Жертвы страстей. Детективы. Второе издание

– Объясняю для непонятливых, – продолжил Алексей Александрович. – Потерпевший – известный на всю страну журналист Волжский Ярослав Мирославович…

– Как, как? Мимосралович? – вскинул бровь Родичев.

– Или Малосралович? – продолжил Хомутов.

– А может, Милосралович? – внес свою лепту Петров.

– Господа-офицеры, прошу, как говорят наши подопечные, «фильтровать базар» в присутствии начальника подразделения и старшего по званию! Продолжаю! Ограбленного и жестоко избитого Волжского обнаружили жильцы подъезда. Вызвали полицию и скорую помощь. Пострадавший доставлен в городскую больницу номер семь…

– Истребительная, как ее в народе зовут, – усмехнулся Иван Васильевич. – Очень лихо там пациентов истребляют. Даже, когда деньги от родственников больных берут, все равно не лечат. Моего отца, в свое время, там угробили. Сам начальник ОВД звонил главному врачу, просил, чтобы к бате повнимательнее относились. Куда там! Он же и виноват оказался – «слишком поздно обратился» за медицинской помощью!

– Волжский сейчас креативным директором трудится, – вставил Петров, доставая свежий номер таблоида. – Вот, пропечатано: «Креативный директор Ярослав Волжский». И зачем его понесло на окраину?

– Волжский продолжал вести журналистские расследования. Поэтому главная версия – профессиональная деятельность потерпевшего.

– Не факт, – вставил Иван. – Мог напороться на хулиганов. Старые алкаши и маргиналы средних лет у нас по струнке ходят. Летом тихо пьют в заброшенном парке, зимой – в квартирах. А вот, «молодая поросль»… Вполне вероятно, что под ее кулаки попал Ми… Мирославович. Здесь либо «слово за слово», либо ограбление.

– Мог к какой-нибудь зазнобе-журналистке «на огонек» заглянуть, да натолкнуться на отвергнутого ею соперника, – добавил Юрий, понятия не имевший о наклонностях «акулы пера». – А как узнали, что потерпевший – Волжский?

– Удостоверение лежало на теле пострадавшего. Банковские карты злоумышленники разбросали веером. Без знания пин-кодов они бесполезны. Водительские права оказались в потайном кармане куртки. По ним определили запаркованную во дворе машину марки «Део». Не знаю: перегнали ли ее на спец-стоянку?

– «Део» – совсем не крутая тачка, для такой величины! – изрек Петров.

– Не скажи, Сергей! На этом авто мотор от «Порше» стоит, – вспомнил уже далекие события Юрий.

– Значит, Иван! Заедешь в ОВД «Козликово», изымешь все материалы. Проконтролируешь, чтобы машину Волжского забрали со двора. Юра, Сережа – еще раз осмотрите место происшествия, потолкуйте с жильцами. Вдруг, кто-то, что-то видел или слышал! Потом заскочите в больницу номер семь. Если потерпевший может давать показания, допросите!

– Все-таки, Алексей, почему сыр-бор разгорелся? Не только бьют – убивают и главных редакторов, и крупных бизнесменов, и чиновников. Занимаются раскрытием преступлений местные ОВД. Потерпевший жив, не является крупной величиной, резонансного в деле ничего нет, а вести его нам? – все-таки не унялся Родичев.

– Имеется указание от Большого начальника. Ему поручили взять дело на контроль из самого министерства. Министерство получило команду откуда-то «сверху». Видать, какой-то высокопоставленный фанат творчества Волжского подсуетился, – пояснил подполковник. – По коням, господа-офицеры!

Сначала отвезли Ивана в муниципальный отдел внутренних дел. Свою «Волгу» майор намеревался расконсервировать только через месяц. Покатили по адресу, где произошло нападение. Приметили светло-серый «Део». Около него крутилась четверка провинциального вида молодых мужиков. Трое снимали колеса, четвертый влез в мотор.

– Пацаны! Мотор от «Порше»! – ахнул он.

– Отвинчивай! Сейчас нашу «тачку» подгоним, погрузим.

– Что ты, уважаемый, делаешь? – подошел к ближнему из них Юрий.

– У тебя, чё, глаз нет? Колесо снимаю. Хозяина на скорой помощи увезли. Когда он объявится? А тачку тем временем хулиганье разбомбит. Проржавеет машинка, испортится. Зачем добру пропадать?

– Вообще-то, берут с разрешения владельца. Когда его нет, другое название вашему проступку – воровство, – заметил Хомутов.

Мужики отставили демонтаж автомобиля. Поигрывая монтировками, попытались взять в кольцо сыщиков.

– Вам, чё, рожи или тачку попортить? – спросили они.

– Лучше, бросить орудия преступления. Подождать наряд полиции, который вас упакует, – хохотнул капитан.

Он вовремя увернулся. Монтировка долбанула по машине Волжского, оставила глубокую вмятину. Ударом ноги в голову Юрий распластал противника на начавшем таять снегу. Ушел от удара второй монтировки. Стукнул ногой по коленке второго «потрошителя». Тот с воем закрутился на асфальте. Петров тоже перехватил руку с монтировкой, летевшей в его голову. Швырнул вора через себя, вывернул оружие из лапы с вытатуированным перстнем. Пристукнул по голове. Откинул потерявшего сознание жулика. Саданул монтировкой между ног его подельнику. Тот тоже завыл, завертелся. Вызвали наряд с «воронком». Прибыл опер из Козликова.

– Мы эту шайку второй месяц ищем, – пнул он ногой оказавшегося поблизости вора. – Потрошат автомобили. То у нас, то в сопредельном районе. Спасибо, парни!

– Что же вы не забрали авто на спец-стоянку? – поинтересовался Юрий.

– Накладка вышла. Отправили эвакуатор. Однако на него дорожный «учитель» наехал. В качестве аргумента выстрелил по колесам. Из боевого оружия! Сейчас его ищут. Вызвали еще один эвакуатор. Вот, он заезжает во двор.

Авто-грабителей усадили в «черный ворон», увезли. Хомутов с Петровым вошли в подъезд. Там намывал полы узбек-уборщик.

– Все следы смыл! – схватился за голову Сергей.

– Начальство приказало, чтобы все блестело – вымыл! – смахнул пот гастер. – У нас строго! Хоть одна жалоба жильцов – увольняют! Да еще «чемодан-вокзал-домой» делают! А у меня трое детей! Еще родителям надо помочь, денег послать. Вы тут не очень-то топчите!

– Нам можно! – показали ему удостоверения.

Прошлись по квартирам. В момент нападения на Волжского дома находились только старики. Все они в этот час смотрели популярный среди пенсионеров и домохозяек сериал «Любовь и страсть». Ничего не видели и не слышали, кроме того, что крутилось на экранах.

Заехали в ОВД. Написали объяснения, подписали протоколы собственных допросов в качестве свидетелей. Вместе с Иваном поехали в больницу номер семь. Там сообщили, что Волжский скончался, не приходя в себя.

– А что вы хотите? Яйца всмятку, перелом основания черепа, разрыв шейных позвонков, гематомы в мозгу, – пояснил разухабистый доктор с шарлатанскими глазами на бандитском лице. – Удивляюсь, как он от болевого шока не умер?

– Потерпевший ничего не говорил? Может быть, что-то выкрикивал в бреду? – уточнил Юрий.

– Сестра и санитарка сказали, что несколько раз вскрикивал: «Стоп, гей»! Мало ли, что больной выкрикивает в таком состоянии? Он не осознает, что пытается сказать. Я могу еще чем-то помочь? – покосился доктор на дверь кафетерия из-за которой вкусно пахло свежезаваренным кофе.

– Вот, этот угробил отца, – посмотрел вслед медику Иван. – Только тогда он в хирургии работал. Теперь в реанимации народ истребляет. Там больше платят.

Взяв показания у сестры и санитарки, вышли из корпуса. Оперов ждали пока немногочисленные журналисты.

– Журналист Волжский был убит в связи с его профессиональной деятельностью, – безапелляционно заявила обозреватель оппозиционного телеканала «Туман». – Имеются ли другие версии?

– Имеются и не одна, – ответил Родичев. – За подробностями обратитесь в наш пресс-центр!

– Каково в настоящий момент здоровье господина Волжского? – задали провокационный вопрос.

– Вы наверняка уже получили информацию в справочной службе больницы. Добавить ничего не могу, – вздохнул Иван, направляясь к машине.

Итоги поездок доложили Розанову, сели за план оперативно-розыскных мероприятий. Через несколько минут его вместе с шефом Криминальной полиции вызвал Большой начальник. В отличие от предшественника предложил сесть обоим.

– До чего доездились ваши архаровцы, подполковник?

Алексей доложил. Большой начальник поморщился, щелкнул пультом видеомагнитофона. На экране всплыл портрет Волжского в траурной рамке. Затем Родичев, отвечавший на вопросы репортеров, после – журналистка с канала «Туман», завершившая репортаж своим традиционным вопросом:

– Когда же наша доблестная полиция, наконец, избавит нас от разгула бандитизма?

– Ваши парни, Розанов, еще по пути в главк были, а этот репортажик уже пошел гулять по Интернету и телевидению. Мне телефон оборвали. Не только хозяин издательского дома. Из Министерства по делам печати, телерадиовещания звонили. Разумеется, из нашего министерства интересовались. Владельцы теле и радиоканалов, хозяева издательских домов, главные редакторы газет звонят. Все твердят об убийстве в связи с профессиональной деятельностью.

– Я уже дал команду, чтобы пробили по базам: кого посадили по материалам расследований Волжского? Кто из них освободился из мест лишения свободы? Кто в России, кто убыл за границу? Имея сводную информацию, проанализируем: кто из перечисленной публики и ее родни мог «заказать» Волжского с целью мести. Еще раз обращаю внимание: потерпевший несколько раз в бреду выкрикивал: «Стоп, гей»! Как бы не разочаровать «болельщиков»! Как бы не оказалось, что имеем дело с обычной «бытовухой», в не с резонансным преступлением.