Терпкий вкус крови. Триллеры

В тот вечер Юрленко познакомился с двумя подругами. Они ему очень понравились. Женя и Вероника отказались ехать в гости поодиночке. Однако Николая Сергеевича это не смутило. Он решил «побаловаться» с одной, а другую оставить в резерве. На тот случай, если будет лень ехать за очередной жертвой. Юрленко решил начать с блондинки Жени, усиленно подпаивая брюнетку Веронику. Та, действительно, ненадолго «сломалась» и вздремнула на диване в гостиной. Проснувшись среди ночи, женщина решила узнать: где подруга? В спальне на втором этаже она увидела жуткую картину. Бездыханная Женя лежала на покрытой клеенкой кровати, а новый знакомый, вставив шланг в рану на ее шее, цедил кровь в большую пивную кружку. Встрепенувшись от крика Вероники, он сделал к ней несколько резких шагов. Женщина схватила пустую бутылку из-под шампанского и обрушила ее на голову Юрленко. Тот со стоном осел, а Вероника, вооружившись тяжелым напольным подсвечником принялась, не помня себя, колотить Юрленко. Женщина лупила его, пока он не затих, свернувшись на полу. Вероника выбежала из дома и сломя голову побежала от страшного места. На пересечении дорог стояла полицейская машина, рядом с ней курили два патрульных.

– Я сейчас человека убила! – выпалила она.

– Поедем, посмотрим, – принял решение, выслушав ее рассказ, старший наряда. – Дорога упирается в этот участок, других выездов отсюда нет. Никуда он не денется.

Перегородив машиной дорогу на одном из поворотов неподалеку от дома Юрленко, милиционеры стали ждать вызванного подкрепления из РОВД. Внезапно послышалось надсадное урчание мотора, и из-за поворота выехал «жигуль» Николая Сергеевича, едва не врезавшись в милицейскую машину.

– Проверка! Выйти из транспортного средства! – навели автоматы на резко затормозившего водителя милиционеры. – Предъявите ваши водительские права! Паспорт, другие документы имеются? Откройте багажник!

– Да Юрленко – я, местный житель. Вот – права. Мне к врачу надо… – еле ворочая языком, сказал вылезжий из машины, покрытый синяками и ссадинами Николай Сергеевич.

– Открыть багажник! Немедленно! – приказал милиционер.

В багажнике лежала мертвая, завернутая в пластик Женя.

Николай Сергеевич не запирался. Он рассказал обо всем, показал места «захоронения» своих пяти жертв, тайники, где он прятал паспорта и украшения убитых им женщин. Юрленко не чувствовал ни страха, ни угрызений совести. Просто, он понимал, что игра проиграна.

– Я всегда считал женщин виноватыми передо мной, – заявил Юрленко на допросе. – Уступи мать бурному темпераменту отца – он бы не погиб на зоне. А моя жизнь сложилась бы иначе. Хотя бы потому, что я бы не узнал вкуса крови. Не предай меня Таня, – моя жизнь сложилась бы по-другому. Может быть, создав с ней нормальную семью, я забыл бы вкус крови. Вероятно, я не чувствовал бы себя ущемленным женщинами, их коварством, вероломством, стяжательством. Человеческую кровь можно заменить кровью животных… Чем заменить чувство униженного достоинства? Тем, что отбираешь достоинство у поверженного противника. Отбираешь вместе с жизнью. При этом осуществляешь с ним, то есть с ней, половой акт и пьешь ее кровь. Она умирает и ничего не может поделать… С такими ощущениями мало что может сравниться. Впрочем, вам этого не понять!

Ночью, свив из наложенных на него бинтов удавку, он повесился на спинке койки.

– Столько народа в камере, а никто не видел и не слышал, как у вас под боком человек удавился? – недоверчиво спросил у подследственных сотрудник СИЗО, когда выносили тело Юрленко.

– Да разве это – человек? – вырвалось у кого-то из сокамерников.

Враг лесбиянок

Нехорошая квартира

На этот ветхий 3-этажный дом в центре города подрядчики давно точили зубы. На его месте можно было возвести элитное жилье или офисное здание. Оно быстро бы окупило расходы на строительство, переселение жильцов-коммунальщиков в дешевые квартиры в новостройках, снос развалюхи. Правда, жители дома – в большинстве своем пенсионеры или алкоголики – никак не хотели уезжать с насиженных мест, где многие провели всю свою жизнь. Их не прельщали ни получение нового чистого жилища, ни посулы строительных фирм полностью оплатить переезд.

Все же через несколько лет упорной борьбы проблему удалось решить, и, в конце концов, последние жильцы оставили убогое строение. Едва грузовик с их скарбом покинул двор, в здание ввалились таджики-рабочие. Крутя головами в поисках поживы, они переходили из квартиры в квартиру. То немногое, что еще можно было использовать в хозяйственных целях, аккуратно ставили в углы комнат. Большую же часть оставленного имущества – никому не нужного старого хлама выбрасывали в окна.

Небольшая – всего на 2 комнаты квартира – удивила рабочих чистотой. Хозяева оставили кое-что из целой, не поломанной мебели, и даже старенький, но работавший телевизор. В углу одной из комнат лежал скатанный в рулон большой ковер. Таджики довольно зацокали языками, развернули находку и остолбенели. Их глазам предстала абсолютно голая мертвая женщина.

Еще один женский труп обнаружила следственная бригада, прибывшая по вызову сотрудников строительной фирмы. Убитая, привалившись к стене, сидела на унитазе. Рядом валялась тяжелая чугунная сковородка, которой несчастной проломили череп. Как позже установила экспертиза, этим же орудием была убита и особа, найденная таджиками.

Решившие осмотреть весь дом полицейские нашли на чердаке еще одно тело. Пожилой, респектабельный господин был убит ударом в висок. Рядом с покойником лежали его оторванные уши.

Перед следствием встал ряд вопросов. Объединять ли все убийства в одно уголовное дело или же вести два разных расследования? Как солидный джентльмен попал в дом, где обитала публика совсем не его круга? Что он делал на чердаке, и кому понадобилось убивать его? Почему неведомый убийца расправился с двумя 40-летними женщинами? Как и зачем потерпевшие оказались в пустовавшей квартире? Разумеется, надлежало установить личности погибших.

С женщинами оказалось проще. Жильцы дома опознали соседок по 2-комнатной коммуналке – Надежду Васильеву и Александру Почкину. Одной было 40 лет, другой – 45. В отличие от остальных обитателей строения, дамы не бедствовали. Даже говорили, что имеют деньги на покупку новой мебели, телевизоров, бытовой техники. Мало того, кое-что из имущества подарили переезжавшим в новостройки соседкам-пенсионеркам.

Официально Васильева и Почкина уже переехали в недавно построенный дом на окраине города. Их квартиры оказались на одной лестничной клетке, стена в стену. Именно такое условие выдвинули женщины строительной фирме, предоставлявшей им жилье взамен старого.

Следователи наведались в квартиры потерпевших. В жилище Почкиной был только что сделан евроремонт. В помещениях, куда въехала Васильева, он был в разгаре. Мало того, обе квартиры оказались соединены пробитой сквозь стену аркой. В результате получилась большая 2-комнатная квартира.

– Уж не состояли ли дамы в гомосексуальной связи? – возник вопрос у сотрудников отдела по расследованию убийств.

Ремонтники-молдаване подтвердили это предположение. Они сообщили, что Васильева и Почкина неоднократно, не стесняясь их, целовались и обнимались, ласкали друг друга. Проверив старое и новое жилище покойных, следователи нашли несколько фаллоимитаторов, мужскую одежду и обувь, подходившую по размерам обеим дамам, видеокассеты и диски с лесбийской порнографией.

Появилась еще одна версия: преступление совершено на почве ревности, а совершить его вполне могли как женщина, так и мужчина. Чтобы подтвердить или опровергнуть эту версию надлежало проверить все личные контакты убитых.

Хозяин небольшой фирмы, где при жизни трудились дизайнерами Надежда и Александра, сказал, что женщины, действительно, придерживались нетрадиционной сексуальной ориентации. Вместе с тем, по его словам, дамы хранили верность друг другу и не с кем из сотрудниц, а среди них тоже хватало лесбиянок, контактов, кроме деловых, не поддерживали. Молодые же лесбочки на все вопросы о погибших коллегах отвечали:

– Старые они для нас. Конечно, можно было бы с ними пойти, если бы не их прижимистость. Надя с Шурой экономили каждую копейку. Ждали, когда им дадут новые квартиры, все копили на продвинутую мебель и технику. До того дошли, что сами были готовы даже под мужиков лечь, лишь бы лишний рубль отложить.

Соседи по дому сказали, что никогда Васильева и Почкина с ними не откровенничали. Надежда жила в доме с самого своего рождения. Александра прибыла лет 7 назад из другого города и вселилась в 2-комнатную коммунальную квартиру, одно из помещений в которой занимала Васильева. Время от времени к ним заходили гости. Среди них были и богато одетые дамы, и совсем молоденькие девчата, а в последнее время потянулись состоятельные мужики. Однако хозяйки и гости не шумели, порядка не нарушали, а посему не вызывали подозрений у вечно сидевших рядом с подъездом бабушек. Те даже порадовались за Надю, когда увидели зачастившего к ней в гости солидного пожилого мужчину. Именно его и опознали в найденном на чердаке убитом.

Без вести пропавший

Судебно-медицинская экспертиза установила, что потерпевший перед смертью был не только жестоко избит, но еще и изнасилован. Довольно быстро удалось выяснить личность погибшего. Им оказался бизнесмен из сопредельной области Андрей Лукьянов.

По словам домочадцев и подчиненных, последнее время Лукьянов стал часто наведываться в соседнюю область, говоря, что едет туда по коммерческим делам. Он брал с собой крупные суммы денег. Возвращался без них. Объяснял, дескать, вложил средства в товар. Подчиненные Андрея видели, что товары поступают на гораздо меньшие суммы, нежели, по словам босса, за них заплачено. Однако, зная крутой нрав хозяина, все предпочитали помалкивать, боясь вылететь с работы.

Уезжая в свою последнюю поездку, Лукьянов снова взял много рублей, долларов, евро. Поэтому, когда прошли все сроки его возвращения, семья подала в розыск. Жена и взрослые дети бизнесмена предположили, что он стал жертвой ограбления. Действительно, все деньги были вытащены из кошелька убитого. Кроме того, пропали золотые часы и платиновый перстень Андрея, с которыми тот никогда не расставался.

Оперативные работники прочесали все ювелирные магазины города в надежде найти драгоценности убитого, установить личность сдавшего их на продажу и таким образом выйти на убийцу или группу убийц. Однако часы и перстень как в воду канули. Их сдача на комиссию не была зафиксирована ни в одной торговой точке города, специализировавшейся на покупке и сбыте драгоценных металлов, изделий из них.

Найти перстень помогли случай и бдительность участкового Петра Филимонова. В тот день у Филимонова был выходной. Он направился на рынок купить фруктов для детишек. Петр остановился у лотка азербайджанца Гасана. Тот в свое время тоже был участковым у себя на родине. Поэтому благоволил к Филимонову и всегда делал ему скидку. За разговором полицейский заметил новый перстень на пальце торговца – точно такой же, как на фото-ориентировке, выданной на днях всем сотрудникам ОВД.

– Хороший перстенек, – похвалил участковый.

– Платина, – важно ответил Гасан. – Девка-дрянь, наркошка, за пять тысяч продавала. Я за штуку сторговал. У нее еще часы золотые были. Вах, хорошие! Но она уперлась: десять штук и не рублем меньше! Ничего! Когда ей на дозу не хватит – уступчивей станет…