Московиты. Книга первая

А теперь просто попробуйте представить себе, насколько сложно было управлять этой рыхлой и аморфной структурой. Надо выход собирать, а этот плачется – дескать, град у меня был, весь урожай побило, людишки лебеду жуют, не с чего мне выход давать. Другой блажит, что он прошлый раз передал, за соседа доплачивал, поэтому сейчас ему скидка полагается. Третий намекает, что надо бы долю его уменьшить, у него народец в бега подался, три деревни пустые стоят, собаки, и те сбегли. С третьим братцем поругались, он волком смотрит, к нему и не подойди лишний раз, младший тоже обижен – мой боярин на его боярина наехал (не примите за сленг, этот слово тогда очень часто использовалось именно в привычном сегодня значении), а я де на суде неправедно сторону своего держал. А мой собственный набольший боярин тоже губы дует, к рязанскому князю отъехать грозит. Племянник с тверичами сцепился, никак деревеньку пограничную поделить не могут, скоро до сабель дойдет. И ведь не цыкнешь ни на кого, к ногтю не возьмешь – чай не холопы какие. Вольные люди, в своем праве!