Сделай и живи спокойно 1

– Достаточно Катерина! – я постарался сказать, как можно более мягко, но получилось так, как получилось, – это отдельная тема. Сейчас же о этом распоряжении.

Пришлось поискать на столе эту выписку. Когда нашёл, то сразу спросил у присутствующих:

– Вы сами читали эту справку или только на словах знаете?

Мнение в коллективе разделились. Кто-то кричал с места, что конечно же внимательно читал, а кто-то, что использовал конспект. Меня это полностью устроило и я продолжил:

– Всё вы здесь люди военные. Знаете, что такое приказ и чем он отличается от просьбы. Правильно?

Всё со мной согласились. А некоторые, даже, захлопали в ладоши. За каким надом, они это сделали – я не знаю. Впрочем, успокоились они так же быстро, как и начали.

– Тогда я задам ещё один вопрос. Где-нибудь, в тексте, вы видите слова: приказ, приказываю, приступить к исполнению или что-то подобное?

Народ, резко подхватился, начал шуршать бумажками. Некоторые, особо исполнительные, бросились к столу с газетами и стали, что-то там искать. Самые неподготовленные куда-то выбежали.

Я уселся на стул поудобнее. Закинул ногу за ногу и стал наблюдать за происходящим. А что? Вполне нормальная рабочая обстановка. Кто был на планёрке в крупной строительной компании, особенно в конце месяца, тот посмотрит на происходящее как на детский праздник. Всё мирно и культурно. Все стараются поучаствовать с полной отдачей и никто не прячется за спинами других. И хотя, с самого начала, собрание было комсомольским, то что здесь присутствуют коммунисты или кандидаты в партию никого не удивляет. Да-с. Чувствую себя Воландом в Московском варьете, когда он рассматривал людей в зрительном зале.

В комнате всё чаще звучали возгласы, о том, что я прав. В справке не было ни одного слова похожего на приказ.

Пришлось привлечь к себе внимание, простым способом – похлопать в ладоши. Когда все более менее успокоились, я задал вопрос:

– Мне продолжать? Или все уже сами догадались?

– Продолжай! Что посоветуешь? Молодец! Так держать! – раздались выкрики со всех сторон.

Екатерина подбежала и пожала мне руку. Потом начала быстро говорить:

– Ты молодец! Как всё хорошо объяснил. У вас в детдоме все комсомольцы такие? Надо организовать встречу с вашими воспитанниками. У вас наверное очень хорошие воспитатели?..

– Спасибо Катя, – мне пришлось прервать этот поток слов и чуть-чуть отодвинуть девушку в сторону, – я продолжу, а то люди ждут.

– Да, да конечно, – быстро проговорила девушка и побежала на своё место.

– Как видим, у этой справки рекомендательный характер, а не исполнительный, – не громко, но с уверенностью в голосе, произнёс я, – отсюда вывод: ЦК ВЛКСМ оставило право решать – что делать, за самими комсомольцами. Мы, например, в нашем детдоме оставили всё по старому. Только, убрали из списка джазовых исполнителей, самых криворуких и не музыкальных. Да и действительно, их джаз совсем не похож на музыку. Набор звуков и ничего более. Вот как-то так!

Тишина, в Ленинской комнате, показала мне, что я на правильном пути. После недолгой паузы я продолжил:

– Поэтому, когда меня спросили, что я думаю о этом распоряжении, мне нечего было сказать. Для себя я всё уже давно решил. А так как у меня сейчас все мысли, о том как попасть в Мурманск, то и ответ был однозначный. Извините.

– Тебе не надо извиняться, – сказал, подойдя ко мне Собкин, – это наши, слишком упёртые и недалёкие комсомольцы, наоборот должны перед тобой извиниться.

Лейтенант, жестом отправил меня в первые ряды, а сам, уперев одну руку в бок, другую положив на шашку, начал раздавать "пряники":

– Ну что? Уделал вас пацан? Это ж надо, не обратить внимание на название документа? А ведь двое из вас подали заявление на вступление в партию! Да и ладно комсомольцы, а вы куда смотрели товарищи коммунисты? Первый раз, что ли видите такой документ?

Блин… Я стал невольным свидетелем полного разноса, неплохих в общем-то людей. Вся толпа сидела опустив головы и внимательно изучала пол в комнате. Только Катерина, с мольбой смотрела на Собкина и тянула руку, прося слово. Но, лейтенант ещё не закончил. Скорее всего, сейчас начнётся заключительная часть воспитательной работы с коллективом. Угадал. Товарищ Собкин, не дождавшись ответов от присутствующих, начал выносить приговор:

– С этого дня, я буду раздавать задания по политграмотности. Каждую пятницу экзамен, на знание документооборота и семинары, на тему полит устройства Советского государства.

Общий вздох уныния и тихий скрежет зубов, с тайным обещанием всё вспомнить в своё время. Но, ни одного возмущённого слова произнесённого вслух. Все всё поняли и приняли как данное к исполнению.

А чтобы не заканчивать собрание, на печальной ноте, Собкин предложил сотрудникам выход, как он это понимает. Правда, сделал это как-то слишком по начальственному. Но, всё равно, получилось очень запоминающе.

– Теперь надо поблагодарить нашего гостя, – с самым серьёзным выражением лица, сказал Собкин затем несколько секунд помолчав, громким голосом скомандовал, – товарищи милиционеры – встать, смирно! Спасибо нашему гостю!

– Ура! Ура! Ура!

Вот ведь! Пришлось благодарить. Хоть и незаслуженно, но вполне в духе времени. Минут пятнадцать я пожимал руки сотрудников милиции. А когда, вроде, всё закончилось, мне начали поступать предложения. Кто-то мог подарить вязанные носки. У кого-то есть свитер, как раз на меня. А один пообещал принести рюкзак, почти новый. Только переночевать никто не звал, оно и понятно, все женатики и отцы семейства. Куда там впятером ютиться в одной комнате. Я пообещал всем, что приду завтра, чтобы посмотреть на вещи. Хотел заикнуться об оплате, но после недолгих размышлений, решил этого не делать. Не то время, не те люди. Взаимопомощь и взаимовыручка, особенно среди молодёжи, одно из самых ярких реалий этого времени. Сегодня помог ты, завтра помогут тебе.

Всё разошлись. Мы с Катериной остались в комнате одни. Я опять уселся за газеты. В конце концов нужно знать, чем дышит Калуга и Советский Союз. Может прочитаю что-то, что мне пригодится в последствии, когда буду выполнять поручение деда. Екатерина расставляла стулья и двигала столы, действуя по какому-то, только ей известному, принципу. Удалось, достаточно точно, сравнить её с олимпийской чемпионкой из нашего времени. Фигуру, конечно, в подробностях не видел, но, по моему один в один, как у Исинбаевой. Вот ведь, что гормон неудовлетворённый делает. Вроде, только недавно еле ноги переставлял, а стоило увидеть красотку, тут же забыл обо всех проблемах. Хотя, что я хочу от шестнадцатилетнего детдомовца. Там, в детдоме, о пестиках и тычинках, знают не понаслышке. Но, стараются этими знаниями не афишировать. Уголовный кодекс, неоднозначно рассматривает отношения между несовершеннолетними.

Екатерина, когда все разошлись, закрывая дверь в Ленинскую комнату, предложила мне место на полу в её комнате. Как оказалось она снимает комнату, недалеко от вокзала. Буквально в пятнадцати минутах ходьбы. А я что? Согласился конечно. Переночевать с красивой девушкой, хоть и на полу – то что надо! Хотя, не в моём состоянии, и с такой внешностью, на что-нибудь рассчитывать. Мной, наверное, можно площадь освещать, если поставить посередине. Фингалы под глазами прекрасно заменят самые лучшие, уличные фонари.

Опять мне не повезло – не удалось прочитать табличку на входе в здание. Ладно – фигня. Это не самое главное.

Мы с Екатериной шли по старой Калуге. Я ничего не узнавал. Вообще. Ну, не помню я эти деревянные домики и улицы на которых они стояли. Их, скорее всего, снесли до моего, прошлого рождения. Можно было, конечно, спросить у моей спутницы – что и как? Но, как-то постеснялся. К тому же, всю дорогу мы разговаривали. Тем было много. Я ей рассказывал о жизни и выживании в эвакуации, а она, о том, как работала во время войны. Нормальный разговор ни о чём серьёзном. Как раз чтобы скрасить время проведённое в пути. Пару раз останавливались. Рвали малину и тут же ели. Куда смотрит местная детвора? Почему ещё не всё кусты оборвали?

Неожиданно, после поворота из какого-то переулка, я увидел ЕГО! Блин… Это был он – Брянский мост! Офигеть не встать! В моё время от него остались только быки опор. Сейчас же я вижу его полностью. Да-с!

Пришлось делать вид, что просто поражен висячим мостом, дабы не вызывать ненужных подозрений. А так, всё нормально – парень из провинции увидел красивую, железную штуку, вот и восхищается. Надеюсь, что прокатит. Так как, мы вышли немного сбоку от моста, то я попросил спутницу пройти под этим чудом. Что, собственно, мы и сделали. Надо сказать, что было как-то не по себе, когда проходили под мостом. Но, слава хорошей погоде и прекрасному настроению, прошли спокойно.

Дальше пошли хоть и незнакомые, но уже узнаваемые места. По крайней мере, я мог, опираясь на свою память, понять где мы находимся. Главным ориентиром стал мост. Теперь уже не так неуютно себя чувствую.

Наша неспешная прогулка продолжалась. Мы пересекли Московскую улицу и углубились в частный сектор. Петляя по узеньким проулкам добрались до Крестовского монастыря. Точнее, до того, что от него осталось. Это уже знакомые мне места – Поле Свободы. До революции это было Крестовское поле, потом его переименовали. Буквально в километре находится дом в котором я жил. Но, мы идём в другом направлении – мимо Пятницкого кладбища в сторону Подзавалья.

Перейдя, ещё одну улицу, мы вышли к клубу Машзавода. Здесь, в небольшом скверике, задержались, чтобы немного отдохнуть. Только присели на лавочку, как к нам подошла компания. Мне-то что? Ходят люди мимо, ну и пускай ходят. У меня здесь знакомых нету. Но… Всё пошло не так.

Глава 4

Глава 4

Мы бежали. Бежали быстро, как могли, точнее, как позволяла моя повреждённая нога. Ныряли в какие-то проулки, перелезали через невысокие изгороди, ломились сквозь заросли кустов, огибали деревья. Эти яблони, груши, вишни, да и смородина с малиной превращали мой костюм в нечто абстрактное. Как держала темп бега Катерина, я не знаю. Но, вроде бы постоянно находилась рядом и даже, поддерживала меня. А значит справлялась, при этом успевала командовать и направлять. Чуть не сдох, честное слово. Всё-таки это тело не было приспособлено к таким гонкам.

Наш забег закончился возле изгороди, обыкновенной пятистенки с садом и огородом. Катя по-хозяйски, совсем не стесняясь влетела внутрь. Меня она, через пару секунд, затащила во двор за рукав пиджака, увидев что я не тороплюсь заходить. Даже не дала отдышаться. А я не хотел идти в грязной одежде, тем более в гости к девушке. Но, кто меня будет спрашивать. Согласился, куда ж деваться и потом больше не сопротивлялся. Ну нафиг, спорить с девушкой. Сколько живу, столько и убеждаюсь в этом. Особенно, если она, чего-то там вбила себе в голову. Теперь жду обещанный ужин и одновременно с этим, пытаюсь привести в порядок свой костюм. Работаю деревянной одёжной щёткой, а чтобы не было скучно, вспоминаю все подробности нашего небольшого приключения.

Как знал, что парни подошли к нам неспроста. Трое из пяти, как оказалось, узнали мою спутницу. Да и остальные, походу, были с ней знакомы, пусть и заочно. Всё бы ничего но, в какой-то момент, они переступили ту грань, что отделяет шутку от оскорбления. Катя с мольбой посмотрела на меня. Что ж, как говорил один известный персонаж: – «Вечер перестал быть томным».

Я, даже в свои лучшие годы, не смог бы справиться с пятью крепкими парнями. Пусть, они были слегка выпивши и, как следствие, реакция была ослаблена, но пять человек это в пять раз больше, чем я один. И надо не забывать, что мои травмы ещё не прошли, поэтому в драку лучше не ввязываться. Тут, ещё и телосложение подкачало. А значит ударить в полную силу, я не смогу. Короче, драться мне нельзя – однозначно. Огребу по полной программе, но и отступить совесть не позволит.

Совершенно некстати Екатерина уронила свою сумочку. Я наклонился чтобы поднять. С точки зрения самообороны этого не стоило делать. Терять противника из поля зрения – грубая ошибка. Но, как оказалось, кто-то наверху мне ворожит и направляет. Потому что под скамейкой лежала простая, дворницкая метла. Мысленно возблагодарив всё, вся и всех, я незаметно пододвинул метлу к себе поближе. Это был шанс! Шанс уйти без потерь и с минимальными повреждениями.

Я не шаолиньский монах и не изучал бой с шестом. Но, на узкой аллее с помощью этого мирного предмета, можно спокойно, некоторое время, держать этих парней на расстоянии. А там как карта ляжет. Или Катя убежит, или менты появятся, или всё вместе случится. За себя я не боялся. Больше, чем в поезде, я не получу. Это не гопники, а просто выпившие работяги. Пришли на танцы в клуб, а тут мы, такие смешные попались. Поэтому будут бить сильно, но не насмерть.

Ребята продолжали насмехаться над нами. Я встал, взял за руку Катю и потянул на себя, помогая подняться со скамьи. Мне нужно, хотя бы несколько секунд, чтобы объяснить ей, как действовать. Сделал шаг вперёд, оставляя девушку за спиной. Парни замолчали, с настороженностью смотря на меня. Ничего…но, мы же знаем, что «удивить значит победить». Поэтому я, вместо обычных приветствий, самым нормальным, русским языком пожелал ребятам, хорошо провести вечер, желательно пешком и не стесняться в способах удовлетворения своих желаний. Так же, я посоветовал им обратить внимание друг на друга, для этого посетить вместе уютное заведение с хорошей ритмичной музыкой, потанцевать вволю парами. А если не получится или чего-то будет недостаточно, то обратиться к ближайшим родственникам чтобы удовлетворит свои, самые интимные желания. Причём, я не просто говорил, а говорил очень громко. С одной стороны – я привлекал внимание, а с другой – выигрывал время. Не скажу, что моя речь заставила парней отступить от задуманного. Но, на какое-то время они впали в ступор или застыли в изумлении – не знаю. Короче, у них, по научному, был шок, что и дало мне немного времени.

Дальше всё стало происходить очень быстро. Я подтолкнул Катерину к выходу из скверика и крикнул ей:

– Беги отсюда! Беги и зови милицию!