Чужие игры. Столкновение

– Возможно… – протянул Аллан.

– Или астероид резко увеличил скорость?

– Или так.

– Или неожиданно появился?

А вот теперь Райли стал очень серьезен:

– К чему вы клоните?

– Один из сотрудников ЦУПа сообщил, что приборы зафиксировали колебания энергии, весьма походящие на взрыв, – рассказал Козицкий, рассматривая застежку своей старой, потертой папки.

– Или солнечную вспышку.

– У вас нет подробной информации?

– Я прикажу своим людям тщательно проанализировать эти данные и представить свои соображения, – медленно ответил Аллан. И прищурился: – У вас очень интересный ход мыслей, мистер Козицкий.

– Благодарю, мистер Райли, – кивнул блеклый. – Я искренне надеюсь, что не найду в катастрофе злого умысла. Но если он там есть…

Закончить дознаватель не успел: на мониторе заморгал сигнал экстренного вызова, а распахнувший дверь кабинета Штерн прокричал:

– «Чайковский» на связи! Они запустили аварийный передатчик!

Он был счастлив, как мальчишка, выигравший сезонный абонемент на любимую футбольную команду.

* * *

– «Чайковский», это Земля! – громко произнес сидящий за столом Касатонов. Он хотел сосредоточиться на разговоре и надел гарнитуру с большими плотными наушниками, полностью оградившими его от шумов. А чтобы защититься от постороннего любопытства, адмирал приказал перенаправить вызов в кабинет, а присутствовать при разговоре позволил только обеспечивающему связь оператору. Все остальные, включая советника президента и директора ЦУПа, дожидались в приемной. – С кем я говорю?

– На связи капитан Линкольн.

– Исайя! – улыбнулся адмирал. – Рад тебя слышать!

– Взаимно, Алекс.

– С тобой все в порядке?

– Жив, здоров и невредим.

– Очень хорошо. – Линкольн и Касатонов познакомились много лет назад, и адмирал по-настоящему обрадовался, услышав голос старого знакомого по освоению космоса. – Где капитан Вавилов?

– Полагаю, погиб, – вздохнул Линкольн и перешел на деловой тон: – Кабина управления разбита, я еще не пытался проникнуть в нее, но внешний осмотр показывает, что экипаж погиб.

– Кто находился в кабине?

– Все, кому полагалось по штату: капитан Вавилов, лейтенант Янг и лейтенант Харада. После катастрофы их никто не видел. Из команды уцелел только кадет Вагнер, поэтому по праву старшего офицера я принял командование на себя.

– Ты поступил правильно, Исайя, – одобрил Касатонов. И помолчал, готовясь к следующему вопросу. – Что с пассажирами?

– Есть погибшие, – медленно ответил капитан.

– И среди детей?

– Да.

Адмирал вновь помолчал.

– Когда сможешь дать точную информацию?

– Мы проведем перекличку в ближайшее время. Пока все слишком ошарашены.

– Ты можешь сказать, что произошло?

– Я был пассажиром, – напомнил капитан. – Полет проходил по плану, мы совершили «маневр Райли», стали наслаждаться видом удаляющейся Земли, но через некоторое время «Сирена» сообщила о возможных перегрузках, приказала вернуться на свои места и закрепить коконы. Мы подчинились, а затем… – Линкольн выдержал короткую паузу. – Затем «Сирена» вколола нам снотворное.

– Всем? – уточнил адмирал.

– Судя по тому, что мы пришли в себя одновременно, – всем. Поэтому о том, что произошло, ты знаешь больше меня.

– За несколько минут до столкновения связь с «Чайковским» прервалась, – сообщил Касатонов. – Мы знаем только то, что вы сошли с курса и молчали восемь часов. В каком состоянии клипер?

– Как я уже говорил: кабина вдребезги, вторая палуба серьезно повреждена, большие потери среди персонала базы. Первая палуба частично повреждена, трое погибших. Грузовой трюм и машинное отделение в целости.

– Если обе палубы повреждены, как вам удалось выжить? – не понял Касатонов.

– В смысле?

– Мы полагаем, вы лежите на астероиде?

– Ну… не совсем… – протянул капитан, понимая, что разговор плавно подошел к самой интересной части. – В настоящий момент мы находимся в чем-то вроде ангара.

– Где?

– В помещении…

– Исайя, подожди. – Касатонов перевел взгляд на оператора: – Нас еще кто-нибудь слушает?

– Разговор записывается, но сразу поступает в секретный архив.

– Разговор шифруется?

– Да.

– Какой у вас уровень допуска?

– Наивысший, я ведь связист.