Кафедра странников

Сантьяга мягко освободился от руки Анны, чуть улыбнулся и кивнул:

– Через десять минут я жду вас в своем кабинете.

* * *

Москва, Крымская набережная,

17 марта, среда, 14.53

– М-да… Понастроили…

Фома плюнул в воду и снова заглянул в путеводитель. «Величественное здание МГУ на Воробьевых горах гордо возвышается над городом…» Калека поднял голову, прищурился: далековато.

Он стоял, свободно облокотившись на парапет Крымского моста, и лениво листал туристическую литературу, вновь знакомясь с таким родным, с таким чужим городом. Чертово колесо… Понятно. Поднимут повыше, посмотришь подальше. Если поехать туда, будет Ленинский проспект… How is mister Lenin? Фома почесал в затылке, но имя в памяти не всплыло. Ленин, Машин, Галин, Танин… Наверное, кто-то из молодых.

Теперь Калека не привлекал ненужного внимания: кожаная одежда и шелковая сорочка исчезли, уступив место дорогому пальто, элегантному костюму и мягким полуботинкам. В ухоженных пальцах – краткий визит в салон красоты – толстая сигара, окутывающая пространство вокруг ароматным дымом. Даже золотая серьга в левом ухе и кусочек татуировки, вылезающий на шею из-под ворота пальто, удачно вписывались во внешний вид Калеки – они делали его похожим на успешного деятеля шоу-бизнеса, богатого и следящего за собой.

– В ту сторону Смоленская площадь и МИД, Триумфальную арку перетащили к черту на рога, а к Нескучному саду приделали развлекательные железяки. Здорово!

Фома раздраженно бросил путеводитель в воду, заложил руки в карманы пальто и пару мгновений раскачивался с пяток на мыски, мрачно изучая уродливую бронзовую конструкцию, торчащую правее храма Христа Спасителя. Затем его взгляд скользнул вдоль реки, не задерживаясь, пробежался по домам старой постройки, переместился на противоположный берег, уперся в белый прямоугольник культурного центра, вызвав кривую ухмылку и еще один плевок в воду.

– М-да… Понастроили…

Но уже через мгновение гримаса исчезла, а лоб Калеки прорезала вертикальная морщинка – он заметил ряды на набережной. Холсты, холсты, холсты… Фома удивленно приподнял брови и, вытащив изо рта сигару, без смущения ухватил за рукав ближайшего прохожего:

– Милейший, миллион извинений за беспокойство… Вы не знаете, что там находится?

Молодой парень проследил за взглядом Калеки:

– Вернисаж.

– На улице?

– Да. Там художники картинами торгуют.

– Благодарю. – Калека с достоинством склонил голову.

Московские улицы и леса средней полосы, бушующие морские волны и украинские степи, образцы портретов и головоломки в стиле Дали. Реализм и авангард, импрессионисты и кубисты – все для вашей гостиной или спальни. Фома медленно шел вдоль выставленных работ, изредка останавливаясь, чтобы окинуть взглядом ту или иную картину, но его богатый внешний вид привлекал внимание продавцов гораздо больше, чем самого Странника – их работы. Калеке заглядывали в глаза, улыбались, тянули за рукав и предлагали постоять у картины «минуты три, чтобы почувствовать». Фома улыбался в ответ, покладисто задерживался, но затем, отрицательно качнув головой, продолжал путь. Он не видел.