Красные камни Белого

– Я растерялся, – честно ответил он.

– И все?

«Какая ерунда: растерялся!»

– Да как тебе сказать… – Он потер затылок. – Я ничего не помню о себе, не знаю, кем был и каким был. Время в Пустоте – единственный мост ко мне настоящему. Точнее – ко мне прошлому. Я знакомлюсь с собой, снова и снова прокручивая в памяти свое поведение в Пустоте, анализируя свои чувства, эмоции… Я совершенно точно помню, что не боялся смерти. Или думал, что не боюсь смерти. Или даже хотел…

Грозный замолчал.

– Хотел умереть? – участливо спросила Свечка.

– Судя по всему, я так часто думал о смерти, что мысль потеряла остроту. Я считал, что останусь спокойным до конца, а потом… растерялся. Я пытался разговаривать с Пустотой, задавал ей вопросы, говорил, не переставая, как спятивший граммофон. Я растерялся. И помню, мне стало стыдно.

– Ты мечтал о смерти…

– Возможно, – признал Грозный.

– А там, в Пустоте, вдруг понял, что не хочешь умирать, – мягко продолжила девушка. – Что же в этом постыдного?

Мужчина прищурился, но промолчал, не мешая Свечке говорить.

– Ты не помнишь ничего из прошлого, не знаешь, почему мечтал о смерти, но достойно встретил Пустоту, и… И ты ее победил.

– Что?

– Ты не растерялся, Грозный, – улыбнулась девушка, беря мужчину за руку. – Ты настолько силен, что даже на самом краю продолжал думать и анализировать. И ты понял, что спешил не туда. Ты разобрался в себе, Грозный, тебе невероятно повезло.

– Разобрался и обо всем забыл?

– Ты вспомнишь. – Свечка мягко провела ладонью по его щеке. – Ты ведь сильный.

– Не помешала?

Громкий женский голос прозвучал совсем некстати, но Свечке хватило выдержки не отдернуть руку. Она медленно повернула голову, посмотрела на стоящую в трех шагах Привереду и неспешно ответила:

– Нет.

Грозный же на появление нахалки вообще никак не среагировал: продолжил напряженно смотреть на Свечку, словно ожидая продолжения разговора.

– Обнимаетесь?

– Болтаем.

– Секретничаете? – Привереда приблизилась на пару шагов.

– Нет.

Свечка опустила руку, Грозный усмехнулся.

– О чем не секретничали?

Упорство, с которым Привереда возвращалась к этой теме, говорило об одном: подсмотренная сценка выбила ее из колеи. То ли жест Свечки оказался слишком неожиданным, то ли слишком неприятным, но факт оставался фактом: Привереда на какое-то время потеряла контроль над собой.

– Так о чем вы шептались?

– О том, что вы не доверяете Грозному, – легко ответила Свечка. – Пошли на поводу у Рыжего, о котором тоже ничего не знаете, и раскололи команду.

– Мы никогда не были командой.

– Мы стали, оказавшись здесь.

– Допустим, – сдалась Привереда. И покосилась на Грозного: – Тебя это беспокоит?

– Когда я очнулся, меня беспокоили ребра. Я их проверил и выяснил, что переломов нет. С тех пор все в порядке.

Свечка рассмеялась, Привереда порозовела, но сдержалась.

– Я видела, как ты снимал одежду.

– Теперь я буду тебе сниться, – прокомментировал Грозный.

– Не слишком ли ты о себе возомнил? – не стерпела Привереда. – В конце концов…

– Что бы я о себе не возомнил, это я возомнил о себе. И тебя никто не заставляет слушать.

Свечка думала, что резкая отповедь вызовет скандал, что Привереда обязательно ответит лысому, но та лишь вздохнула:

– Я всего лишь хотела сказать, что у тебя очень дорогой тельник, Грозный. Цапа потертая, свитер грубый, а тельник – из маринорского батиста с изящной ручной вышивкой.

– И что это значит?

– Ты – адиген.

– Или я ограбил адигена.

– И повесил себе на шею его золотой медальон с Добрым Маркусом? Не смеши меня. – Привереда оправилась от удара и вернулась к ироничному тону. – Ты ничего не помнишь, но характер не изменишь. Я ведь вижу, как ты себя ведешь: единолично принимаешь решения, жестко ставишь на место тех, кто пытается бросить тебе вызов, и заботишься о тех, кто с тобой. Ты адиген, Грозный, хочешь ты того или нет, но ты адиген.

– А у тебя слишком буйная фантазия?

Привереда улыбнулась и ровно произнесла:

– Тебе не нравится моя брошь.

Жакет девушки украшала небольшая, но искусно выполненная роза, в золотых лепестках которой поблескивали три рубина.

– Не нравится, – подтвердил, после паузы Грозный, вызвав изумленный взгляд Свечки. – Кажется, я терпеть не могу розы.

– Я немного разбираюсь в людях, – продолжила Привереда. После чего сняла брошь, спрятала ее в карман, помолчала, и негромко закончила: – Теперь ты перестанешь смеяться над моими «фантазиями»?