Кумир

Леван. Только пел. Потом ушел. Вместе с этой женщиной.

Сумятов вдруг замирает, словно ему в голову приходит какая-то мысль. Он вопросительно смотрит на Манцева. Тот молча кивает.

Сумятов. Неужели вы думаете…

Манцев. У вас есть другое предположение?

Сумятов. Но почему он пошел спасать пропавшую на Чертовом Клыке экспедицию один?

Манцев. Может быть, потому… Что этого не сделал я.

Сумятов. Но зачем? Не пойму!

Манцев. Чтобы доказать.

Сумятов. Кому?! Вам? А, может, мне? Или вот ему?

Манцев. Всем нам. А в первую очередь – себе самому.

Свет гаснет.

Действие 2

Буфет. Сумятов один, сидит за столиком. Надев крошечные наушники, он прослушивает диктофон и делает записи в блокнот. Входит, пошатываясь, Томов.

Томов. Эй, есть здесь кто живой?

Сумятов. (С удивлением). Это вы?!

Томов. А кто же? Не похож, что ли? (Смотрится в зеркало на стене). Да, с такой рожей родная мать не узнает!

Сумятов. А я едва не отправил сообщение в редакцию. Хорошо, телефон был занят. Мы уже было подумали…

Томов. По-ду-ма-ли! А мне начхать, что ты там обо мне там подумал. Заруби себе это на носу! На свои кровные пью, у тебя в долг не прошу.

Сумятов. Я не об этом. Вы меня не поняли.

Томов. Я-то? Да я тебя раскусил, едва увидел. Ты мне сразу не понравился. Все ходишь, вынюхиваешь, выспрашиваешь, в душу лезешь. У-у, гад ползучий!

Сумятов. Полегче на поворотах, дружище!

Томов. Да пошел ты! Где Леван?

Сумятов. На кухне. Обед готовит.

Томов. А, чтоб ему! Нашел время.

Сумятов. Между прочим, и для тебя тоже, дорогой.

Томов. Как же, стану я его бурду жрать, держи карман шире. (После паузы, меняя тон, заискивающе). Слушай, у тебя выпить есть? Маленько не рассчитал вчера, все запасы вылакал. Опохмелиться нечем.

Сумятов. Придется потерпеть.

Томов. И кой черт меня сюда занес? Если бы не эта заезжая краля, так совсем бы с тоски подох. Да, кстати, что-то она мне вчера такое сказала про тебя… (Пытается вспомнить). Забыл. Я еще морду хотел идти тебе бить. Не пустила. Повезло тебе, мужик!

Сумятов. За что морду-то?

Томов. Да говорю же, не помню.

Сумятов. А ты пошевели извилинами.

Томов. Тебе надо, ты и шевели. (Громко). Ха, вспомнил! Алка говорила, ты здесь не просто так, ты под Виктора копаешь. Славе его позавидовал?

Сумятов. Дурак ты, не в обиду тебе будь сказано.

Томов. Но-но, ты!

Томов кладет руку на плечо Сумятова, журналист сбрасывает ее и встает, принимая угрожающую позу.

Сумятов. Что мне до его славы? Это он тебя обделил, не меня. Мне и горя мало.

Томов. Мать родная, заступничек выискался! (Опускается на соседний стул). Давай, выкладывай, в чем дело, или проваливай. И без тебя тошно.

Сумятов. В чем дело, спрашиваешь? Да в том, что Манцеву досталось все: известность, фото в газетах, его осаждают журналисты и девушки. Вас, троих, будто и не было на той вершине.

Томов. Ну, это ты брешешь. Еще как были!

Сумятов. Вот и я про то же. Чем он лучше вас?

Томов. Слушай, а ты не псих? Уж больно похож!

Сумятов. Надо понимать, ты не в обиде?

Томов. Я? На Витька?! Да ты знаешь, кто он для меня такой? Он мне жизнь спас. А я обижаться на него? Ха!

Сумятов. Прости, я не знал.

Томов. Говоришь, чем он лучше? Да всем. Виктор – настоящий мужик!

Сумятов. А кто не настоящий? Укажи пальцем, не бойся!

Томов. Плевать ему на твою славу. И на баб он чихал. Если бы он только захотел… (Со стоном обхватывает свою голову). А, черт, как голова раскалывается!

Сумятов. А если бы ты захотел? Или ты не мужик? Не спас бы его разве, приведи случай?

Томов. Я-то? Не знаю. Может, и нет.

Сумятов. Ты иногда думай, что говоришь. Очень тебе советую.