Роман с ЖКХ

На следующий день около трёх я уже оформлял пропуск в восьмой налоговой инспекции для прохождения процедуры допроса. Встретил меня Кирилл Владиславович. Вместе с ним мы поднялись на седьмой этаж.

– Вы опротестовывать решение будете? – спросил он меня в лифте.

– Я ещё не знаю, о чём это решение, – сказал я. – Неизвестно, что опротестовывать-то.

– И не надо, – положив руку мне на плечо, заговорщически прошептал мне Шутов. – Эти адвокаты только деньги берут и ничего не делают. А с нами бодаться себе дороже. Мы же налоговики. А налогов сейчас собирается мало. Любой суд будет в нашу пользу.

– Это точно. Адвокаты только деньги берут, – кивнул я. – А вы сила. Вы государство.

Мы вошли в кабинет, где Кирилл Владиславович представил меня своему начальнику – тому самому Загребулько, который, в противовес тщедушному Шутову, был довольно крупным и в то же время подтянутым мужчиной примерно моего возраста.

– Владислав, – представился он. – Зовите меня просто по имени. Меня так все друзья зовут.

– Фёдоров, – в ответ сказал я. – Очень рад нашему знакомству. Зовите меня по фамилии.

Загребулько предложил мне присесть и начал допрос – задавал вопросы, заранее напечатанные на бумаге, и от руки вписывал в них ответы. Вопросы были разные, в том числе о моих жёнах (бывших и нынешних). Потом беседа плавно перешла к недвижимости, которую я продал в Чехии.

– Кому продали? – поинтересовался начальник.

– Квартиру – украинцам. Дом – сербам, – сообщил я и достал из своего портфеля захваченные с собой документы.

Но Владислав, даже не взглянув на них, спросил меня:

– Деньги как перевозили в Россию?

И тут я заметил, что у него дрожат кончики пальцев. Он перехватил мой взгляд и убрал руку под стол.

– В чемоданчике перевозил, – ответил я. – Чемодан чёрного цвета польской фирмы «Витчен». Кстати, хорошего качества. Рекомендую.

– А чего не переводами? – допытывался Загребулько. – Через уполномоченные банки.

– Так санкции же. Переводы не делают, – сказал я. – Пришлось снимать кроны, переводить их в доллары и везти, как в старые добрые времена. Декларации и всё прочее у меня есть.

Я достал из портфеля очередную пачку подготовленных документов, но Загребулько тоже их проигнорировал. Он устало вздохнул и произнёс:

– В общем, таить не буду: вы нарушили статью 15.25 КоАП РФ и вам грозит штраф двадцать процентов, а может, и сорок.

– Я человек малограмотный, – тихо начал я. – Тяжёлое детство. Даже высшего образования нет. Приборостроительный техникум в Серпухове, и то с тройками. Вы скажите, сколько это в деньгах?

Владислав вздохнул, достал из недр ящика стола калькулятор, пощёлкал по клавишам. Потом зачем-то оглянулся на своего тщедушного помощника и выдал:

– Если брать по минимуму, а именно двадцать процентов, то получается сто двадцать девять миллионов рублей.

И он замолчал, глядя мне прямо в глаза. Молчал и я, переваривая информацию. Прошла минута, другая. Я заговорил первым:

– А чего так много-то? Моя недвижимость в несколько раз дешевле ваших двадцати процентов.

– Ну как же… – вдруг засуетился начальник. – Вот. Я на дату продажи вашей недвижимости курс кроны смотрел. Умножил на сумму, которая к вам на счёт пришла, а потом двадцать процентов вычислил.

– То есть вы хотите сказать, что моя двушка в Праге и дом под Прагой стоят полмиллиарда рублей? – поинтересовался я.

– Так вот же курс, – Загребулько сунул мне под нос свой смартфон с открытой страницей РБК.

– Во-первых, – медленно произнёс я, – у чешской кроны немного другой курс, чем у норвежской.

– А, точно, вот. Но тут небольшая разница, – Владислав полистал страницу на смартфоне и нашёл нужную крону.

– А во-вторых, – всё так же с расстановкой негромко продолжал я, – тут указан курс за десять рублей, а не за один.

Начальник полистал смартфон, выматерился, придвинул калькулятор, всё пересчитал. Настроение у него заметно упало. Он сообщил:

– Да. Не сто двадцать девять. Но всё равно приличная сумма набегает. На однушку в спальном районе тянет. Подпишите тут и тут. Копию я вам сейчас дам.

Он пододвинул мне листочки с допросом. Я их внимательно прочитал и подписал.

– Я вижу, что вы нормальный человек, – оправившись от разочарования, сказал он мне, – и я поговорю с начальством. Может, вам и снизят штраф.

– Поговорите, пожалуйста, – попросил я. – Однушки в спальном районе под ногами не валяются.

– Поговорю, – пообещал Загребулько, – вот приеду из отпуска и сразу поговорю. Кирилл, проводи господина Фёдорова.

Схватив подписанные мною бумаги, Владислав скрылся за ближайшим шкафом.

Я же, сложив так и не понадобившиеся документы в портфель, встал и пошёл вслед за молчавшим всё это время Шутовым. В лифте он сказал мне:

– Владислав – классный парень. Он молодец. Очень его уважаю.

– Вы все тут молодцы, – я потрепал тщедушного по плечу. – И я тоже всегда уважал людей в погонах.

– Я думаю, он договорится, чтобы вам штраф скостили. Его наверху ценят, – продолжил Кирилл Владиславович. – Или вообще, может быть, без штрафа обойдётся.

– Было бы здорово, – согласился я. – А почему меня к вам в налоговую вызвали, а не туда, где я прописан и проживаю?

– Наверное, у ваших нет валютного отдела, – пожал плечами Шутов, – вот к нам ваше дело и направили.

– Ну да, ну да, – закивал я. – Откуда на Рублёвке валютный отдел?

Лифт доехал до первого этажа. Мы вдвоём вышли на улицу и тепло распрощались. Я сел в машину и поехал по московским пробкам домой. Визит в чужую налоговую занял у меня полдня.

На следующий день я, как обычно, приехал к десяти часам в свой недавно открытый магазинчик. Не успел я отворить дверь, как раздался звонок. Из телефона радостно вещал Владислав:

– Здравствуйте! Я с утра уже был в главке и порешал ваш вопрос. Хорошие новости!

– Замечательно! – тоже с радостью закричал я. – Очень рад вас слышать. Очень рад!

– Надо бы встретиться, – продолжил собеседник. – Подъезжайте к нам в налоговую. Адрес вы уже знаете.

– Не могу, у меня тут завал, – огорчил я его. – Открытие магазина. Поставщики, счета и продавцы. Зашиваюсь. Лучше вы к нам. Адрес ваш коллега знает.