Путь на Кристу. Закрытые воды

– Чего-о?! Где!

– В тех кустах!

Я опрометью кинулся в рубку и выскочил на крыло уже с ружьём, торопливо досылая первый пулевой патрон. Стена густого кустарника стояла неподвижно, всё так же надёжно скрывая свои джунглические тайны. Сердце нервно застучало.

– Ты сам заметил что-нибудь?

– Ага! Уже когда оно пряталось. Кусты зашевелились и затрещали, как после прохода носорога! – деловито сообщил пацан.

– Вот как? А носорога-то видел когда-нибудь живого? – я попытался педагогически улыбнуться, да не получилось.

– А как же! – фыркнул юный следопыт. – С батей в прошлом году по турпутёвке в Кению ездили.

Ну и времена настали, все ездят, всё знают, подрастают свои Давиды Ливингстоны.

– Не померещилось со страха?

– Дяденька… Я что, маленький? Всё чётко, отвечаю!

Отвечает он… Морду бы умыл, вся в каких-то пыльных потёках.

Тут в кустах действительно хрустнуло, затопало, тяжело вздохнуло, и я сквозь зелень вдруг отчётливо увидел серую бочину огромного зверя, размером никак не меньше носорога. Зверюга постоял так, а потом начал разворачиваться. Ловим!

Оптика мешает! Посмотрел в открытый. Ко второму моему выдоху кусты расступились, на стоящее на якорях судно уставилась отвратительная морда неизвестного зверя! Нет, товарищи люди, это не Амазонка и даже не Африка! Я даже представить не мог, где подобные барбосы могут обитать.

Примерно двадцать метров.

– Стреляйте же, дяденька… – прошипел малолетний провокатор. – Уйдёт!

Более всего эта морда напоминала дебильный лик бультерьера-переростка. Очень и очень переростка! Ни на башке, ни на носу рогов не было, хотя комплекцией зверюга действительно напоминал африканского рогача! Чудовище вдруг ощерилось, чёрными буравчиками впившись мне в глаза, и чуть подалось вперёд, словно собираясь совершить немыслимый прыжок на борт. Приоткрыло пасть… Ох, мля!

Всё, можно не думать!

Думц! Приклад толкнул в плечо, тяжёлая пуля «бреннеке» влипла в лоб твари чуть выше глаз.

– Убили!!! – истошно заорал следопыт. – Убили!!! Ур-ря-а-а!!!

Зверь рывком отскочил назад, зашатался, кусты сомкнулись, после чего я явственно услышал тяжкий звук падения грузного тела на грунт. Вот так вот…

Я почувствовал – этот дикий зверь был главной опорой и надеждой мрачного древнего леса, его непобедимой силой и гордостью, на нём всё и держалось. И он пал от моей всесокрушающей пули. Они убиваются! Ничего, ничего… Это нормально! Дальнейшее житиё в этом мире представилось вполне возможным, а в эти секунды торжества победителя даже роскошным! Потому что никто и ничто не может противостоять человеку с ружьём! Моё сердце, чувствуя полное освобождение от минутного страха, вновь открылось окружающему миру – ровному шуму текущей воды, шелесту листвы и затихающим крикам отлетающих в панике птиц.

Топ! Хлоп!

– Что случилось! Кого убили?! – заревел появившийся в рубке капитан, в руках которого дрожало ружьё.

Я медленно покачал пальцем у него перед носом, показывая, что мне надо бы успокоиться, подышал несколько раз, а уж потом, как мог, описал ситуацию, зверя и первые выводы.

– Точно, хищник! – убеждённо крикнул с крыла мостика Самарин, через прицел разглядывая заросли. – Говорите, ни на кого не похож?

Покачав головой, я сел на стул. Адреналин бурлил. Вот это охота!

Тут комфлота обратил внимание на постороннего в рубке.

– Так, а что здесь эта мелочь пузатая делает? Па-ачему не в камерах? Где боцман?! Щас… А ну-ка брысь в каюту!

– Подождите… Жарко же в каютах. И страшно им, – решительно возразил я. – Бесполезно ребят загонять, сломают что-нибудь или подожгут. Лучше определить порядок, пусть выходят, например, только на безопасный борт. Ну, относительно безопасный…

– Детворе на виду опасно, – упёрся капитан.

– Да не обойтись без них, Илья Александрович. Вахты придется стоять, может, и не по двое, а по трое. Людей мало.

– Мало… – вздохнул он, всё ещё уклоняясь от прямого ответа.

– Поставим наблюдателями, пусть у коридорных дверей сидят, что ли, внутри. Стулья, воду, бинокль, если надо.

И шеф сдался.

– Так, шкет, как тебя зовут?

– Лёха! – бодро тявкнул пацан.

– Дуй, Леха, к своим. Настоятельница ваша всё ещё в санчасти, так что бери двух пацанов и идите на верхнюю палубу. Вас же трое орлов? Стулья возьмёте в музкомнате, воду у боцмана. Бинокль держи, старенький, но добрый. Двое смотрят по берегам, третий – посыльным, если что! Потом меняетесь. Всякую мелочь засекайте, ничего не пропускать! Столб, провод, дом, шалаш! Лодка, плот… Я уже не говорю о людях и зверях! Всё писать в свои блокноты, понял меня!

– А девчонки?

– Никаких девчонок! – опять заревел капитан, покраснев, словно варёный рак. – Всех девчонок гони в камбуз, пусть с коком провизию пересчитывают! С блокнотиками!

– Так точно! – залихватски крикнул чертёнок и исчез за полсекунды.

Шкипер тоже присел.

– МР-153. Мурка-мурочка родная, – ласковым голосом пояснил он, положив на стол сначала ствол, а потом и старенький поясной патронташ, который до того момента висел через плечо. – Гусочки, уточки, сами понимаете, попутный промысел.

– Святое дело, – поддакнул я, вспоминая, почему сам не взял сумку с патронами.

– У вас как с боеприпасом? Я свои посчитал, шестьдесят две штуки, почти все дробовые.

– Пока можно не волноваться, – ответил я.

– Ну и отлично. Да и снаряжать смогём, снасть имеется.

Дверь снова хлопнула, и на этот раз в помещение зашёл профессор. Я сразу позавидовал его простой белой хлопковой рубашке, самая годная нынче одежда. Утирая пот со лба платком, мужчина привалился к углу, глубоко выдохнул.

– Ну и жара… Прошу прощения, коллеги, сразу не смог, давление, знаете ли, скакнуло, отлёживался в каюте. Теперь же к вашим услугам! Ни о чём пока не спрашиваю, просто жду распоряжений.

– Да вы водички-то попейте, попейте! – участливо предложил Самарин. – Какие распоряжения… Стреляем вот по зверушкам, оружие ревизируем. У вас, часом, револьвера завалящего не припасено?

Владимир Викторович через силу улыбнулся, виновато разводя руками.