Психолог

– Малькольм, а должны ли мы ожидать еще и прибытия королевы? Я не вижу, куда бы она могла сесть, но… – мальчик медленно и вдумчиво осматривал всех людей, окружающих королевских особ.

– Здесь нет нужды беспокоиться, – успокоил его Малькольм. – Женщинам строго запрещено участвовать в важных государственных делах. Они считаются людьми… существами второго сорта. Их мнение редко учитывают.

– Но это же сексизм! – негодующе воскликнула Фрея.

– Это жизнь, – просто возразил Малькольм.

– Но не всех женщин можно отнести к описанной тобой категории, Малькольм, – усмехнулся мальчик. – Посмотрите-ка.

Все явно ожидали чего-то. Или кого-то.

И вот она появилась.

Прекрасная, как аккуратно подбитый и сведенный бухгалтерский баланс.

Приятно пахнущая, как только что напечатанный и сшитый гроссбух.

Безупречная, как искусственная роза на просторном столе без единой бумаги.

Да, это была она.

Аудитор.

Нежные белоснежные локоны падали на ее слегка приоткрытые плечи.

Напряженный и внимательный ответственный взгляд выхватывал из пространства все неточности и погрешности.

Ее элегантное парадное боевое платье было расшито прекрасными охранными рунами.

И за спиной у нее был закреплен короткий шест, отливающий металлическим блеском.

– Ну все. Нам жопа, – лаконично резюмировала текущую ситуацию Фрея.

– Неожиданный элемент в уравнении, который перечеркивает все наши прежние домыслы. Предлагаю отступить, – здравомысляще высказался Малькольм.

Но глаза мальчика постепенно начали заполняться жизнерадостным блеском, как у кота, который увидел цель своей жизни в маленькой птичке за окном.

– Да ладно, ребят. Кому сейчас легко? Давайте хотя бы попробуем, – легкомысленно предложил Келен своим спутникам.

И вдруг наступила тишина.

Стражники выученными движениями разошлись по своим местам.

Аудитор заняла позицию позади принца.

И все взгляды устремились на гостей.

Король Виллем Пятый галантно прокашлялся.

– Я вас слушаю, мои дорогие гости. Изложите цель вашего визита.

И вот официальный прием у достопочтенного государя начался.

XXI

Земля была сырой.

Видимо, природа недавно плакала, пытаясь слезами дождя смыть все несовершенства этого мира.

И кто-то все же умудрился развести небольшой костер, рядом с которым согревали свои безжизненные серые от грязи шкурки маленькие зайчата. Они невидящим леденящим взором смотрели на Зигмунда, как будто вопрошая его, почему он не присоединился к ним.

Ведь мертвым более не нужно тепло, не нужно думать о всяких, как оказывается, ненужных вещах, которыми постепенно заполняется голова. Сознание мгновенно очищается, освобождается, и эта образовавшаяся пустота прекрасна и совершенна.

Интересно, подумал Зигмунд, люди настолько отвратительные создания просто по той причине, что они крайне мелочны? Потому что многочисленные детали заполняют их неэффективно работающий мозг, заставляя думать обо всем и одновременно ни о чем?

Или все это и делает нас людьми? Сомнения, тревоги, беспокойства, беспричинный страх?

Мы постоянно, вечно хотим страдать, потому что именно это и делает нас живыми? Или тем самым мы просто расплачиваемся за свои грехи, что совершили в прошлых жизнях?

Шорох мокрой листвы оповестил о приближении еще одного живого существа.

Лиса, почему-то подумал Зигмунд.

Но разве лисы разводят костер?

Он повернул свою больную и опустошенную голову к источнику звука, прищурил свои невидящие глаза, перед которыми реальность расплывалась и дробилась на необъяснимые очертания.

Это все же был человек. Зигмунд даже обрадовался – ему крайне хотелось кому-то пожаловаться, попричитать, хотелось кого-нибудь в чем-то обвинить.

– Почему ты вытащил меня? – хриплым голосом спросил он.

– Меня попросили. Я лишь вернул долг, – голос был незнакомым, глубоким, мрачным.

Зигмунду голос понравился. Его модуляции пришлись как раз в тему к его паршивому настроению.

– И кто же тебя об этом попросил? – безразлично поинтересовался Зигмунд.

– Ворон, – просто ответил незнакомец, присаживаясь рядом с Зигмундом у костра и принимаясь свежевать недавно пойманных зайцев.

– Я и не знал, что он общается с кем-то, – несколько обиженно протянул Зигмунд.

– Он общается со всеми, кто его слышит. И он также сказал мне, что ты его слышать не хочешь.

Зигмунд помолчал, но затем тихо проговорил:

– Зачем мне общаться с вороном? Какой в этом толк?

– Действительно, – просто согласился его собеседник.