Аркада. Эпизод третий. maNika

– Некоторые родители продают свои пинги, чтобы купить или отремонтировать протезы детям.

– Зачем ты это рассказываешь? – дернул головой Фаусто.

– Он велел, – ровным голосом ответил охранник.

– Зачем?

– Хотел напомнить тебе о мире, о котором вы будете говорить.

– Мы будем говорить о мире? – растерялся Конелли.

– Я всего лишь передал его слова, – сухо сказал охранник. И указал на дверь: – Тебе сюда. – После чего преградил дорогу шагнувшему следом Гуннарсону: – А тебе – нет.

– Мы вместе, – попытался возмутиться афрошвед, но услышал равнодушное:

– Не вместе.

– Все в порядке, Гунни, я сам напросился на встречу.

– Именно напросился, – усмехнулся старший охранник. – Он ждет.

И пропустил Фаусто внутрь. В еле освещенную, как знаменитая студия, комнату, в которую вели две двери, а обстановку составляли два кресла.

– Располагайтесь, специальный агент Конелли, – вежливо предложил сидящий в одном из них мужчина, сделав приглашающий жест рукой. Несмотря на то что его скрывал царящий в комнате полумрак, Орк принял дополнительные меры предосторожности: надел бесформенный плащ и низко надвинул капюшон на лицо. А вот более надежной маской почему-то пренебрег, благодаря чему Фаусто смог разглядеть, что лицо Орка украшает короткая бородка. Но и только. На руках – темные перчатки. Голос явно изменен.

– Вы кажетесь смущенным, специальный агент Конелли, – продолжил Орк после того, как Фаусто устроился напротив. Орк много и, кажется, машинально, жестикулировал, и складывалось впечатление, что его руки были полноценными участниками разговора.

– Немного, – не стал скрывать агент. – Зачем вы провели меня через пингерхост?

– Вы столь чувствительны к страданиям других?

– Хотели выдавить из меня слезу?

– Хотел увидеть, остались ли вы человеком.

– Проверяете, могу ли я испытывать жалость?

– Сочувствие, – поправил Конелли Орк. – И стыд.

– Мне нечего стыдиться, – помолчав, ответил Фаусто.

– Разве вы не хотите сделать мир лучше, специальный агент Конелли?

– Я просто делаю свою работу. Я не виноват, что вирус обошел меня стороной! – почти выкрикнул Фаусто. И тут же умолк, поняв, что повел себя именно так, как хотел Орк, – проявил эмоции.

– Хорошо, – очень тихо сказал тот. И, наверное, улыбнулся.

И Фаусто не нашел ничего лучше, чем перейти в атаку:

– Вы тоже не пингер.

– Вы этого не знаете, специальный агент Конелли.

– Разве я ошибся?

– Нет, – выдержав не очень длинную паузу, ответил Орк. – Но как вам удалось не ошибиться?

– Не нужно так много жестикулировать.

– Хочу напомнить, что современные пинги в точности копируют естественные движения человека.

– Еще не в точности, – улыбнулся Фаусто. – Я вижу минимальные погрешности движений.

– Без аппаратуры?

– Без.

– Это невероятно, – в голосе Орка послышалось искреннее уважение. – Я поражен.

– Я очень внимательный… Кстати, ваши последователи знают, что вы не пингер? – Фаусто решил, что у него получилось перейти в наступление, но ошибся.

– Вы считаете, что это обстоятельство смутит их, специальный агент Конелли? – поинтересовался Орк.

– Почему нет? Вы ведь отстаиваете права пингеров.

– Именно.

– А сами…

– Да, некроз Помпео пока обошел меня, – плавно перебил агента Орк. – И это идеальная ситуация, поскольку враги не смогут обвинить меня в лицемерии. И я не отстаиваю права пингеров, специальный агент Конелли, мне жаль, что вы до сих пор этого не поняли. Я выступал, выступаю и буду выступать против дискриминации пингеров, поскольку вижу в них людей и никого больше. Это моя принципиальная позиция, которую я буду жестко отстаивать.

– Все видят в пингерах людей.

– Разве?

– Мы ведь не говорим о радикалах? – поморщился Фаусто. – Что же касается правительства…

– Мир изменился, специальный агент Конелли, – вновь перебил его Орк. Он умел перебивать, вклинивался между словами собеседника, очень плавно, быстро, но неторопливо увеличивая мощь голоса, и Фаусто показалось, что он сам замолчал, вежливо позволяя Орку высказаться. – Люди стали другими, они чувствуют себя другими, и у многих… поверьте, специальный агент Конелли – у многих появился соблазн сделать из пингеров рабов.

– Вы фантазируете? – Фаусто перебил собеседника топорно, громким восклицанием, но Орк не обиделся.

– Фантазирую? Фантазии давно стали реальностью, специальный агент Конелли. Разве десять лет назад вы могли представить, что больше половины жителей Земли получат нейрочип в затылок и протезы, ничем отличающиеся от настоящих конечностей? Вы не ловили себя на мысли, что мы живем в чьей-то книге, специальный агент Конелли? Если ловили, то напрасно, потому что жизнь сложнее вымысла, и даже оказавшись на страницах романа, живые люди начинают устанавливать собственные правила поведения. Пингеры зависимы от «гильз», пинг-мастеров, программного обеспечения… от многого. Пингеры уязвимы, но при этом – сильны, и я не хочу, чтобы попытка обратить их в рабов закончилась глобальным хаосом. Не хочу, чтобы все страны прошли через то, что довелось хлебнуть Европе. А теперь ответьте, зачем вы искали со мной встречи, специальный агент Конелли?

– В первую очередь, чтобы убедиться в вашем существовании, – спокойно ответил Фаусто, который ждал этого вопроса и подготовился к нему. – Уж извините.

– Вы гонялись за мной целый год и не были уверены, что я существую? – притворно удивился Орк.

– Если бы я гонялся, мы встретились бы намного раньше.