Ангола: Путешествие во времени. Часть восьмая

4. Кинотеатры провинции Намибе

«Cine «Estudio» (г. Мосамедиш, бывший Намибе)

В 1973 году известный в Намибе предприниматель г-н Баулет Эурико Гаспар (Sr. Bauleth Eurico Gaspar) заказал в португальском архитектурном бюро «Бопер» (Atelier Boper) проект строительства нового кинотеатра для города. При этом бизнесмен высказал пожелание, чтобы новое здание не было похоже ни на один из построенных ранее кинотеатров страны.

Руководитель бюро Франсиско Каштро Родригеш предложил необычный план – в виде «космического корабля» или «летающей тарелки». Проект понравился г-ну Гаспару, и в январе 1974 года на пустыре, находящемся на пересечении нового проспекта ведущего в аэропорт, с проспектом королевы Амелии (Av. Rainha Dona Amélia50), ведущим на юг, к Порто Алешандре, началось строительство.

Историки до сих пор удивляются, как удалось получить разрешение на строительство такого необычного, футуристического объекта в Анголе, ведь в то время существовали строгие правила в архитектуре – планы застройки городов предварительно согласовывались с метрополией.

Но все было заранее предопределено. Вписываясь в новые очертания растущего города (находился между улицей имени майора Тейшейра Пинто (Rua Major Teixeira Pinto51) и Новым проспектом), он определял его новый облик: рядом было построено современное здание правительства провинции, колониальная городская структура претерпевала некоторые изменения; закладывались основы нового города.

«Cine «Estudio» был спроектирован таким образом, что помимо кинозала, в нем должны были разместиться ресторан и торговые площади (в отдельном блоке). На трех его этажах предусматривались сценический бокс, кинозал, бар, кухня, туалеты и кабинки для артистов.

Знаете, как называется на картах эта достопримечательность? Cine Place Namibe, т.е. «Место, где ранее находится (или находился?) кинотеатр». Здание есть, а кинотеатра нет. В общем, то место, где должен быть построен, а главное, введен в эксплуатацию кинотеатр. И находится оно в городе Мосамедише (именно так назывался город Нимибе, административный центр одноименной провинции с 1985 по 2016 г).

Этот кинотеатр действительно не похож ни на один другой. Это футуристическое здание напоминает то ли черепаху, то ли космический корабль инопланетян, то ли эндемик пустыни Намиб – Вельвичию Мирабилис.

Находится оно всего в 300 метрах от берега океана.

В 2011 году португальский писатель и режиссер Мигель Херст выступил инициатором проекта «Архив исторических кинотеатров в Африке».

В соавторстве с известным в Анголе фотографом Уолтером Фернандешем, он задокументировал замечательное кинематографическое архитектурное наследие страны и выпустил книгу «Angola cinemas»52, на обложку которого помещена фотография именно с изображением «Cine «Estudio».

Эта книга, по сути, реквием по «ушедшим из жизни» замечательным архитектурным творениям португальских архитекторов первой половины XX века.

Херст и Фернандеш предлагают свой взгляд на реальное, живое прошлое и будущее страны, как это представлялось в лихорадочной интеллектуальной атмосфере позднего колониального периода.

По словам Херста, в ответ на движения за независимость, охватившие Африку начиная с 1950-х годов, «португальский режим строил планы реорганизации своих колониальных городов с интеграцией всех слоев общества в качестве основного фактора. Поэтому создание кинотеатров означало строительство общественных мест для смешивания разнородных сообществ».

Агломерация тропических и бразильских модернизмов с европейскими стилями, унаследованными от великих художников-архитекторов, как например, Ле Корбюзье53, была импортирована в ангольскую городскую среду.

«Введение света и воздуха, создание теней и естественная вентиляция зданий были одними из типичных ориентиров», – говорит Херст. «Эволюция ангольской архитектуры с 30-х по 70-е годы следовала логике от закрытых – к открытым пространствам».

Это «открытие пространства» было, тем не менее, символическим жестом. В то время как кинотеатры были спроектированы как общественные места, в действительности это была колониальная архитектура, призванная напомнить о политических потрясениях в других местах.

Херст пишет в своей книге: «Ангольский модернизм родился под эгидой колониализма. В остальной части континента – Гане, Кении, Кот-д'Ивуаре – модернизм был в значительной степени африканским решением. Это имело очень большое значение. Может быть, не с точки зрения логики или используемого материала, но с точки зрения дизайна и философии».

Архитекторы приехали из Португалии. Именно они построили в Анголе все объекты до независимости в 1975 году. Ирония в отношении Анголы заключалась в том, что в постколониальный период практически ничего не строилось.

С 1975 по 2002 год в стране шла гражданская война, поэтому с уходом португальцев из страны все встало.

В оставшихся кинотеатрах в лучшем случае демонстрировались пропагандистские фильмы, снятые той или другой стороной; однако с 1992 по 2000 годы в стране не было выпущено ни одного фильма.

«Cine «Estudio» был спроектирован Botelho Vasconcelos архитекторским бюро (atelier) Boper.

Но данный футуристический объект так и не был закончен, а потому заброшен. Поэтому сегодня стоит он одиноко на пустынной площади всего в 100 метрах от зданий администрации провинции Намибе (Governo Provincial do Namibe), партийного штаба МПЛА и министерства финансов провинции.

«Недострой» находится в ужасном состоянии. Чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть на фотографии, сделанные и любезно предоставленные для моей книги директором Лейпцигского музея г-ном Альфредом Вейдингером.

Строительство было начато еще до обретения независимости, но так и не было завершено, поэтому объект никогда не использовался как культурное сооружение.

В 2014 году провинциальное управление культуры в Намибе намеревалось построить и реабилитировать всю инфраструктуру кинематографического и театрального сектора в этой провинции, но это было еще одно из нескольких невыполненных обещаний за последние несколько лет. С тех пор они все еще думают как его возродить. Но, как гласит пословица «воз и ныне там». В смысле здание.

«Cine-Teatro «Namibe» (г. Мосамедиш, бывший Намибе)

(бывший «Cine-Teatro de Moсamedes»)

Этот исторический объект является самым ранним образцом архитектуры ар-деко 1940-х годов в городе Мосамедише (бывший Намибе) и расположен на Av. Eduardo Mondlane54, как раз напротив местного музея (Museu provincial do Namibe). Переименовывался город – переименовывали и кинотеатр. Вначале его назвали «Мосамедиш», после независимости – «Намибе».

Когда-то, давным-давно почти в самом центре улицы Прайя-ду-Бонфим (Rua da Praia do Bonfim), напротив проспекта Республики был разбит парк, который назвали «Колония» (Jardim da Colónia).

Здесь в 1940-х годах находился популярный кинотеатр «Cinema do Eurico», построенный по современному архитектурному проекту, в стиле ар-деко, возникшем в первые десятилетия XX века в Париже и ставшим модным во всем мире.

Но если «копнуть» историю еще глубже, то выясняется, что до «Эурико» на этом месте стоял другой кинотеатр – «Cine-Teatro Garrett», но о нем мало что известно.

Позже «Cinema do Eurico» снесли и на его месте построили офис спортивного клуба «Атлетико» (Atlético Clube de Moçâmedes). Некоторое время в городе не было кинотеатра, пока однажды здесь не появился другой кинотеатр – новый, еще более красивый и современный, в том же стиле. Назвали его «Cine-Teatro de Moçâmedes». Он вмещал 665 зрителей.

Театр принадлежал трем знатным людям города – Eurico Martins, António Pedro Bauleth, GasparGonçalo Madeirae Antóniodo Nascimento Marques.

Общая площадь помещений была 3500 м2, а само здание имело размеры 25x50 метров, с четко определенными геометрическими объемами, с непрерывным и однородным прямоугольным планом.

Его фасад был выдержан в горизонтальных линиях, подчеркивая внушительные размеры. За счет высоких горизонтальных окон создавалось впечатление еще более кажущейся устремленности верх.

Внешняя эстетика отличалась простотой линий, в отличие от богатой внутренней отделки. Зал вместительный, выход на балкон осуществлялся по боковой лестнице, с деталями в стиле ар-деко.

На самом деле слово «кинотеатр», ставшее модным в конце 19-го – начале 20 в. в Америке и Европе (на заре своего появления) отличалось от тех кинотеатров, которые мы привыкли видеть сейчас. Сегодняшние кинотеатры – это кинопроекционные залы, а сто лет тому назад кинематограф пришел в залы театров, на сцене которых продолжали играть свои спектакли артисты, выступать музыканты.

Превращение театров в кинотеатры стало возможным именно в то время, когда возникла необходимость в короткие сроки менять формат действия, а на «развертывание рулона экрана» прежде тратилось много времени. Универсальные залы кинотеатров с сохранением сцены позволяли быстро переходить с театра на кино.

График показа фильмов интенсивно менялся. Вначале это были еженедельные показы в 21.00, затем перешли на ежедневные (21.00). Были утренние – в субботу и в 17.00 – вечером. Позже в выходные устраивали сеансы в 15.30.

В 1960-х года посещаемость кинотеатра так выросла, что билеты распродавались задолго до начала сеанса, вследствие чего возникла необходимость строительства в городе в 1972 году второго кинотеатра – «Cine-Esplanada «Impala».

В 1950-е годы «Cine-Teatro de Moçâmedes» не был кинотеатром «в чистом виде», в котором демонстрировались только фильмы.

В залах «Atlético Clube de Moçâmedes» и казино «Clube Náutico» по выходным проводились оживленные танцы и танцевальные утренники, а на спортивных площадках, разбросанных по всему городу, играли в хоккей на роликах, волейбол, баскетбол (как мужской, так и женский).

В «Cine-Teatro de Moçâmedes», конечно, спортивные страсти не кипели, но помимо киносеансов, на сцене играли театральные постановки, проходили эстрадные представления, португальские журнальные шоу, выступления труппы театра комедии, балетные представления и т. д.

Особенно популярным в 1950-х годах были шоу «Программы сочувствия», спонсируемые «Rádio Clube» и организованные талантливым руководителем – шефом производства радио (RCM) Карлосом Моутинью и его женой Сесилией Виктор, в сотрудничестве со знаменитой группой «Ритм Дьяволов».

Проводимая по выходным дням в 17.00 «Программа сочувствия», была одним из крупнейших кассовых хитов всех времен. В ее программе были конкурсы пения и танцев, различные интеллектуальные викторины и конкурсы.

Ну и, конечно же, не забывали о детях. Именно в «Cine-Teatrode Moçâmedes» они впервые увидели Дональда Дака, Микки Мауса, Кота в сапогах, Моряка Попая, Белоснежку и семь гномов, Красавицу и чудовище, Золушку, Спящую красавицу и других мультгероев.

Начиная с 1932 года, в Португалии (а, следовательно, и во всех португальских колониях и заморских территориях), в соответствии с идеологией Estado Novo55, была введена предварительная цензура: фильмы перед широким показом в обязательном порядке должны были проходить одобрение специальной комиссией (Inspecção-Geral de Espectáculos).

Перед показом каждого фильма специальная группа, состоящая из представителей различных ведомств (управление культуры, PIDE (Polícia Internacional e de Defesa do Estado56 – политическая тайная полиция) просматривали киноленту и определяли, можно ли его показывать зрителям, если да, то для какой категории (определяли ограничения по расовому признаку и возрасту). В некоторых случаях давали пояснения по фильму, чтобы облегчить понимание его зрителями.

Если фильм содержал сцены, которые по политическим мотивам показывать было нельзя, их безжалостно вырезали, отчего порой сюжет изменялся до неузнаваемости.

Для каждой возрастной категории проводились свои сеансы: в 15:00 – для детей, 20:00 – для лиц старше 18 лет и в 22:00 – для лиц старше 21 года.

Существовало строгое правило: ни один ребенок не ходил в кино без сопровождения взрослого. С целью контроля за этим требованием в кинотеатрах назначались специальные лица, следившие за тем, чтобы не было нарушений.

И, несмотря на строгую цензуру, местное население поддерживало эти правила, понимая, что молодежь должна входить во взрослую жизнь постепенно. И если в кинотеатре демонстрировалась, например «Эммануэль», то родители знали, что рядом нет их детей, и им не надо будет закрывать глаза при показе откровенно эротических сцен.

Хотя… многие девушки надевали туфли на высоком каблуке и пользовались косметикой, чтобы выглядеть старше.

Были и такие фильмы, которые разрешалось смотреть только с 17 лет, несмотря на то, что там никакой эротики не было.

Так случилось и с фильмом «Wuthering Heights» («Грозовой перевал») (реж. Луис Бунюэль, Мексика, 1954. Первоначальное испанское название «Abismos de pasión»). Фильм снят по роману английской писательницы Эмили Бронте «Wuthering Heights», написанному ею в 1847 году. Кстати, это был ее единственный роман, опубликованный под псевдонимом «Эллис Белл».

В 1957 году этот фильм вышел на экраны Анголы. Демонстрировался он и в «Cine-Teatrode Moçâmedes» и имел ошеломляющий успех. Фильм побил все рекорды предыдущих кассовых сборов. Вначале на сеансы пускали всех без исключения зрителей. Особенно он пользовался популярностью у молодежи. Но однажды…

Просматривая ангольские и португальские сайты, я нашел такую интересную историю. В целях экономии места, я вкратце перескажу ее перевод «от первого лица», так как описал ее автор блога.

«Воскресным днем я, подростком, вместе с семьей отправился в «Эурик» (так называли бывший «Cine-Teatrode Moçâmedes» – «Cinema do Eurico»), чтобы посмотреть фильм «O Monte dos Vendavais» (португальское название фильма – прим. авт.).

Мы купили билеты и зашли в зал. Фильм был интересным, и мы с удовольствием его смотрели. На половине фильма к нам подошел дежурный и потребовал, чтобы я покинул зал, поскольку фильм запрещен для показа для несовершеннолетних. Мои родители пытались ему доказать, что билеты мне были проданы легально, никаких ограничений на входе не было высказано и попросили работника кинотеатра, чтобы он разрешил мне досмотреть фильм до конца, тем более, что до его окончания оставались считанные минуты. Но тот был непреклонен. Чуть ли не силой он вывел меня за руку из зала.

Когда я оказался на улице, то увидел, что таких как я, подростков, там стояло несколько человек, и всех их вывели вместе со мной. Нам даже не дали досмотреть фильм, несмотря на то, что мы оплатили билет, деньги за который нам так никто не вернул.

Лишь спустя несколько дней мы узнали истинную причину нашего «выдворения». Оказалось, что цензор «не выполнил домашнее задание» – заранее не посмотрел этот фильм и не сделал специальной отметки «не для несовершеннолетних», а позже посмотрев фильм вместе со всеми зрителями, сделал вывод: фильм только для взрослых.

Но главное было не в этом. Различные цензоры, поскольку им давались лишь общие инструкции того, что следует запрещать, а что нет, действовали каждый по своему разумению, и потому одну и ту же сцену в конкретном фильме одни блюстители политики и морали считали запретной, другие – нет.

Точно так же отличить сцену более или менее «опасную» от лояльной режиму Салазара могли все по-разному. Так что одни были чрезмерно принципиальными и запрещали фильм к показу, другие, наоборот, разрешали.

Бывало, что мы, молодые ребята, обманывали контролеров – удостоверений личности у нас не требовали, и наш возраст определяли «на глаз», а если учесть, что одни взрослели раньше других, особенно девочки, то мы проходили на «взрослые» фильмы.

Что касается «O Monte dos Vendavais», в этом фильме рассказывается о семейной паре по фамилии Эрншо, которая во время поездки решила усыновить цыганского ребенка-сироту, оборванца из Лондона Хитклифа, усыновление которого вызвало у двух их собственных детей абсолютно полярные чувства. Сын Хиндли, ревнуя родителей к приемышу, питал к нему отнюдь не дружеские чувства, осознавая, что его заменили. А для Кэти Хитклиф стал настоящим другом.

Дети повзрослели, и крепкая дружба Кэти и Хитклифа переросла в любовь… Но внезапно умирает старый мистер Эрншо, и его наследник Хиндли тут же отсылает Хитклифа на конюшню. Теперь для Кэти немыслимо выйти за него замуж, и после некоторых колебаний она принимает предложение богатого соседа – Эдгара Линтона. После этого Хитклиф исчезает на долгие годы – и возвращается, чтобы отомстить, отплатив унижением за унижение. Первой его жертвой становится Изабелла Линтон, романтичная и наивная сестра Эдгара…

Трагическая сюжетная линия Ромео и Джульетты в викторианскую эпоху шла вразрез с моральными принципами, установленными Новым государством для образования молодежи, поэтому фильм был запрещен для показа несовершеннолетним..

И в то же время цензору было наплевать, что маленькие дети смотрят вестерны, где индейцы скальпируют бледнолицых или где людей бросают на съедение животным».57

Рядом с «Cine-Teatro de Moçâmedes» на аллее стоял киоск Фаустино, куда дети в перерывах между киносеансами бегали, чтобы купить что-нибудь «сладенькое», например, мороженое, холодную газировку (Coca Cola, Pepsi Cola, Dussol, Mission-apple, Coco-pina и Quicky), подушечки «чиклетса» (Chiclets – марка жевательной резинки с конфетами, изготовленной фирмой «Mondelēz International»), арахис в сахарной глазури, шоколадные конфеты и т. д.

У нас в Новороссийске рядом с детским кинотеатром «Смена», на центральной аллее города тоже когда-то стояло точно такое же кафе «Мороженное». Мы его прозвали «Шайба». Сегодня нет ни кафе, ни кинотеатра. Кака будто нет человека!

Но с именем «Cine-Teatro de Moçâmedes» были также связаны и трагические воспоминания, истории…

В начале 1960 года маленький городок потрясло известие о случившемся во время сеанса пожара.

Шел фильм «Завтра будет поздно» («Amanhã será tarde»). И вдруг на первом этаже произошел взрыв, от которого моментально загорелись помещения. Огонь охватил вестибюль, отрезав перепуганным насмерть зрителям путь к выходу. Люди в панике стали выскакивать на улицу из окон. Часть из них взрывной волной выбросило наружу. Многие получили тяжелые ожоги, других посекло осколками стекол.

Прибывшие на место ЧП пожарные приступили к тушению пожара. Огонь был настолько сильным, что среди них тоже появились погибшие и раненые.

Пострадавших было много. Среди погибших были и люди, которых не только знал, но и гордился весь Мосамедиш. Одним из них был Хорхе Мадейра (Jorge Madeira) (племянник известного промышленника и торговца, Гаспара Гонсало Мадейра (Gaspar Gonçalo Madeira), футболист «Бенфики» и центральный защитник сборной Мосамедиша.

Хорхе в тот день даже не был в кинотеатре. Он возвращался домой с тренировки, и по ужасному стечению обстоятельств, когда проходил мимо кинотеатра, кто-то из стоящих в очереди у кассы за билетами узнал его и остановил, чтобы поздороваться. Хорхе на мгновение задержался, и в этот момент раздался мощный взрыв. Юноша получил сильные ожоги и другие повреждения, от которых скончался в больнице через восемь дней. Чтобы проститься с любимым футболистом на похороны пришло очень много народа…

«Cine «Tombwa» (Томбва) (г. Мосамедиш, бывший Намибе)

(бывший «Cinema «Alexandrense»)

При виде этого, еще одного неработающего кинотеатра в голову приходит одна и та же мысль: «Ну почему творения поистине великих архитекторов, ставшие украшениями городов сегодня находятся в таком плачевном состоянии?».

Переписываясь с ангольским фотографом Вальтером Фернандешем, чьи фотографии украсили книгу «Ангольские кинотеатры» (автор – португальский актер и режиссер Мигель Херст, бывший директор Ангольского института кино, аудиовизуальных средств и мультимедиа), я подумал, кому как не ему знать всю правду об этом, и задал ему тот самый «каверзный» вопрос.

Вальтер по заданию Института имени Гёте (немецкий культурный центр им. Гёте – культурный институт Федеративной Республики Германия с глобальным охватом) объездил всю страну и запечатлел практически все бывшие и нынешние кинотеатры, встречался на местах с руководителями управлений культуры, различных общественных организаций, деятелями искусства, кинематографии. И даже с простыми людьми, неравнодушными к кино, а также к истории своей страны.

Фернандеш вначале посоветовал мне прочитать книгу, сказав, что в ней все подробно описано – причины, следствие, факты и пр., видимо, решив отослать меня к первоисточнику, ведь его работа заключалась в подготовке фотографий, а автор текста – Мигель Херст. Но потом я и сам узнал, почему кинотеатры сплошь и рядом закрыты.

Ответы нашел на ангольском официальном сайте ангольской газеты писателей и артистов «Культура». Статья называлась «Ангольские кинотеатры: фантастика свободы» («Angola Cinemas: Uma ficção da liberdade») (или фикция свободы? – прим. авт.) и была посвящена презентации той самой книги58.

Она начиналась так: «Ходить в кино было общественным событием. Во что превратились сегодня здания кинотеатров? Каковы перспективы их будущего?».

Главной причиной называли гражданскую войну, длившуюся с 1975 по 2002 год, и ее последствия: львиная доля бюджета тратилась на оборону и закупку продовольственных и потребительских товаров для городского населения. Социальные проекты (здравоохранение, культура, образование) финансировались крайне слабо.

Вооруженный конфликт привел к отказу от кинотеатров, поскольку значительная часть технических специалистов покинула страну, а своих квалифицированных кадров было очень мало.

Война, словно большие ножницы, разрезала страну на фронты, зоны боевых действий – одни территории контролировались правительственными войсками и кубинскими частями, другие – вооруженными отрядами мятежных унитовцев. Нередко эти территории переходили из рук в руки.

Не улучшилось положение дел с кинотеатрами и после окончания войны. Если в первые годы после обретения независимости кинотеатры еще «по инерции» работали и продолжали оставаться центрами культуры, то спустя 3—5 лет стали закрываться. Особенно активно это процесс проходил в 1990-х годах, а после 20-летнего «простоя» большинство зданий обветшало, разрушилось, отдельные были просто разграблены и пришли в полную негодность. Денег на их восстановление не было.