Ручной Привод

– С огнем играешь, Ольгерд. Обижусь – будешь знать.

Пришлось отставить компьютерные мысли и включаться в разговор по-настоящему.

– На что обидишься, Юла? Я ведь любя. Просто подшучиваю.

– Ты разогрел ужин?

– В процессе.

– А мне?

На плите зашумела вскипевшая вода. Олег улыбнулся:

– Пойдем на кухню.

Дальнейший разговор проходил за столом. Молодой человек суетился по хозяйству: засыпал пельмени в воду, поставил чайник, а Юля рассказывала последние новости:

– Я пошла к главврачу. Слушай, дядька – тот еще жук. Академик, врач отличный, хватка железная, всех в кулаке держит.

– Значит, в Михайловской порядок?

– У Митина все по полочкам, – подтвердила девушка. – Каждому свое место и свое дело. Врачи лучшие, медсестры лучшие, оборудование лучшее. Он мне похвастался, а потом по поводу возвращений так проехался, что я из кабинета вышла, будто оплеванная.

– Я сразу сказал, что эта твоя идея…

– Да заткнись ты! Дальше слушай! Короче, я решила с людьми поговорить, зря, что ли, тащилась? Опять же, если они такие крутые, можно материал сделать об их крутизне. Сейчас репортажи о ткачихах любят. С врачами поговорила, с Ольгой, а потом смотрю – дом стоит. На схеме его нет, а в реале – стоит. Я спрашиваю: что это? «Малая Земля», говорят. Корпус старый. Один из первых больничных корпусов, прикинь?

– Ну и что?

– Вот и я сначала: ну и что? А потом спрашиваю: внутри что? Фигня, говорят, всякая. Котельная резервная, морг старый и никому не нужный склад никому не нужных вещей. Вроде.

– Ну и что? – повторил Олег.

Юля, пораженная такой недогадливостью, всплеснула руками и с жаром продолжила:

– Ты прикинь: Михайловская больница в самом центре, так?

– Ну?

– Место удобное, выгодное, о нем все знают. Знаешь, сколько там офисы стоят?

– Догадываюсь.

– Главврач мужик крутой, своего не упустит, а на территории у него старинный дом, который почти не используется. Это же бардак, понимаешь? Да если его нельзя использовать для целей больницы, можно фирме какой-нибудь сдать. Лабораторию сделать, ну, хоть что-нибудь полезное. А он, считай, просто так стоит. Так не бывает!

В принципе Олег давно привык, что его девчонка – натура увлекающаяся. Для журналиста это нормально. Тем более для журналиста начинающего, которому сенсации нужны, как воздух. Но искать страшные тайны в самом обычном доме – это перебор. Одно дело жить с любимой и совсем другое – с сумасшедшей любимой.

– Юла, ты извини, но я не вижу в твоем рассказе ничего интересного.

– Ольгерд, ты бестолочь, – безапелляционно ответила девушка. И выложила еще один козырь: – «Малой Земли» даже на схеме больницы нет!

– Может, ее сносить собираются.

– А…

Фраза оборвалась. Судя по всему, столь простая мысль не пришла девушке в голову. Олег поздравил себя с достойно проведенным разговором и только собирался вернуться мыслями к игрушке, как Юля, потыкав вилкой в пельмени, отложила ее и негромко сообщила:

– Я еще кое-что видела. Точнее, слышала.

– Что? – В отличие от подруги, молодой человек охотно налегал на ужин, а потому вопрос прозвучал невнятно.

– В больницу мужика привезли с переломом ноги. – Девушка вновь взялась за вилку, но использовать ее по прямому назначению не стала. Повертела, задумчиво разглядывая зубцы. – Свободных санитаров не оказалось, и его тащили в приемную санитары из морга, как раз с «Малой Земли».

– И что?

– Я слышала, как эти парни на мужика посмотрели и говорят: не жилец. Тот в ответ: у меня только нога сломана. А эти ржут: мы, мол, в морге работаем и все знаем.

– Черный юмор, – улыбнулся молодой человек. – Фирменный. Медицинский.

– Юмор, – согласно кивнула Юля. – Только мужик и правда умер.

Олег почувствовал, что история произвела на девушку сильное впечатление. Он быстро прожевал пельмень и осторожно заметил:

– Совпадение.

– Занятное совпадение, ты не находишь? Два санитара с одного взгляда предсказывают больному смерть. Потом этот больной попадает в лучшую в стране больницу к лучшим в стране врачам – если верить Митину, разумеется, – они лажают, и больной умирает.

– Все ошибаются.

– Да, ошибаются все.

Олег понял, что не был убедителен. Помолчал, собираясь с мыслями, и веско, как на деловых переговорах, начал:

– Юла, давай серьезно. Хочешь – обижайся, хочешь – нет, но мне кажется, ты переборщила с мистикой. Что, опять же, не очень хорошо для карьеры. Если принесешь редактору историю о чудесах в больнице, дальше программы «Необыкновенное за плечом» или, там, «Король магии» не поднимешься. Будешь всю жизнь бегать от целителя к гадалке и выслушивать лекции о кармическом захвате силовых лучей космоса.

– Я понимаю, – кивнула Юля. – И мне этого не хочется.

– Так что забрасывай это дело и постарайся найти что-нибудь стоящее.

Девушка слабо улыбнулась:

– Ты крепко стоишь на ногах.

– За это ты меня и любишь.

Прагматизм молодого человека уравновешивал романтичную натуру будущей журналистки.

– Не только за это, – призналась девушка. – Еще ты умеешь варить пельмени.