Поворот

– Я всё устроил. Милена и наш сюрприз нас ждут с нетерпением!

– Приятных встреч! – иронично воскликнул Ник, обнимая поочерёдно друзей…

Милена, открывшая дверь, радостно прильнула к Руду. Она одарила его нежным поцелуем и чмокнула Ала в щеку. Руд протянул ей две бутылки «Каберне», предусмотрительно приобретённых в Малибу и шлёпнул шутливо по ягодицам, на что она хихикнула и провела их в гостиную.

Дом её напоминал настоящую обитель любви. Здесь всё дышало расслабляющим уютом. Полы были устланы дорогими восточными коврами, а на стенах висели её семейные портреты и репродукции Дали и Пикассо.

– Знакомьтесь! – Милена каким – то театральным жестом представила подругу Алу.

– Это – Натали! Натали – это Алекс! Мы с Рудом, ей про тебя все уши прожужжали! – с неподдельной радостью обратилась она к Алу.

Натали поднялась с дивана, протягивая руку для приветствия. У неё была мягкая, тёплая ладошка. На Ала устремился любопытный взгляд чёрных как ночь глаз, сияющих глаз.

Ал давно не видел таких лиц! Будучи художником, он всегда искал романтически чистые, одухотворённые лица, зерцалом которых были бы вот такие сияющие глаза! Это была прелестная брюнетка (он с удовольствием отметил это про себя) с большими миндалевидными глазами тонким профилем. На обнажённые смуглые плечи ниспадали иссиня – чёрные волосы…

У Ала был комплекс в отношении блондинок. А всё из – за университетской вечеринки, во время которой они заперлись с одной блондинкой в комнате, где Ал, раздев её с ужасом увидел рыжие волоски на лобке красавицы…

Чувственный алый ротик Натали нисколько не портила чуть выпяченная вперёд верхняя губа, придающая некую детскость её лицу. Ал заметил, что во время знакомства их глаза задержались друг на друге и у него почему – то ёкнуло сердце!

Они уселись на большом кожаном диване, который хищнически поглотил их тела. Руд ушёл на кухню к Милене, но перед уходом дружески им подмигнул. Его пышные усы расплылись в довольной улыбке: он заметил, что они понравились друг другу.

– Чем Вы занимаетесь? – осведомился Ал, улыбаясь, взглянув в её бездонные глаза

– Вы в смысле профессии? – ответила она прямо, не отводя от него любопытного взгляда. – Я – психиатр.

– Надо же! Никогда не имел знакомых психиатров, – рассеянно произнёс Ал.

– А Вы?

– Я? Я рисую, – быстро сказал Ал

– Надо же! Никогда не имела знакомых художников! – в тон ему закивала Натали и звонко рассмеялась.

Ал по – детски, широко улыбнулся. Он давно не слышал столь непритворного смеха. Он напомнил ему смех Зои, когда они только начали встречаться. Тогда он смотрел на неё такими же глазами! И снова грусть подкралась к его ранимой душе

– Ой, простите, я кажется – слишком, – Натали, извиняющимся видом заглянула ему в глаза, заметив перемену в его настроении. – Всегда я так: стараюсь, вести себя как можно естественно, а оборачивается всё – бестактностью! – сокрушённо произнесла она.

– Да нет же! Мне очень понравился Ваш смех. А естественно вести себя – это так несовременно, но так по мне! – хрипло произнёс он.

Ей сразу же понравился этот хриплый сильный голос, с оттенком горечи. Она почувствовала вдруг необъяснимое влечение к этому человеку. От Милены она знала, что он женат и имеет маленькую дочь. Но это мужественное лицо, с печальными глазами…

Глаза многих мужчин не вызывали её особого интереса. В некоторых глазах она читала похотливость, у других – превосходство и насмешку. А эти глаза – со стальной синевой излучали какое – то детское восхищение, когда он останавливал взгляд на ней, восхищение которое можно увидеть, может быть, в глазах некоторых женщин…

Она на миг представила себя в его объятиях, а его волосатые руки у себя на груди. Страстное желание пронзило её тело, но она поспешила отогнать эти мысли.

Ал быстро встал и подошёл к музыкальному центру, скорее, чтобы унять волнение: томный взгляд Натали не укрылся от него! Какая – то сладостная волна пробежала по его телу. Эти 5 минут разговора сулили некую катастрофическую страсть! Он поставил диск с клавиром Баха и их разговор оживился.

У обоих было оказалось точек соприкосновения, чего бы ни касалась беседа: фильма или литературы. У Ала на лице вновь и вновь отражалась улыбка восхищения по мере общности их вкусов.

Он приблизился к центру и сменил диск.

– О – о! – восторженно протянула Натали, как только зазвучали первые аккорды. – Nazareth! Love hurts! Моя любимая вещь!

Ал довольно улыбнулся, наслаждаясь эффектом своего выбора.

Он подошёл и, нежно взяв её за руки, пригласил на танец. Они молча раскачивались в такт мелодии и она положила голову ему на грудь. Ал затрепетал от захлестнувших его нежности и страсти! Она подняла на него томные глаза. В этом взгляде был призыв! В этот миг вошли Руд с Миленой, волоча за собой тележку с яствами и вином. Они были шокированы неожиданной интимной сценой, но ободряюще улыбнулись, как, ни в чем, ни бывало

– Вы тут время зря не теряли – заулыбался Руд. – А пока вы тут чёрт – те знает, чем занимались – Милена состряпала пищу богов!

Ал и Натали были страшно смущены, но друзья уволокли их к столу.

Руд оказался прав: Милена оказалась искуснейшим поваром. Несмотря на их ужин в Малибу, Ал ощутил полную трезвость и чувство голода. Стол буквально ломился от яств. Салаты поражали широтой географического разнообразия…

И сама Милена показалась ему очень милой: он ощутил угрызения совести, за то, что всегда считал её пошлой дурой! Было трогательно, что она с таким вниманием угощала его и успевала в перерывах ставить виниловые диски их юности.

Они договорились, что все вместе встретятся в городе, чтобы посетить джазовый концерт.

Очутившись на улице Ал решил не брать такси, а пройтись по улицам, чтобы разобраться в навалившихся на него впечатлениях.

Он любил бродить по спящему городу глубокой ночью и ранним утром. В эти минуты хорошо думалось и он где – то чувствовал себя хозяином этого города, который своей величественной красой был источником его творческих мыслей!

«Что это?» – спросил он себя, глубоко затягиваясь сигаретой. «Конечно же, не мимолётная встреча. Мне в ней определённо всё нравилось: и манера говорить и вкусы, а её взгляд – мой Бог! Как прикосновение! Какое созвучие!»

И он с ненавистью вспомнил Зои, с её пошлыми телесериалами и омерзительной попсой, которой она упивалась взахлёб!

«Дурень влюбчивый! Ведь с таким же восхищением ты говорил мне о Зои! Забыл?!» – услышал он голос, который так часто ему противоречил

«Заткнись! Такой духовной гармонии у меня ни с кем не было – ты сам знаешь!» – мысленно огрызнулся он себе и вдруг заметил, что в диалоге с собой начал оживлённо жестикулировать. Он с опаской оглянулся по сторонам: не видел ли его кто? Но улицы были безмолвны.