Оперативное вмешательство

– Похвально, мой друг, похвально… И раз я здесь присутствую среди таких молодых и уважаемых джентльменов, речь, видимо, снова пойдет о России? И о той яме, куда нам ее требуется столкнуть…

– Нет, – заметил Финли, подняв вверх палец. – Если рухнет одна Россия, остальные монстры только усилятся.

– Вы и Вашингтон имеете в виду? – напрямую спросил глава Defense intelligent Николсон, уставившись своими совиными глазами на Берка и Финли…

– Когда мы оказались в подобной ситуации, Вашингтон не испытывал рефлексии, дружище Дуайт. Напомнить вам историю с полусотней старых корыт в обмен на наши базы? Или Вашингтонскую конференцию, когда, используя наши долги и тяжелое экономическое положение, заокеанские друзья навязали сокращение линейного флота? Может, вспомнить их заигрывания с русскими за нашей спиной в ходе Суэцкого конфликта?

Николсон пожал плечами:

– Это было давно. Сколько лет мы воюем против общих врагов?

– Пришло время платить по счетам, Дуайт, – веско напомнил Финли. – Тем более что сейчас сложилась благоприятная обстановка. Мистер Оллфорд, сэр, что вы скажете по этому поводу?

Отставной полковник, один из основателей теории психологической войны и бывший офицер 22-го полка САС, скромно сидел в сторонке и рисовал на выдранном из блокнота листе бумаги геометрические фигуры и закорючки.

Скомкав листок и отбросив его в сторону, Оллфорд сказал:

– В трех ведущих государствах мира: США, Китае и России, сложилась похожая ситуация, несмотря на разницу политических систем. Элиты расколоты, и между ними идет отчаянная борьба. В Пекине к власти рвутся молодые провинциальные лидеры, считающие Китай единственной сверхдержавой и готовые бросить вызов Западу и русским одновременно. Это усугубляется «перегревом» китайской экономики и серьезными волнениями в южных провинциях. Старая гвардия ЦК во главе с Лю Хайбинем, естественно, уступать не хочет и вынуждена вести более активную внешнюю политику. Первый узел, без сомнения, – Центральная Азия. Москва сделает все, чтобы свести к минимуму китайское влияние в этом регионе. Стрельченко давно считает эти земли своим сырьевым придатком и действующие там режимы – своими марионетками. У Пекина, особенно в разгар кризиса, на это другое мнение…

– С математической точки зрения вероятность столкновения приближается к семидесяти процентам, – вставил Йен Лоутон. – Китай без транзитного коридора к Каспию и Персидскому заливу просто задохнется.

– Верно! – поддержал коллег Берк. – Только это, по большому счету, нам ничего не дает. Скажите, Дуайт, что вы думаете о вооруженных силах КНР?

– Они чрезвычайно многочисленны, но находятся далеко не в лучшей форме. Несмотря на лихорадочное развитие собственного флота, ракетного и авиационного вооружения, существует несколько серьезных проблем в обороноспособности Китая. Это отсутствие какого-либо реального боевого опыта, традиционная китайская косность и консерватизм. И небольшой процент современного вооружения. Нет современных крылатых ракет уровня «Томагавк», ракет среднего и малого радиуса действия для ВВС, в сухопутных войсках современная техника существует лишь в некоторых дивизиях и бригадах, которые показывают иностранным журналистам мощь обновленной китайской армии.

– В случае столкновения Китая с Россией, вернее c Русью, какие у вас прогнозы? Как у профессионального военного.

– Сейчас судить сложно, но мое личное мнение: Китай против русских не потянет. НОАК может добиться быстрых тактических успехов как на Дальнем Востоке, так и в Центральной Азии, но потом русские обрушат на них всю свою мощь. Промышленность и энергетика Китая очень уязвима для ракетных атак и находится в зоне поражения русских ВВС, наземных ракетных комплексов нового поколения. У русских, без сомнения, очень мощная ПВО, которая сможет отбить возможные атаки китайских оперативно-тактических ракет. Современных бомбардировщиков, кроме купленных у русских же «Фланкеров» и их копий, у Китая нет. Стянув в один кулак свои сухопутные войска и развернув массовую армию, учитывая технологическое превосходство, Москва через полгода сломит Пекин.

– Вашингтон не позволит Пекину сильно давить на Москву, если что… Тем более Вашингтону крайне не выгоден союз Пекин – Исламабад – Тегеран – Дамаск, который сейчас складывается. Последняя стратегическая концепция президента Обайи строится вокруг сдерживания амбиций Пекина. Достаточно вспомнить о новой американской военной базе в австралийском Дарвине.

Все присутствующие как по команде замолчали, переваривая услышанное. Москва и Вашингтон в последнее время все чаще играли «в две руки» на тонких струнах геополитики. Особенно когда речь касалась Евросоюза или Китая. Поглотив Украину и установив там абсолютно лояльный режим, Москва отдала в руки Вашингтона Венесуэлу, лишив тем самым Уго Гомеса какой-либо поддержки. Кремль объективно считал, что своя рубаха гораздо ближе к телу. В ситуации с Китаем было однозначно понятно, что Русь получит полную поддержку от США. Как моральную, так, возможно, и техническую. Центральная Азия и Каспий, входящие в зону русских интересов, американцев интересовали мало, но недопущение КНР в зону Персидского залива было задачей номер один для Белого дома.

– Китай получил за последние четыре года несколько увесистых пощечин. Сначала Венесуэла, где американские морпехи смахнули Гомеса вместе с контрактами для китайских корпораций. Затем Ливия, Южный Судан… И самое болезненное поражение в Таджикистане. Контракт на завершение строительства грандиозной Рогунской ГЭС выиграла – кто бы сомневался? – Томская компания «Сибгидроэнерго». Местным царькам, чувствующим у своих жирных задниц русские штыки, оставалось только согласиться. Ценность высокогорной ГЭС в том, что она контролирует почти половину водных ресурсов Центральной Азии. А в этих местах вода дороже золота и даже жизни. Таким образом, ключ от Средней Азии оказался в московском кармане. Каждое геополитическое поражение КНР означало многомиллиардные потери корпораций в разгар кризиса и обостряло борьбу между «молодыми тиграми» и «старой гвардией» в ЦК КПК и Госсовете!

Йен Лоутон наконец закончил свой длинный монолог и облегченно вздохнул. При его работе редко приходится так много говорить. Зато сразу оживился барон Эртон.

– Если ваши расклады верны, господа, а в этом лично я убежден, то сам конфликт между Китаем и Россией нам никакого выигрыша не дает. Даже, наоборот, американцы усилят присутствие в Австралии и, возможно, в Канаде. Окончательно подомнут под себя Индию.

– Верно. Но если Москва нападет на одну из стран НАТО, то Вашингтон будет вынужден ее защищать. Тут же активизируется и Китай. Это шанс для него устранить влияние США и России, если они сцепятся между собой. – Финли откинулся в кресле и побарабанил пальцами по столу.

Николсону тема совещания нравилась все меньше и меньше. Бывший пилот, потом командир эскадрона самолетов-разведчиков «Ягуар», прославившийся еще во время «Бури в пустыне» и попавший в кресло начальника военной разведки, Дуайт всячески сторонился политики, сосредоточившись на непосредственном обеспечении информации для вооруженных сил Великобритании. Но разведка – дело грязное, рано или поздно измажешься дерьмом по самую макушку. Сейчас, видимо, пришло и его время. Но как же противно…

– Дуайт, вы опять уклоняетесь от беседы? – вернул Николсона к реальности скрипучий неприятный голос Берка. – Как вы думаете, могут ли, хм… наши континентальные союзники противостоять русским?

– Нет. Без помощи США или ядерного оружия Евросоюз атаку русских, случись что, не отобьет. В одиночку. Но ядерное оружие есть только у нас или французов…

– И мы не торопимся его применять, – закончил фразу Финли. – Мистер Меллис, по вашему мнению, может ли Россия, тьфу, Русь, напасть, к примеру, на Польшу?

– Без веской причины? Никогда. Сейчас русский лидер напоминает росомаху, патрулирующую собственные охотничьи угодья. Господства на постсоветском пространстве ему вполне хватает. Но не дай бог, если кто-то посягнет на его территорию, как это было в случае с Украиной… Реакция будет мгновенной.

Алистер Берк сделал пометку в блокноте. Тем временем Финли повернулся к Оллфорду:

– Какова будет реакция русских, к примеру, на обстрел их населенного пункта с последующей гибелью жителей? Или на теракт против туристов?

Оллфорд, нарисовав очередную закорючку на очередном вырванном листке, неторопливо проговорил:

– Реакция будет жесткой. Стрельченко во главу угла своей политики и предвыборной риторики ставит защиту простого гражданина. От чиновников, от преступников… Так что гибель сограждан – это для него сильнейший раздражитель. Здесь он элементарно может пойти напролом. Особенно если почувствует, что противник слабее его. Мы не должны забывать о том, что его окружение состоит из весьма агрессивных личностей, привыкших в последнее время к силовому давлению и победам.

– Выборы! – поддакнул Эртон. – Вот она – великая сила плебса… Случись обострение в Европе, Обайю просто сожрут республиканцы и консерваторы из Сената, помнящие еще Рейгана. Ему припомнят все шашни с Москвой…

– Да. И ему ничего не останется, как занять сверхжесткую и принципиальную политику по защите Европы и единства НАТО перед лицом «русской угрозы», – снова закончил фразу Финли. – Друг мой Лоутон! Вы у нас здесь самый блестящий математик. Как вы считаете, какова вероятность начала конфликта, если… как бы это сказать… – Финли замялся, подбирая правильное слово.

– Устроить провокацию, – подсказал ему Николсон, едва заметно скривив губы от отвращения к самому себе.

– Вот именно. Устроить провокацию, учитывая предвыборную гонку в США и на Руси…

Всем было понятно, что Йен и его ребята с помощью суперкомпьютеров давно получили ответ, но играть свои роли приходилось до конца. Правда, непонятно, для каких зрителей.

– От семидесяти семи до восьмидесяти одного процента, – помолчав, ответил Лоутон.

Дуайт увидел, что у шефа GCHQ слегка дрожат пальцы, выдавая напряжение.

– Отлично, – сказал Алистер Берк, делая еще одну пометку и закрывая органайзер в дорогом кожаном переплете.

– Осталось дождаться, чтобы русские сами сунули лапу в капкан. Причем одновременно с американцами и китайцами, – задумчиво сказал Меллис, снова теребя воротник пиджака.

– А вы не волнуйтесь, сэр. Сунут. Еще как сунут… Только для этого придется активизировать всю нашу агентуру и всех сочувствующих…

– Это опасно! – взвился Николсон. – Одна ошибка приведет к провалу всей сети, выстраиваемой десятилетиями. Более того, провал приведет к невиданному скандалу…

– Сделайте так, Дуайт, чтобы провала не было! – жестко отрезал Берк. – Ибо на карту поставлено будущее нашей страны… Лично контролируйте агентов, обдумывайте каждый шаг. Провал недопустим! Значит, так! – Алистер Берк встал и прошелся по кабинету, он напоминал огромную доисторическую хищную птицу. – Финли и Николсон работают с агентурой по специальным операциям. Используйте все ресурсы. Надо рисковать, но дать нужный результат. Сэр Эртон, информационная поддержка – в первую очередь, работа с американским истеблишментом; господин Лоутон, за вами – обработка вашими «яйцеголовыми» сотрудниками входных данных, далее – дезинформация противника с помощью программы «Эшелон». Мистер Меллис, ваша работа – по русским политикам. Возможные действия с точки зрения противоречий внутри властных структур. Мистер Оллфорд, за вами психологические портреты основных фигур противника и их поведенческие реакции. На себя я беру Китай и Юго-Восточную Азию, это моя тема, и я за нее отвечаю. И запомните, ошибки возможны, провал – нет. Он исключен. Слишком высокая ставка!

Уже находясь в отсеке несущегося обратно в Лондон вертолета, Дуайт Николсон потерянно размышлял: «Куда же мы влезли?! Боже, храни Англию!»

Мальме. Швеция. 14 февраля

Офицер королевской таможенной службы Шарлотта Юнссон, миловидная крашеная блондинка тридцати пяти лет, посмотрела в лицо стоящего перед ней человека и сравнила с фотографией на паспорте. Мужчина улыбнулся Шарлотте через стекло, демонстрируя доброжелательные намерения. У мужчины немецкий паспорт и фамилия Холеци. Звали его Янош, и на немца мужчина был решительно не похож. Хотя имя Янош скорее венгерское…

– Цель прибытия в Швецию, господин Холеци? – задала Шарлотта дежурный вопрос, уже занося руку с печатью над паспортом.

– Навестить друга и его семью, – с сильнейшим акцентом ответил Холеци, продолжая улыбаться.

Ясно, что немецкий для него не родной язык.

– Вы венгр? – как бы невзначай спросила Шарлотта, ставя на паспорте печать в виде королевского герба.

– Да, – дружелюбно кивнул мужчина. – Недавно получил гражданство.