Избранное. Стихи, песни, рисунки, интервью
Избранное
Стихи, песни, рисунки, интервью
Вадим Макашенец
Дизайнер обложки Мария Макашенец
Редактор Валентина Спирина
Редактор Мария Макашенец
Корректор Вадим Макашенец
© Вадим Макашенец, 2021
© Мария Макашенец, дизайн обложки, 2021
ISBN 978-5-0053-4897-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Автобиография
Родился 18 июля 1967 года в Барнауле, в обычной советской семье (мама – учительница, папа – инженер, русские). В 1984 году закончил среднюю барнаульскую школу. Учился хорошо, был командиром «отряда мальчишек» класса, политинформатором, секретарем комсомольской организации.
С детства занимался спортом – лыжными гонками. После школы поступил в Алтайский политехнический институт им. И. И. Ползунова, откуда – через год – меня забрали в армию. Служил в Отдельной Мотострелковой Дивизии Особого Назначения им. Ф. Э. Дзержинского (осень 1985 – 1987 г.г.) Был спорторгом роты.
Во время прохождения службы написал письмо в «Комсомольскую правду» – «Обращение к советским ученым-идеологам», с предложением отказаться от «старой идеологии», ввиду очевидной несостоятельности оной, и «дать молодежи новое!» («Советское общество в своем развитии зашло в тупик…", – так оно начиналось. И заканчивалось призывом: «Дайте молодежи Дело!»). Письмо было перехвачено Особым отделом и отдано командиру роты на его усмотрение. Командир меня вызвал, вернул мне письмо и сказал, что если я его отправлю снова, дома меня «будет ждать черный воронок». Письмо я отправил, его не опубликовали, конечно, а «черный воронок» меня не дождался…
После возвращения из армии женился, оставил учебу в институте и устроился на работу на барнаульский завод Трансмаш, где с 1989 по 2002 г.г. проработал «оператором множительной и копировальной техники» в Центральном Конструкторском Бюро, где когда-то инженером-конструктором работал и мой отец, Петр Федорович, известный на Алтае ветеран лыжного спорта.
Rank Xerox ЦКБ Трансмаша много лет верой и правдой служил культуре барнаульского андеграунда.
Стихи начал писать ещё в школе, в армии продолжил, а после начал уже целенаправленно писать тексты для песен и искать близких мне по духу музыкантов, параллельно занимаясь рок-журналистикой, сотрудничая с организаторами Сибирско-дальневосточного движения «Рок-периферия», с кем мы выпустили самиздатовскую газету «Фанся Цямба», а так же два номера журнала «Периферийная Нервная Система», второй и последний номер которого я сделал и выпустил полностью самостоятельно. В этом номере уже были разработаны те идеи, которые были заложены в основу творчества и самого существования барнаульско-московской группы «Тёплая Трасса» (см. статьи «Блаженство и «Предтеча», ПНС №2, 1990 г.).
Нужно сказать, что мой внутренний мир был сформирован – кроме вообще мировой и русской (советской) культурой – песнями Владимира Семеновича Высоцкого, а так же песнями советских рок-групп – «Воскресения», «Аквариума», «Кино» и – особо – песнями Александра Башлачева. А так же – отдельно – представителями «сибирской волны» – Егора Летова, Яны Дягилевой и Романа Неумоева.
Это лучшие и главные для меня поющие поэты русского рока, бескрайний мир которого когда-то был подарен мне свыше.
Так же я благодарен Богу за творчество иеромонаха Романа и Жанны Бичевской – за их духоподъёмные песни, пробуждающие душу и разум.
С 1991 г. и до настоящего времени я являюсь основателем, идейным вдохновителем и автором текстов «Тёплой Трассы». С 2002 г. живу и работаю в Москве, с 2003 г. до 2005 г. – охранником ЧОПа при Мосзеленхозе, с 2005 г. – мастером-декоратором. В 2019 году я женился, в 2020 г. у нас родился сын.
От первого брака имею взрослую дочь и двух внуков.
21 сентября 1992 г. я крестился в барнаульском Покровском соборе, вместе со своим другом Сергеем Кистановым, главным музыкантом и исполнителем песен ТТ первого состава, уходящим и возвращающимся снова…
В прошлом году после долгой болезни умерла моя любимая мамочка, Эльвира Александровна, удивительно добрая, безкорыстная и отзывчивая, всю свою жизнь отдавшая детям в школе (более 40 лет) и своим ближним.
Являюсь Русским Православным Христианином, сознательно исповедующим веру.
Москва, февраль 2021 г. от Р.Х.
1989 г., барнаульский завод Трансмаш, «сэлфи» на Rank Xerox в ЦКБ.
Стихотворения ЧАСТЬ 1
«Бывает, что не веришь, но все ждешь…»
Бывает, что не веришь, но все ждешь,Бывает, что не ждешь, но слепо веришь,И в жизни этой вряд ли что изменишь,И самому себе тихонько врешь.Скажи, зачем я нужен, и откудаТы знаешь, что кому-то нужен ты?И почему не видят красоты,Где вижу я прекраснейшее чудо?!Скажи мне, в чем была моя вина,Скажи мне, в чем была твоя заслуга,Нальем-ка лучше крепкого винаИ честно выпьем друг за друга.06.07.1987г.«Смотри – сквозь асфальт прорастает трава…»
Смотри – сквозь асфальт прорастает трава,Смотри – солнце сияет сквозь дым,Я ненавижу все ваши слова,Например – «Я люблю Вас, Вадим».Они знают, зачем им нужен гримИ зачем надо есть и спать.Я с восторгом бы плюнул в душу им,Если б было, куда плевать!весна 1988г.«Я не знаю, как быть мне…»
Я не знаю, как быть мне,Чтоб хоть что-то исправитьВ этом праведном мире,Где почти нет улик,Я кричал бы от боли,Если б знал, как заставитьБить по вашим мозгамМой терзающий крик!Но я знаю одно —Чтобы вам не продаться,Надо только остатьсяВ грязном рубищеВсех своих споров и слов,И заставить себяПросто быть – не казаться,Чтобы не замаратьсяОт ваших грехов.И недавно я понял —Чтобы быть непохожимНа пригожих прохожих,На друзей и врагов,Надо срезать кускамиИ сжечь свою кожу —Грязь не липнетНа обнаженную кровь!26.08.1988г.«Я молю тебя, Небо, – дай еще шанс…»
Я молю тебя, Небо, – дай еще шансВвести вам, холеные, в пожизненый транс,Вытереть ноги о вас, толстопузые,Простите меня, прекрасные Музы.Ночь на исходе, но боль не стихает,Наверху, в туалете, кто-то рыгает,А внизу, в финской стенке, заложена мина,Не бойся, враг, девятого сына!Бывает – не видишь, как вы мне врете,Но есть же кочки в каждом болоте,Есть же и в нашем болоте места!Но и там выживает один из ста.Оставьте меня! Уберите руки!Идите в уборную, снимите брюкиИ посидите там с полчаса.Я вам, как камень, вы мне как коса.Вы мне как коса, но вас совесть не гложет,Выкрикну болью в сытые рожи,В ваших венах течет дерьмо, а не кровь,Вас не спасет красота и любовь.Слушайте ж гады, треск моих жил —Я рвусь из плена того, чем я жил,Вы исполнены жаждой святого отмщенья,Но нет во мне веры, как нет вам прощенья.15.11.1988г.«Двадцать лет я смотрю программу «Время…»
Двадцать лет я смотрю программу «Время»,Двадцать лет я несу это тяжкое бремя,Двадцать лет говорю я пустые слова,Моя радость банальна, моя боль не нова.Двадцать лет я кричу, двадцать лет я молчу,Двадцать лет я не знаю, чего я хочу,И мне эти года пошли бы не впрок,Но пять лет из них я слушаю рок.Безнадежно тону в ленинградской волне,Где вода, как вино, и где, кажется мне,Я найду свою истину лишь через боль,Вырывая из цепких мозгов свою роль.И Тебя, мой Господь, я молю об одном —В этой жизни, поставленной кверху дном,Дай мне силы и веры добраться до дна,Ты гори, ты не гасни ночная звезда.Моя звездочка! Жизнь моя – мартовский лед,Под которым уже невозможен полет,По которому я как-то странно бреду,То вперед, то к себе, то в огне, то в снегу.Исковеркаю! Вырву! Гори все огнем!С которым идти мне ночью и днем,Поджигая управы наших сердец,Приближая начало, как чей-то конец.Нам опять говорят – выход найден, вперед!Но под тяжестью строя провалится лед,Поднесите к глазам географию рук,Наши линии кривы, но это не круг.Это не то, но и это не так,По прямой по дороге пятится рак,Космос смотрит на нас бесконечностью звезд,Мир настолько же сложен, насколько и прост.ноябрь 1988г.«Я хотел бы воспеть радость нового дня…»
Я хотел бы воспеть радость нового дня,Я хотел бы успеть взять с лихвоюВсе, что светлые дни таят для меня,Но сейчас я ночами вою.Я хотел бы воспеть еще слово ЛюбовьИ колени склонить перед нею,Только жизнь меня бьет в глаз, а не в бровьИ я петь о другом не умею.22.12.1988г.«Океан моей веры, ты прост и суров…»
Океан моей веры, ты прост и суров,Только плот мой пока еще не готов,Я плыву, как могу, по теченьям твоим,Знаю, плыть невозможно вот так вот двоим…Но когда моя жизнь меня принесетК той земле, что меня где-то долго так ждет,Из коры и ветвей я построю Фрегат,Чтобы плыть вопреки, против и наугад.24.12.1988г.«Не привыкнем к холоду мы никак…»
Не привыкнем к холоду мы никак,Уши кутаем и глаза,Под трамвайной дугой мирно спим за пятак,Есть водитель и есть тормоза.Я сегодня, наверное, не усну,Боль не стихнет под тяжестью век.Раздарив все тепло, но приблизив весну,Под снегами лежал человек.январь 1989г.«Мне никак не уйти от Природы…»
Мне никак не уйти от ПриродыВ этом городе крыш и труб,И капризы моей погодыРазлагают сомнений труп.И микробы моей болезни,Как алмазы, крепки и просты,Как слова самой древней песни,Как на свежих могилах кресты.Не забуду чужие строчки,Но свои напишу слова,Верю – каждой болотной кочкеПровалиться даны права.И стою я. И друг мой рядом,Тем же вирусом он заражен,И нас лечат вином, как ядом,И как хлебом – газетным листом.Я стою. И кричу. И не вижу,Чтобы люди бежали к тебе,Ты прости, я себя ненавижу,Я уже по колено в воде.Не умею еще. Не умеюЯ уже говорить о другом,Перед собственном взором немею,Вижу топь да трясину кругом.И на нитку такой моей верыБог мои отмеряет дни,Как остатки былой химерыВырываю я зубы-пни.Ожерелье мое то и делоПримеряет болотная выпь.Боже! Я изумлен до предела,Что не порвана красная нить.08.01.1989г.«Когда земля одевается в белое…»
Когда земля одевается в белое,И от сугробов – тень,Верую, Господи, верую —Наступит Судный день.Верую, но не верю.Что мне еще осталосьВ мире, где люди-звериЖрут животную радость.В мире, где даже в смертиЕсть только доля правды,Вы в чью-то смерть не веритеИ в плач у могильной ограды.Но пусть все черным по белому,И нового нет Христа,Верую, Господи, верую!Но нет и на мне креста…январь 1989г.«Я ухожу от бессмысленных их…»
Я ухожу от бессмысленных их.Земля – для мертвых, вода – для живых.На нашей земле, что полита водой,Идет война – что ни труп, то живой.Копыта цокают – машинистки стучат,В лагерь привозят детей-октябрят,Их приучают к войне уже тут,Кто здесь живой? Ты почти уже труп.январь 1989г.«Мне легче пишется ночами…»
Мне легче пишется ночами,Поэтом солнца я не стал,Мне легче пишется стихами,От прозы жизни я устал,И дни по капле вниз стекаютСтраницами из дневника,И голоса друзей стихают,И не поверить вам никак —Сомнений шлюзы вновь открылись.От постоянных увлажненийСлова и знаки все размылись,Меняя смысл предложений.И в свете всех постановленийСтою, отбрасывая тень.На сцены старых представленийАктеров новый гонит день —Сияет новое светило.Ослепнуть под его лучамиДавно слепым приятно было.Мне легче видится ночами.23.01.1989г.(опубликовано в газете «За Родину» 1989г.)
опубликовано в газете «За Родину» (барнаульский завод Трансмаш), 1989 г
«Я не люблю…»
Я не люблюСбивать сосульки,Что и такРастают весной.Я не люблю Хирургов,Я люблю Терапевтов,Например — Иисуса Христа.февраль 1989(опубликовано в газете «За Родину», 1989г.)«Подвиг птицы…»
Подвиг птицы, летящей вверх —Это капли дождя на обугленных листьях.Счастье не в том, что летишь без помех,И горе не в том, что не понят твой стих.И кто-то летит,А кто-то ползет,Кто-то убит,А кто-то убьет,И в ржавой ранеКричат глаза,И в Божьем храмеСвистят тормоза,И руки к Небу,И к стенке лицом,Питаемся хлебом,Плюемся свинцом,И двери открыты,И настежь окно,И все позабыто,И нет НИЧЕГО!Но слышишь? — Негромкое чье-то «Прости…»,Но видишь — свечи огонек не потушен,И если тебе этот мир не спасти,Попробуй спасти свою черствую душу.И пусть ты услышишь недобрый их смех,И пусть ты увидишь лица живых,Счастье не в том, что летишь без помех,И горе не в том, что не понят твой стих.весна 1989г.
опубликовано в газете «За Родину» (барнаульский завод Трансмаш), 1989 г.
«Черное солнце…»
Черное солнце.Мысли потеют от пресказаний.Свет за оконцем,И нет ни чинов, ни наград, ни званий.Дверь на запоре,И черный гудрон капает с крыши,Здесь жаркие зори,И солнце все выше и выше.И новые ролиДля жизни, как в прежние годы —Лекарство от болиТому, кто отведал свободы,И реки сдались —Им никуда не уйти!Но тянутся ввысьКровавые руки зари.И в старые двериВрезан глазок,И кто-то поверив,Учит урок,Но где ты сидел,Так и сидишь,И скоро предел,И гудрон льется с крыш.весна 1989г.«Где Ты…»
Где Ты, Небо мое?Как Ты, там без меня?Ветер тихо поетПесню Судного дня.Мысли падают вниз,Души к Богу летят,Снова виден карниз,Там, где церкви горят.Снова в море огнейТонут лики святых,Только в мире тенейЖелтый свет фонарейПочему-то сильней…Помоги же!Помоги!ОторвиЧасть души,Слышишь, Небо?Помоги же!Дыхание твоеВсе горячей, все явственней и ближе.весна 1989г.«Ты стоишь у окна, задавая свой вечный вопрос…»
Ты стоишь у окна, задавая свой вечный вопрос,Тихо падает снег, пляшут тени – твои палачи,И ты держишь в руках эхо сказочных звезд,Воплотившихся в свет полуночной свечи.И ты смотришь в огонь. И тебе все больней.И звезда как слеза. Тихо падает снег.Лишь закроешь глаза, и на занавес векПроецирует ночь хороводы теней.Поле Боли твоей…Храм бессонных ночей,Твое чудо, твой свет, твой немыслимый рок,Только… падает снег, огонек твой продрог,И вокруг ни души, и не видно огней.Но смотри – по лицу вдруг скатилась звезда,К неземному крыльцу вдруг выводит тупик,Это сам Господь Бог открывает глаза,Твой немыслимый рок освещая на миг.Так смотри же – идут ровным строем полки,Так смотри же – стоят во дворе тополя,Отпустив все грехи и простив все долги,Запряги своего неземного коня,Поле Боли вспаши и звезду посади,Из проросшей души закапает кровь,Ты не бойся, – Любовь потечет по грудиИ ростком прямо в сердце кольнет тебя вновь.Помни – каждую ночь наши свечи горят,Помни – слепит детей фонарей мертвый свет,Если больно в груди – это звезды молчат,Если грохот в ночи – это падает снег.весна 1989г.(опубликовано в газете «Молодежь Алтая», 1990г.)«Ну вот и опять …»
Ну вот и опять —Кончен день, оборвана нить,И я начинаюКак бы с нуля.Попробуй понять,Попробуй простить,Такой вот раскладУ меня.Сегодняшний день,Он старый добряк,Он принес много слов.Сегодняшний день —Как вчера.Но осенняя ночь —Сестра моих снов,И я иду к ней,Мне пора.В безликой лунеОтражается сутьВсех побед,Я делаю шаг —В ушах кричит тишина,В Великой ИгреУвидят мой след,В театре – аншлаг,Финал.Так не дай мне, Господь,Эту дикую осень забыть,На дне этих черныхНебес,В последнюю ночьМне не наследить,Ведь я полечуК Тебе.Искры огня,Что не гаснут в душе —Это звезды на Небе,В глазах у любви —Отраженье косы.Мой тающий страх,Ты ведь тожеВ Великом Ответе.пойми и прости —Я еще не достоинВесны.Я осени сын,Мне б бежать под дождем,Мне б на землю упастьИ расти,Но на фоне их спинМой огонь разожжен.Вот такая напасть,Ты прости!Ну вот и опять —Начинается деньИ потушены свечи,И я прячу боль,И выхожу на свет.И будет опятьМоя черная теньКак задушенный вечерИ вечная роль,И новый мой след.весна 1989г.«Он коснулся души…»
Он коснулся души,Он на пальцы дышал,Он в ладонях любовь хранил.А ты душу своюВ руках крепко держалИ в припадке любви задушил.И больная любовьТихо-тихо пошлаИ сошла с твоего ума,И рукой твоейСвое горло нашлаИ поплыл над землей туман.Но как жить,Если ты, чуть дыша,Смотришь в небоИ плачет в тебеВдруг воскресшая ночьюДуша малышаИ стремится к далекой звезде.И дрожащие рукиСлепых матерей,Что впадают в безумный шок,В темноте ощущаютСердца детейИ прячут их в свой мешок.А ты выключил свет,Но луна освещаетВсе то, чтоНе скрыть внутри,И на полке стоит,Интерьер украшая,Твой слепок с его любви.И как жить,Если ты, чуть дыша,Смотришь в небоИ плачет в тебеВдруг прозревшая ночьюДуша малышаИ стремится к далекой звезде.1988г.(опубликовано в газете «Молодежь Алтая» 1990г.)«Проводи меня, свет мой…»
Проводи меня, свет мой,До Незримых Ворот,Я никак не могуВырвать стекла из глаз,Путеводною нитьюЗаштопанный рот,Но Последний ЗащитникМне делает пас.И над спящей землеюПлывут облака,И глядят, не мигая,Живые огни,И святою бедоюСтоит у окнаМой Последний СпасительВселенской Любви.Я кричал бы тогда,Но сейчас – не могу,Я поставил свечуИ смотрю на огонь,У горячего льда,В раскаленном снегуСреди белых костровЯ сжигал свою боль.По воде – лепестки.Что ж так тесно в груди,Господи! ПосмотриВ ледяные глаза.По асфальту – мозги,Но по Небу летит,И звонит в мою душуПоследний Звонарь.Под распятой судьбой,Как под вечной звездой,Проводи меня, свет мой,К незримой черте,И Последний СвятойПречистой рукойУнесет мою душуК зовущей звезде.Но пока не лечу,И живу я покаМои светлые ночиНесут меня вдаль,Я поставил свечу,И стоит у окнаИ глядит в мою душуПоследний Звонарь.весна 1989г.«Когда замкнется круг твоих незримых дел…»
Когда замкнется круг твоих незримых дел,И все следы вокруг покроет черной сажей,И превратится вдруг твой неземной уделВ телесную тюрьму с невозмутимой стражей,Смотри —СвободаЛегкой струйкой дымаСтремится улететь, да в черную дыру,Летальная погода грядет неотвратимо,И станут все летать и вылетать в трубу.Ну что ж, такое выпало нам счастье —Глотать свободу, да сажею блевать,Плевать на то, что темное ненастьеСветлей, чем самая благая благодать.И Небо нам грозит еще одним потопом,Потом все отболит, зажми в кулак беду,Звезда твоя горит, да над людским потоком,И путь назад закрыт, да только не в тюрьму.Ни разу не простив, прощенья не получишь,Храни тебя Господь от Вечной Мерзлоты,Когда, весь снег размыв и оставляя лужи,Идет распятый дождь стирать свои следы.Ну а пока —СидиВ подвале или в храме,Смотри – свободу варит искуснейший паук,Нет дыма без огня и нет огня без гари,И черные грехи не разомкнут твой круг.Но пусть тропою падших повязаны все двери,Храни тебя судьба от этакой беды,Единожды солгавший, Господь тебе поверит,Последний дождь придет стирать твои следы!лето 1989г.(опубликовано в журнале «ПНС-2» /«Предтеча»/, 1990г.)«И будет ночь…»
Памяти А. Башлачева
И будет ночь.От переполненных людей, по самым узким коридорамЯ выйду весь и лягу навзничь, узнавший тайну дня.И чем спокойней, тем больней — я под таинственным надзором,И кто-то здесь, он что-то ждет и смотрит на меня.И я пишу – не ухожу.Но чем больнее, тем спокойней,И ничего я не прошу, не жду, не верю, не грущу,Поставив новую свечу, вчерашний день в себе ищу,И никого не допущуНа исповедь Господню.Сказав лишь то, что мне дано,Пойму ли я, как это мало?!Укрыло Небо полотно,И превратилось вдруг оноВ дождем разбитое окноИ смыслом Смерти стало.05.08.1989г.
Публикация в газете «Молодежь Алтая», 1990г.
«Тихо в доме гаснут свечи…»
Тихо в доме гаснут свечи,Все спокойно, все протухли,Убаюканный копытом дядька вовсе засыпает,Видно, в этот дивный вечерНа вонючей старой кухнеЗавершится эпопея, но никто не понимает.И вдруг, точно – громкий кашель —Командир в лапшу стреляетИ лапша, вся из кастрюли, расползается по дому,Подавился дядька кашей,И никто не понимает,Почему легко поддался он влиянию плохому.И никто не понимает,Отчего вдруг вместо крышиОказался чей-то голый, напряженный синий зад,И лопух уныло вянет,Перед смертью он услышит,Как взорвется злая бомба, разукрасив свой фасад.Очень грустно жить в квартире,Где так пахнет неприятно.Дворник Вася, чуть нетрезвый, раздает большие взятки,В этом непонятном миреДядьке много непонятно,Он кричит и тетьки слышат радость в гордом крике дядьки!Так и ночь прошла, а утромБез лапши, как без сапогПобежал за паровозом непонятный злой народец,В лопухах, на радость дурам,Командир без задних ног.Он один, он зло плюется в мировой пустой колодец.лето 1989г.(опубликовано в журнале «ПНС-2», 1990г.)«…А в начале было Небо…»
…А в начале было НебоИ земля густым туманомВозникала из вопросов,Не имеющих ответов —Это пальцы всех распятых,Не нашедших горизонта,В темноте ломали спичкиВ стылой комнате поэта.И закрыв лицо руками,В сотый раз он видел Слово,Что связало Землю с НебомНа дороге в бесконечность,И под веками стальнымиЛед тоски держал за крыльяСлово, брошенное в водуСиних глаз, смотрящих в Вечность.Сделав свой последний выбор,Он оттаявшее СловоОтпустил в ущелье Правды,Достигающее Неба.Я не ведаю, что будет,Только жизнь моя короче,Чем последнее мгновеньеСумасшедшего поэта.14.11.1989г.«Свято имя твое…»
Свято имя твое.К горизонту прибито гвоздями,Как Распятый Христос.Что ж, у Неба есть тоже свой крест.Слышишь – ветер поет,Он коснулся сухими губамиРучейка чистых слез,Он прощенья просил у небес.Ну а мы, мы идемПо земле до последнего круга,Невзирая на дождьРавнодушно-безумных камней,Мы в пути познаемТишину запредельного звука,Натыкаясь на гвоздьОкончательно-верных идей.Ветер, веющий в душу.Да поможет нам Ветер!Не избегнуть твоих,Уносящих в бессмертье шагов,Огонек не потушен,Пусть неровно он светит,Пусть один на двоих,Он укажет путь чистых следов.Свято имя твое.Кровью Неба, твоими рукамиПод распятием звездЧью-то душу когда-то ты спас.Так прости и позвольПрикоснуться сухими губамиК ручейку чистых слезВ поднебесье распахнутых глаз.осень 1989г.«На начало строки…»
На начало строкиЯ поставил веснуИ солнечный смехЗаиграл в зеркалах,Словно ветер уносит луну,Словно пепел сгорает дотлаОт спокойного взглядаНо стекала весна по стеклу,Но стекала весна по виску,Депрессивной тоской безнадежно больныхПо карнизу стекала весна.И ночное похмельеРазорванных губПрошептало: «Ты помнишь,Что он говорил?»А яВас за это прощу,На строкуЯ поставлю свечу,Где поставил он точку.И стечет та свеча по лицу,И стечет та свеча за глаза,И в конвульсии стрелок остывших часовОтольется немая свеча.весна 1990г.«То ли будет Финал, то ли просто уйду…»
То ли будет Финал, то ли просто уйду,Улыбаясь кому-то на том берегу,Розовым снегом укрою зарю,Сделаю шаг по морю,По бесконечному по морю.Вытру руки о краешек светаЧерного цвета, а что я могу?Не отрекусь от последнего следа,Сделаю шаг по Небу,По изумленному по Небу.Пробираясь по черным утробам,По красным узорам, да по глазам,В чистом потоке расплавленной болиУподоблюсь холодным словам.Крик последний станет первымПробуждением голоса песни,Зовущей в дорогуВ подземное Небо,Открытое сердцу засветло,С этой секунды – засветло.Все деревья – дороги – оврагиОбернутся прозрачною клеткойС маленьким зверемС огромной душою,Зашифрованной заживо,Заколдованной затемно.Пробираясь по черным утробам,По красным узорам, да по глазам,Он поцелует с неловким укоромПриготовленный вами капкан.Крик последний станет поэтомПеревернутой ё..нутой жизни,У Любви замолю вину,Сделаю шаг по морю,Открытому сердцу засветло,Прибитому к Небу заживо.лето 1990г.«Эй, машина! Огня не найдется? …»
Эй, машина! Огня не найдется? —Фарой в окно, да фонтаном песок.Одинокий Христос навсегда улыбнется,Руку засунув в дырявый висок.Эй, человек! Не найдется ли Неба? —Хохот в лицо, да фонтаном песок.Старенький дом неживого поэтаПыльной души обнаружит кусок.И мысли твердыПод взглядом тюрьмыЗаблудших машин в четырех стенах,У края землиВ подвалах весны расцветет подснежник…лето 1990г.«Годы налегке…»
Годы налегкеПронести по исковерканной прямой,Вот и на окнеПроступает образ жизни неземной,Вот и все,Просто я сегодня посмотрел наверхИ застыл,Как оборванный на полувздохе смех.Счастье намотать,Просто счастье на ладони намотать,В кипяток души,Да по локоть, да от счастья умирать,Просто так,Просто я сегодня так некстати пьянПустотой,Словно воздухом космических полян.Солнечный оскалПоражает белизной своих клыков,Все, что я искалОказалось проще самых мудрых слов,Просто жизнь —Это прерванная на мгновенье смерть,А любовь —Это то, чего здесь не было и нет.Навсегда,Ради Бога вы поймите – навсегдаЯ отдамВсе, чем жил и все, что понял навсегда,Только б знать,Что моих Небес коснется ваша Боль,На губахДонести б до сердца этой жизни соль.Вот и все,Не могу иначе молча говорить,Просто жить,Не могу вас, люди, больше не любить,Просто так,Да по плечи свои руки оторватьИ от нихПо асфальту все бежать, бежать, бежать…лето 1990г.(опубликовано в журнале «ПНС-2», 1990)