Эгнор

После нескольких неудачных попыток наконец-то удалось войти в транс. Стихии по-прежнему легко отзывались на мои команды, но конкретного результата от этого я не замечал, за исключением «жизни». После обращения к ней силы стали прибывать гораздо быстрее, поэтому захотел направить к ней небольшую постоянную подпитку по типу ключа с обратной связью: большой расход — включение, маленький — выключение. «Как я все продумал!» Аж самому понравилось, но вдруг — облом! Попытался еще несколько раз, результат тот же. Ничего не понимаю, почему? Как портал сделать, так запросто, а тут… казалось бы, фигня… ну, «золотая рыбка»! Настроение, как обычно в этом состоянии, было замечательным, поэтому долго не заморачивался. Ладно, потом разберусь. Кстати, запасы маны уменьшились почти наполовину, я понятия не имел, много это или мало, и снова заполнил хранилище, хоть эта способность не пропала. Стихия Разума откликалась вяло, видимо, она сильно завязана на ноосферу конкретного мира или просто в шоке, но нечто похожее я и ожидал, а жаль: хотелось бы узнать побольше и поконкретней, куда же я попал. Грызли большие сомнения, что те «люди из будущего» приходили отсюда. Еще было очень любопытно, почему со мной не занимаются языком, мы даже не познакомились толком! Когда я пытался познакомиться с хозяйкой и называл ей свое имя Игорь, показывая на себя, она смеялась, махала рукой, кивала и отходила. Хозяин, он, кстати, жил где-то отдельно и появлялся раз в два-три дня, тоже не стремился общаться, объясняя мне знаками: «Потом».

После установления легкой связи со стихией Жизни сонное или успокоительное средство, которым являлся тот противный отвар, стало слабо на меня действовать, и я проснулся, когда никого не было дома. Сразу попытался встать. С первой попытки ничего не вышло — закружилась голова, потемнело в глазах, и я чуть не потерял сознание. Начал вставать постепенно. Сначала садился, потом опускал ноги и ждал, когда пройдет головокружение, потом поднимался на секунду и падал — ноги не держали. Но я не расстраивался, был доволен и этим. Постепенно стал делать по нескольку шагов. Был застигнут моей «заботливой», но ничего, поворчала, махнула рукой и принесла мою постиранную и заштопанную одежду — в дальнейшем стал заниматься уже одетым. Прогресс был очевиден, силы прибывали.

Прошел примерно месяц нахождения в этом мире, когда мой спаситель принес кристалл, на вид из мрамора, в форме пирамиды высотой примерно пять сантиметров и знаками передал, что сейчас будем учить язык. Посадил меня на тюфяк, положил на мою правую ладонь кристалл и накрыл его сверху своей правой рукой, как бы здороваясь, и кое-как объяснил, что размыкать руки нельзя. Потом велел закрыть глаза. Примерно через минуту почувствовал слабое тепло от кристалла, которое, постепенно поднимаясь, достигло головы. Тут перед внутренним взором возникло яркое объемное кружево фиолетового цвета. Оно казалось сплетенным из неровных кружочков — крючочков, что-то сильно мне напоминающих, но разобраться не успел: плетение словно взорвалось, и многочисленные фиолетовые вихри разлетелись по голове. Хлынули звуки и образы, буквально затопив сознание. Они прибавлялись и прибавлялись, я не различал ничего конкретного, просто мешанина из слов, понятий, букв, звуков, образов, которые сами куда-то рассасывались, оседая в глубинные структуры Разума. Скоро это закончилось, а Рон все не отпускал руку.

Рон! Я знаю, что он служит егерем у графа Вальда нор’Флока, живет в охотничьем домике графа в этом лесу, а это дом знахарки Агны Римпис, бездетной вдовы и его любовницы. Сам он служит только два года, а до этого был охотником в руинах. Вот, собственно, и все, что я узнал. Что за «руины», осталось непонятным. Нет, понятно, что развалины, но это еще и что-то конкретное. Не знаю, специально Рон передал мне эти сведения или они случайно проскользнули.

Уже несколько минут я сидел и ждал, когда Рон, наконец, откроет глаза и отпустит мою руку. Я успел посмотреть на его ауру, она оказалась достаточно большой и насыщенной, гораздо больше и насыщенней ауры Агны, и была странного слабо-апельсинового оттенка. Понаблюдал, как кружится вокруг наших сцепленных рук какое-то оранжевое плетение, успел порадоваться, что впервые воочию вижу настоящее заклинание, и мне надоело ждать.

— Кхм. — Я кашлянул, привлекая внимание.

— А? Что? Ты уже? — очнувшись, удивленно произнес он, открыв глаза. — И давно?

— Нет, только что в голове все уложилось, — медленно произнес я, язык привыкал к новым звукам. Соврал автоматически, в ответ на удивление.

— Точно? Ты хорошо меня понимаешь? Лингвор четверть часа обычно работает.

— Точно. Я хорошо тебя понимаю. Но ничего не понимаю: где я, кто ты и вообще…

— Ну что ж… давай познакомимся. Я Ронор’Галар — егерь графа Вальда.

— Игорь Кравцов. Не местный. Причем совсем. Я из другого мира, что ли? У нас всего этого нет. — Я кивнул на кристалл. «Да и вообще не Средневековье и магии нет… или не было… или была? Тьфу ты, совсем запутался».

— Иг’ор Кр’авц?

— Можно Егор, так лучше. — Сам понял, что по-иверски (название языка) мое имя звучит примерно как «чужак безземельный, выгнанный с родины, изгой». Такое вот понятие, а ведь точно! Еще один плюсик к версии про вмешательство неизвестного мне пока фактора в мою судьбу. — И спасибо, что ты меня спас.

— Егор, — он облегченно улыбнулся, — так гораздо лучше. Да не за что! Агна говорит, что ты сам выздоровел. С такими ранами не живут. Если только маг Жизни рядом окажется, да и то вовремя. И не так быстро заживает.

Замолчав, он пристально, прищурившись, посмотрел на меня. Долго. Мне даже неудобно стало, и я отодвинулся. Инстинктивно.

— А то, что спас тебя… — продолжил он, — накануне того, как тебя найти, почувствовал я выброс силы. Откуда — непонятно. Я не классический маг, можно сказать, самоучка, охотники многие такие, да и инструментов нужных, чтоб наблюдать, не имею. Потом объясню, кто такие охотники, — предупредил, заметив, что хочу перебить. — Так вот, выброс и выброс, сильный, конечно, почти буря — может, артефакт мощный в неумелых руках взорвался, может, маг какой балуется, но мне без разницы, если не на моей земле. А вечером гонец от графа, объясняет: графский маг засек сильное магическое возмущение в направлении на юго-восток от замка и примерно километрах[1 - Все величины, в том числе время и календарь, приведены в привычном на Земле виде.] в пятидесяти — ста. Как раз мои леса в эту зону попадают. И приказ графа — выдвинуться с утра в направлении Веселой рощи, встретить поисковую группу и быть у них за проводника. Станут, мол, чернокнижника или дурака ловить.

Рон сделал паузу.

— И дернуло меня еще затемно выехать. Места у нас в целом спокойные, дорогу знаю хорошо, и вот часа через два, почти сразу после рассвета на тебя и наткнулся. Удивился очень. И одежда необычная, и рана странная, смертельная, а ты живой. Аура вроде обычная — не маг, но точно не скажешь: уж больно в плохом ты был состоянии. Можно было сдавать тебя графу, но… понимаешь, я знаю, что Вальд помешан на религии и во всем слушает своего епископа, Парсена, а тот просто фанатик! Тебя бы пытали и сожгли, — я удивленно поднял брови, — либо как чернокнижника, либо как шпиона. Он бы нашел за что. И я этого не люблю, был, понимаешь горький опыт. А черноты что тогда, что сейчас в тебе нет. — Рон печально усмехнулся. — Вот и привез тебя к Агне: даст Бог — выживешь, нет — значит, не судьба. Да и любопытно мне стало — кто же ты такой? Об этом доме мало кто знает, и графские ищейки вряд ли сюда явятся, ну а сам поехал на встречу с поисковиками. Три дня по своей земле я их водил. Не нашли, к сожалению, — он развел руками и подмигнул мне, — потом они отправились искать дальше, а я к себе. Упорно искали, и помощник Спасителя с ними был. Вот так.

Рон замолчал. Я переваривал сказанное. С ума сойти! Феодалы, церковники, чернокнижники, маги. Будто окунулся в фантастический, исторический фильм типа «Мерлина»… И это реальность? И меня запросто могут убить? Подозрения, конечно, были, но все-таки подсознательно надеялся, что Агна и Рон просто живут в заповеднике, а там, в «большом мире», — цивилизация. И все разбивается…

Я откинулся на подушку. Как обидно! Читая «Три мушкетера» в детстве, конечно, переживал и представлял себя в том времени, романтика! Но то детство, а став взрослым, превратился в прагматика. Учеба в политехе, работа — не до благородных мечтаний. Даже женился хоть и по любви, но вроде как больше по необходимости. Никогда во взрослом возрасте не представлял себя со шпагой в руке, да и некогда было — жил как все, и меня это устраивало. Как могли старые записи о магии так завлечь? Да ни в жизнь я, даже прочитав их внимательно, не стал бы воплощать все в реальности! Тьфу ты, так можно во всех своих поступках начать сомневаться.

— А теперь ты рассказывай, и желательно правду, — услышал я голос Рона.

Я сел, подумал и начал рассказывать. О своем мире — все, что вспоминалось. Про инициацию. Про энергию умолчал. В портал провалился случайно, что недалеко от истины. Несколько раз пришлось смачивать горло медовым сбитнем. Забыл уже, когда в последний раз говорил так долго.

Рон слушал внимательно, не перебивая.

— Говоришь, один прошел инициацию? — с сомнением после паузы произнес он.

Я кивнул. Говорить больше не было сил. Рон покачал головой.

— А что за стихия Разума? Какие руны писал в круге? Как выглядели знаки стихий? Зачем подкрашивал их, если они и так имеют свой цвет? Как умудрился инициироваться одновременно всеми стихиями?

На все эти вопросы я пожимал плечами. Потом выдавил:

— У нас магии нет, я ничего про нее не знаю, — и удивился. Рона совсем не интересовали машины, самолеты, компьютеры.

— Знаешь, если бы ты передо мной не сидел, я не поверил бы ни одному слову. И мой тебе совет — больше никому про себя не рассказывай. Потом легенду тебе придумаем. — По крайней мере, Жизнью ты точно инициирован, — после паузы добавил он, — но по ауре этого не скажешь — она как у самого обычного человека, это еще одна причина тебя скрывать. — Рон поднял вверх палец. — Если не сожгут, то запрут и будут изучать. Маги у нас любопытные. — И невесело усмехнулся. — Значит, так. Пока поживешь здесь, наберешься сил. Агна расскажет подробней о нашем мире. Она знахарка и моя подруга. Прошу не обижать, — посерьезнел он, — здесь надежно, но если что, спрячет. А мне пора. Кстати, каким оружием тебя чуть не убили?

Я взял с сундука кобуру, вытащил из нее запасной магазин, выщелкнул патрон и показал Рону.

— Вот этой пулей. Она вылетает с большой скоростью, когда порох внутри патрона сгорает. Самого оружия нет, его вытащили из этой кобуры и из него же в меня стреляли. Как видишь, сила огромная — насквозь меня прошила.

Не знаю, что Рон понял из этой смеси «французского с нижегородским», но уважительно взял патрон в руку, повертел и вернул назад.

— Скажи Агне, пусть спрячет все это. Я приеду послезавтра. До встречи. Служба все-таки, — с сожалением вздохнул он. — Да, из дома не выходи пока, хорошо?

— До свидания, Рон. Понял, не выйду. — И сморщился. Надоело заключение.

Когда раздалось удаляющееся цоканье копыт, я сидел на своей шконке. «М-да… попал так попал. А если он захочет меня сдать? Ну нет! Так думать нельзя! Верить надо людям, верить. Несмотря ни на что» — это вспомнился Сан Саныч. С такими успокаивающими мыслями начал тренироваться.

Через час пришла Агна.

— Здравствуй, Агна.

Она вздрогнула, удивленно посмотрела на меня и заулыбалась.

— Наконец-то! Рон приносил лингвор? Достал все-таки. А я пилила его: давай учить постояльца языку, а он все отмахивался — подожди, говорит, скоро лингвор обещали, не путай его, на чистую лучше усвоится. Как я устала! Живу с гостем, а поговорить не с кем. Ты не думай, я не болтушка какая, но все равно поговорить иногда страсть как охота. Я же одна здесь. Спасибо, Рон заезжает, да деревенские иногда заходят, перекидываемся парой слов. Ой! Ну вот, заболтала, — и весело засмеялась, — давай знакомиться. Я Агна Римпис, знахарка.

— Егор. — Я тоже невольно улыбался, глядя в смеющиеся серые глаза Агны.

— Просто Егор?

— Да, Рон попросил ничего про себя не рассказывать, извини.

— Даже так! Ладно, — по тону было понятно, что Рону придется несладко, — будто я не знаю, что ты из портала вывалился. А мне что можно тебе рассказывать?

Тут уже засмеялся я:

— Все! Введи меня в курс дел. Про графство, про соседние страны, про людей, про все, что знаешь. Представь, будто я ни о чем не имею ни малейшего понятия. Совсем.

— Знаю я немного, и последние сплетни до меня поздно доходят, ты ж понимаешь, — засмущалась она. — Давай сядем за стол, я сейчас принесу перекусить.

Принесла медовый сбитень и пирожки с грибами. Мы сели за стол. Начала, как лектор, мне оставалось только направлять.

— Наше графство Флок, маленькое и очень спокойное. Граф никого из соседей не принимает, ни с кем не воюет. Он бы вообще в монастырь ушел, но епископ Парсен не дает. Как же! Такого лакомого куска лишиться, сынок-то графа церковников не слишком жалует, потому и живет в столице. Столица наша Русток, и герцогство так же именуется. Герцог — сюзерен нашего графа. Вот тот воюет постоянно, с соседними баронствами. Они пока вольные, а у герцога губа не дура, хочет под свой вассалитет их подвести, но пока безуспешно. Недавно вытребовал у графа почти всю дружину, а у нас степь рядом. Не дай Спаситель кочевники налетят!

Ты кушай, кушай, или не вкусно? Дальше? Деревень в графстве не много, около двадцати, хуторов число — не знаю, я не мытарь. Народу тоже не знаю сколько… может, тысяч двадцать, включая и старых и малых. Город один — Гаранд, да какой город — городок, тысяч пять жителей — разбежались многие. Там же и замок графа.