я прошёл его, прикоснулся к Неведомому…

– И как?

– Это ощущение невозможно описать – его нужно почувствовать. Им нужно жить.

– Всемогущество?

– Нет, но очень близко. Я умею значительно больше, чем все остальные, но при этом, если бы меня попросили охарактеризовать то, что я переживаю, в первую очередь я бы произнёс слово «одиночество».

– И больше никого вокруг?

– Не могу найти.

– А все эти экстрасенсы?

– Ваше определение «все эти» и служит ответом на вопрос.

– Понимаю.

– Я одинок, Виктор, я обладаю силой, но мне не с кем её разделить. – Они остановились у машины Громова, готовились расстаться, и Бранделиус говорил очень искренне, дружески держа собеседника за плечи. – Я мечтаю оказаться среди сильных, раскрывшихся людей.

– И я…

– Вы можете стать одним из них…

– Вы договорились встретиться? – тихо спросила Даша.

– Да, но я ещё не знаю, пойду или нет. – Виктор вновь потёр шею, он всегда так делал в минуты задумчивости.

– Почему? Ты ведь сказал, что демонстрация удалась.

– А если удастся церемония, то мы обретём сверхспособности.

– Мы? – удивилась девушка.

– Ты ведь тоже чувствуешь, – улыбнулся ей Громов. – Я сказал, что мы придём вдвоём.

– А он?

– Обрадовался.

– Занятно… Без меня меня женили…

– Выдали замуж тогда уж.

– Пусть так…

Сначала Даша почувствовала недовольство: она не любила отдавать решение в чужие руки, но навалившееся ощущение, а скорее предчувствие удивительного приключения заставило девушку принять случившееся спокойно.

А следующей фразой Громов окончательно растопил её сердце.

– Я без тебя не пойду, – твёрдо произнёс он. – Если всё это правда, то я хочу, чтобы мы заполучили новую жизнь вместе.

– Это важно? – Она смотрела мужчине прямо в глаза.

– Очень.

Даша улыбнулась. Виктор чуть приподнял брови, словно спрашивая: «Ты уверена?» – увидел вспыхнувший весёлый огонёк, понял, каким будет ответ, резко поднялся и подхватил девушку на руки.

– Мы успеем? – промурлыкала она. – Нам ведь скоро на работу…

– Работа тебя волнует больше?

– Ни в коем случае!

– Значит, плевать на неё.

И он понёс любимую в спальню.