Кардонийская рулетка

– Да. – Гатов помолчал и добавил: – Во всем остальном я уверен.

– Мы запороли три испытания, – напомнил консул.

– Именно поэтому я спокоен, Винчер, – больше ошибок не будет.

В голосе ученого прозвучала грусть. Однако Дагомаро не услышал ее.

– Надеюсь.

Важный груз, который тащил в далекое путешествие «Ушерский лев», прятался в стандартном металлическом контейнере, стоящем на закрепленной в двадцати метрах под пузом цеппеля платформе. В крыше контейнера располагался люк, из гондолы к нему вела веревочная лестница, и именно об этом «небольшом путешествии вниз» говорил Гатов: Павлу предстояло спуститься и выставить скрытую в чреве контейнера бомбу на боевой взвод.

– Выпьешь? – Дагомаро протянул Гатову флягу с коньяком. – За бортом холодно.

– Сначала бабахнем, – буркнул тот, натягивая теплую цапу.

– Хорошо, – покладисто согласился консул. – Сначала бабахнем.

Однако сам к фляге приложился, и этот жест показал ученому, что нервы Дагомаро на пределе. Но беспокоила Винчера не возможная неудача, а риск, которому они подвергались: кому понравится сидеть на пороховой бочке, к которой похожий на цепаря ученый собирается поднести зажженный фитиль?

– Ты уж там аккуратнее.

– Возможно, ты удивишься, но я тоже хочу жить, – хмыкнул Гатов, застегивая кожаный шлем.

– Я ничего не пропустил? – Каронимо Бааламестре появился в тот самый момент, когда Павел готовился открыть люк. Бросил быстрый взгляд на флягу в руке Винчера, затем оглядел друга и топнул ногой: – Так и знал, что забудешь! – Рядом с люком валялся широкий кожаный пояс, к которому крепился конец страховочного троса. – Надевай немедленно!

– Я еще не спускаюсь.

– Все равно!

– Кар прав. – Консул вновь глотнул коньяка. – Пристегнись, если действительно хочешь жить.

– Ладно, ладно.

Гатов взялся за пояс, а распахнувший люк Бааламестре скривился:

– Хнявый мерин!

Ослабленная лестница трепыхалась на ветру, обещая Павлу весьма и весьма нелегкое путешествие.

– Натяни, – посоветовал Дагомаро.

– Знаю.

Каронимо взялся за блок, пытаясь придать веревочной дороге друга хоть какую-то твердость, а надевший перчатки Гатов глубоко вздохнул:

– Я знал, что мне придется это делать. – Потому что лететь со взведенной бомбой никто не хотел, а как выставить ее на готовность, знал только изобретатель. – Никуда не уходите.

И следующие полчаса стали самыми длинными в жизни Дагомаро и Бааламестре. Сначала прилипшие к люку мужчины напряженно следили за спускающимся к контейнеру Гатовым. Затем и вовсе затаили дыхание – когда Павел ступил на раскачивающийся контейнер, – а еще через несколько мгновений Каронимо выругался – открывающий люк ученый едва не потерял равновесие. Но это были единственные слова, произнесенные за все тридцать минут. Исчезновение Гатова в чреве контейнера, то есть начало самой опасной части «небольшого путешествия вниз», Дагомаро отметил большим глотком коньяка, но дальше сдерживался и в следующий раз вернулся к фляге, лишь когда Павел поднялся в гондолу.

– Получилось?

– Да.

– Молодец! – Бааламестре опустил крышку люка и похлопал друга по плечу.

– Дайте выпить! – Гатов жадно хлебнул коньяка, подошел к лобовому окну, оценил расстояние и вздохнул: – Как по заказу.

Дрейф получился удачным: легкий ветерок приблизил цеппель к небольшому, примерно две лиги в поперечнике, острову, напоминающему черно-белую кляксу – камни и песок – на синей груди Банира.

– Хорошая мишень, – заметил Дагомаро, но Павел не ответил.

– Каронимо, давай в кузель и полный вперед.

– Я хочу посмотреть. – Бааламестре обиженно надул губы.

– А я хочу выжить, – грубовато бросил Гатов. – Дай полный вперед и бегом обратно. Если поторопишься – успеешь.

– Хнявый мерин…

Каронимо пулей вылетел с мостика, прогромыхал по коридору, и через несколько минут вздрогнувший цеппель принялся быстро набирать скорость. Стоящий у штурвала Гатов переложил рули высоты, поднимая «Льва» выше, и вздохнул:

– Если у нас получится, нужно быть как можно – дальше.

С оставшимся расстоянием повезло – к выходу на рубеж атаки цеппель успел подняться на полторы лиги, и Павлу уже следовало надавить на рычаг, раскрывая удерживающие платформу захваты, однако ученый – медлил.

– Только бы получилось, – пробормотал стоящий рядом Винчер.

Консул не понял, чем вызвана задержка, предполагал, что Гатов выбирает подходящий момент, и сильно удивился, услышав неожиданный вопрос:

– А что будет, если получится?

– Как это – что? – опешил Дагомаро. – Мы…

– Мы изменим ход истории.

– И спасем тысячи жизней.

– Не уверен.

Нахмурившийся Дагомаро убрал флягу в карман и пристально посмотрел на Павла:

– Ты работал над проектом два года. Дольше, чем над любым другим изобретением.

– Идея меня увлекла, – тихо ответил Гатов.

– Что изменилось?

– Теперь я ее боюсь.