День чёрной собаки

– Ну, допустим, – согласился Шиповник, пряча улыбку. Возможно, потому что представил себе выражение лица бухгалтера в этот момент. – Кому он передал мышей?

– Курьеру, – ответил Феликс. – Я запросил у воронежских коллег поддержки, они пообещали проработать курьера, но я думаю, это тупиковая ветка.

– Почему?

– Кровосос не дурак. Он наверняка обставил всё так, чтобы не встречаться с курьером. Если нет – я буду сильно удивлён.

– Я тоже буду удивлён, – не стал скрывать Шиповник. – Но проверить «тупиковую ветку» нужно обязательно.

– Я объяснил воронежским коллегам важность задачи.

– Хорошо. – Подполковник помолчал, окончательно додумывая «мышиную» тему, не нашёл, к чему придраться, и поинтересовался: – Что с машинами?

Сотрудники окружного управления весь день сидели перед мониторами, пытаясь вычислить машину Кровососа, и Шиповник хотел знать, есть ли у них результаты.

– Несмотря на позднее время, движение по Верхним Полям оказалось интенсивным, – рассказал Гена, открывая блокнот. – Машин ехало много, было из чего выбрать. Ребята изучали поток в обоих направлениях: и в центр, и в сторону области. Временной интервал – четыре часа с момента окончания аренды каршеринга.

– Не многовато?

– Нормально, если Кровосос решил отсидеться на Верхних Полях.

– Я думаю, он уехал оттуда в течение часа. Сначала переставил машину подальше от каршеринга, но так, чтобы не оказаться под видеокамерами, а потом уехал.

– Или так, – не стал спорить Колыванов. – Можно продолжать?

– Интервал приезда исследовали?

– Конечно! Кровосос взял BMW в двадцать сорок три, ребята проверяли оба потока – и в центр, и в область – начиная с шестнадцати тридцати. То есть мы ищем автомобиль, который въехал на Верхние Поля в течение четырёх часов до того, как Кровосос арендовал BMW на Люблинской, а выехал в течение четырёх часов после того, как он пересел в свою машину. Особое внимание уделялось тем автомобилям, в которых удобно перевозить упакованный известным образом труп… Перевозить и перекладывать. Соответственно, были исключены небольшие седаны и большие грузовики. Фургоны размером с «Газель» оставались в поле зрения, но я не думаю, что Кровосос управлял такой машиной. Хотя исключать такую возможность нельзя.

– Местных опросили?

– Вчера на Верхних Полях работало не менее десятка сотрудников, – ответил Колыванов. – И сегодня вышло столько же. Ребята из округа отрабатывают очень хорошо, но пока, увы, никаких зацепок: никто не видел припаркованный за забором автомобиль.

– Или не обратил на него внимания.

– Или так. – Колыванов вздохнул. – Что же касается проверки автомобильного потока… то с ней есть проблема.

– «Дырка» в камерах? – догадался Шиповник.

– И очень большая, – уныло подтвердил Гена. – Из той зоны, в которой находился автомобиль преступника, можно выехать, минуя камеры, и оказаться настолько далеко, что поиск не даст результата, потому что работать придётся с очень большим объёмом информации.

– То есть «пустышка»?

– Ребята попробуют что-нибудь придумать, но я бы на это не поставил.

– Поэтому Кровосос и выбрал Верхние Поля – знал о «дырке».

– Каким образом он о ней узнал?

– Задержим – спросим, – развёл руками Вербин. – Но в совпадение верится с трудом.

– Согласен: в совпадение совсем не верится. – Шиповник снова вытер шею. – Ну, что же, не могу сказать, что вы меня порадовали. Продолжайте, и… ждём следующий труп.

Последняя фраза прозвучала и мрачно, и грустно.

* * *

Когда убийца узнал, как много видеокамер следит за улицами Москвы и ближнего Подмосковья, он едва не отказался от задуманного. Обойти их казалось невозможным, и это обстоятельство грозило разрушить замысел, который убийца искренне считал грандиозным. Планируемое преступление поражало безжалостной красотой, но предполагало множество перемещений, каждое из которых пришлось тщательно продумать, а во время движения – принимать драконовские меры предосторожности. Но и с учётом этого убийца не позволял себе расслабляться. Вернувшись из очередной поездки, он поставил отметку в воображаемом журнале: «Автомобиль привлёк внимание», а значит, его нужно сменить или изменить. Покупать другую машину смысла не имело – выбранная модель идеально подходила для решения стоящих перед убийцей задач, и менять её имело смысл только на однотипную, но если она действительно привлекла внимание, полицейские будут просматривать все автомобили такого класса, и чтобы избежать личной встречи со стражами закона, нужно сделать машину «неинтересной» для проверки.

Сделать правильный психологический ход.

Вроде того, что возвращаясь в воскресенье – или в субботу! – из гостей, за руль нужно сажать жену, а самому обязательно – обязательно! – оставаться на переднем пассажирском сиденье, демонстрируя встречающимся по дороге патрульным лёгкую – или тяжёлую – форму усталости от недавно прекратившихся возлияний. Увидев эту картину, любой патрульный мгновенно нарисует в воображении «правильную» картину: мужчина перебрал, недовольная жена его подменила – и не станет останавливать их для проверки состояния водителя.

Примерно такой ход требовался убийце: так привлечь к машине внимание, чтобы показать, что останавливать её не имеет смысла. Убийца этот ход придумал заранее и теперь, приехав в арендованный через подставное лицо гараж, приступил к его реализации.

И снова – тщательное планирование и внимание к мелочам: убийца выбрал гаражную стоянку, проезжать в которую можно было по брелоку, не беспокоя сторожей; заранее заделал все щели, добившись того, чтобы наружу не пробивался ни один луч света; и приехал ночью, оставшись никем не замеченным, как и во всех других случаях. Убийце требовались укромное место и несколько часов для спокойной работы, он это место себе организовал, и теперь, надев перчатки и маску, внимательно разглядывал автомобиль, прикидывая, с чего удобнее начать.

Ах, да, ещё убийце требовалась аккуратность, но этого ему было не занимать.

* * *

– Поймают, и очень скоро! – убеждённо воскликнул лысый мужчина, удивлённый тем, что с ним не соглашаются. И сделал большой глоток пива. Это была его третья кружка, и лысый начал слегка горячиться.

Сидящая за стойкой Криденс обернулась, среагировав на возглас – громкие звуки иногда становились предвестником крупной ссоры, но сразу поняла, что за столиком расположились друзья, и не стала указывать Антону на шумных гостей.

– Поймают, точно вам говорю.

– Вот уж не знаю, – пробубнил его носатый приятель. Судя по всему – главный скептик компании.

– Почему не знаешь?

– Человек, который придумал, как выложить видео в Сеть и не оставить следов, вряд ли позволит быстро себя поймать.

– А почему ты думаешь, что он не оставил следов? – спросил третий член компании.

– Потому что его бы уже взяли, – пожал плечами скептик. – По цифровым следам быстро находят.

Может, тема Кровососа и исчезла с первых полос, но по-прежнему оставалась самой обсуждаемой в городе. И даже в стране. Поскольку ни разу в новейшей истории России убийца не вёл себя с такой дерзостью: не обращался к обывателям, не выставлял напоказ свои преступления. Кровосос наводил страх, но… но все знали, что его жертвой стала молодая женщина, и предполагали, что в дальнейшем убийца себе не изменит. И это предположение придавало трём мужчинам храбрости, позволяя рассуждать о Кровососе с интересом, но без беспокойства. Кроме того, ходили слухи, что убитая девушка работала по вызову – такие слухи всегда появляются со времён Джека-Потрошителя, – и они успокаивали честных женщин. Люди чувствовали возбуждение, но не опасность. Но им не нравилось, что по городу разгуливает дерзкий и очень жестокий убийца.

– Один раз у него прокатило, но больше не повторится, – продолжил лысый. – Скоро до него доберутся.

– Почему ты так уверен?

– Потому что мы все под колпаком, старик, понял? В Москве повсюду камеры, которые наблюдают за нами в режиме 24/7.

– Кровосос наверняка что-нибудь придумал.

– Женька, ты знаешь, я тебя люблю, но ты – баран.