Игры Богов

– Я захотел ему врезать. Она одевалась хорошо, но были дни, когда она одевалась так, что мне тоже не нравилось. Отчасти я был согласен с ним.

– Ты ему врезал?

– Нет. Я подумал: зачем? Он же не оскорбил её. Я стал расспрашивать о ней.

– И что он тебе ещё рассказал?

– Ничего особенного, только сказал, что слышал, как она в библиотеке с упоением рассказывала одной из своих подруг о покупке автомобиля. По его словам, она таким тоном и в таких деталях расписывала авто, словно эта вещь на колёсах была для неё единственным счастьем и радостью в жизни и её больше ничего не интересовало.

– Ты говорил, что она добавила тебя в «Чёрный список» в «Одноклассниках»?

– Ага.

– Она к тебе заглядывала на страничку после этого?

Адам в ностальгии закусил губу.

– Хороший вопрос. Она заходила ровно через неделю ко мне после внесения в этот недружественный список. Я был несказанно рад, приговаривая: «Белка заглянула в логово к волку».

– И что волк предпринял?

Адам горько вздохнул.

– На то она и белочка – её так просто не поймать. Она юрко прыг-прыг на мою страничку в моё отсутствие и ускользнула. А я что? Я раз сто в тот день кликнул «мышкой», чтобы отправить ей сообщение, но оно по понятным причинам не отправлялось. Как только «мышка» вынесла то напряжение, что я ей доставил: я лихорадочно нажимал и нажимал на неё, вдавливая с силой кнопку, будто винил «мышку» за все свои беды. «Мышка» осталась целой, а я вот на бобах. Я был слишком возбуждён и старался объясниться Даше в любви, насочинив такое, что не придёт в голову в обычном состоянии. Но все мои объяснения остались в моей голове.

– Ну ты даёшь, брат.

– Я сначала думал, что на десятый раз её страничка разблокирует меня и моё сообщение отправится, но безуспешно, затем – на двадцатый раз, и тоже промах. Думал – на сотый раз, но не тут-то было. В конце всех моих тщетных попыток пробиться к ней в личное окошко я чувствовал себя уже не волком, а раненой, побитой любовью птицей.

Сафар весело хлопнул в ладоши.

– Красавчик!

– Думаешь?..

– Она думает о тебе, – не дав досказать Адаму, вставил Сафар. – Вот и заглянула на твою страничку.

Адаму пришлась по вкусу эта мысль.

– Может, она зашла ко мне по ошибке?

– Вряд ли – так не ошибаются. – Этим высказыванием Сафар заметно поднял настроение своему другу.

Картинка на плоском экране висевшего на стене телевизора отображала мелькавшее то там, то сям лицо Энрике Иглесиаса, исполнявшего один из своих хитов. Адам и Сафар, очарованные его мелодичным голосом, доставшимся от не менее известного отца, уставились на экран, однако глаза их, полные жизни, думали совсем об ином: они что-то планировали, замышляли, искали.

Глава 12

В бытность слушателем Дипломатической академии Адам вёл праздный образ жизни, если не считать его упорных занятий английским языком. Он был погружён с головой в его изучение. Ему нравился этот язык своей простотой. После немецкого (который он изучал в школе), где куча всяких грамматических наворотов, отделяемых и неотделяемых глагольных приставок и других прибамбасов, английский давался ему намного легче.

Академия давно перестала быть заведением для дипломатов. Сюда приходили за знаниями те, кто был далёк от дипломатии: сыновья и дочери обеспеченных пап и мам, которым расстаться с суммами от пяти до десяти тысяч долларов за год обучения было не жалко. Здесь обучались отпрыски судей, высокопоставленных правительственных чиновников, крупных бизнесменов – одним словом, бомонд.

Когда Адам впервые очутился в стенах Академии, ему казалось, будто он попал в волшебный мир. Вроде бы обычные стены, обычная атмосфера, ничего особенного. Трудно объяснить, почему ему казалось, что он в волшебном мире: может, потому, что здесь отсутствовала студенческая суета; может, оттого, что веяло духом международной дипломатии, мировой политики; может, по какой-то иной причине. Однако скоро сказка превратилась в рутину с повседневными отношениями между преподавателями и слушателями, подобно тому как медовый месяц молодожёнов рано или поздно заканчивается и начинается совместная жизнь отнюдь не медового характера. Возможно, в некоторых семьях медовый месяц продолжается всю жизнь. Но в эту сказку Адам не верил, несмотря на то что мечтал создать её для своей девушки. Как добиться этого? Тут-то Адам в своих размышлениях приходил в тупик. Ну ничего, он обязательно сделает так, чтоб его избранница была счастлива и ни на минуту бы не сожалела о том, что вышла за него замуж. Он преподнесёт мир к её ногам, отдаст себя в жертву – лишь бы она была счастлива.

Как быть с семьёй? Мужчина находит женщину, женщина – мужчину, но оба не самодостаточны. Муж перелагает ответственность на жену, жена – на мужа. Вот и вся современная семья. Такой семьи Адам избегал.

Одна замужняя абхазка, с которой он дружил в Академии, рассказывала о своей семейной жизни следующее:

– Когда я встретила своего будущего мужа, то мы так полюбили друг друга, что ты просто не представляешь. Мы наслаждались друг другом каждый день. Каждую неделю он дарил мне цветы, мы ходили в рестораны. Прошло два года, и чувства притупились, стали не такими как раньше. У нас обычная скучная жизнь: я знаю его как облупленного, он – меня; никакой тайны, никакой интриги во взаимоотношениях; каждое утро я встаю и знаю, что должна сделать завтрак, отправить сынишку в детский сад, потом поехать в Академию на учёбу, вечером забрать ребёнка из детского сада и приготовить ужин – словом, одно и то же, никакого разнообразия. В выходные уезжаем за город отдохнуть от Москвы. Остались воспоминания о нашей страстной любви, а так хочется, чтоб она продолжалась вечно.

Чем занимался Адам помимо изучения английского языка? Да больше ничем. И таких молодых людей, как он, модно одетых и особо не обременённых жизнью, которые вставали, когда хотели, пропускали занятия или не появлялись в Академии неделями, на курсе было предостаточно.

На переменах они обычно сидели в кафе Академии или собирались стоя в кружок и обсуждали разные светские темы. Кто-то хвалился тем, что ему посчастливилось закупить партию фирменных рубашек по дешёвке и перепродать их дороже; кто-то – тем, что посмотрел в кинотеатре новый блокбастер с участием голливудских звёзд; кто-то – тем, что не прогадал, сделав солидную ставку на любимую футбольную команду в букмекерской конторе. Кто-то жаловался на то, что не сумел пройти очередное собеседование в крупной компании – и не столько по той причине, что он глуп, а по той, что он должным образом не подготовился из-за своей лени, и что только на собеседовании ему пришла идея в голову: а не рановато ли связывать себя нудными узами карьеры, когда нужно вставать рано утром, быть в чётко установленное время на рабочем месте и ежедневно засиживаться в офисе допоздна. Были и те, кто приезжал в Академию, чтобы покрасоваться, продемонстрировать очередное платье от известного дизайнера или показать новую иномарку.

Постоянно ощущалась нехватка денег у Адама и у ребят, с которыми он проводил время. Однако на новые модные вещи, чай и стейки они чудесным образом находились. Если «мани» не было у Адама, то всех угощал Гоша, если же у Гоши не находилось монеты, то выручал Матвей, если же Матвей был на нулях, то заветная сумма находилась у Антона, если же у Антона финансы пели романсы, то на подмогу приходил Сергей – и так по круговой цепочке. Так и жили – в общем-то, не тужили. Странным свойством обладают «мани», волшебно появляясь в том или ином кармане.

Проходил день за днём, пока для Адама не наступил день, когда его сердце стало биться по-другому.

• • •

Лучи ласкового майского солнца пробивались в окна аудитории и рисовали на деревянных столешницах картину светлого, наполненного яркими красками дня. Погода стояла великолепная, соблазняя слушателей откинуть подальше тетрадки с учебниками и весёлой компанией отправиться в близлежащий лесопарк на пикник.

Несмотря на всё великолепие последнего месяца весны, Адам, одетый в чёрные брюки и такого же цвета водолазку, сидел за партой с отсутствующим выражением лица, погрузившись куда-то очень далеко в себя, в самые глубинные места подсознательного. Он не внимал умным речам пожилого профессора, который отличался умением пофилософствовать на тему традиций древних народов. В тот момент, возможно, не только один Адам пребывал в таком состоянии. У него не было ни чувств, ни эмоций – словом, ничего того, что свидетельствовало бы о нём как о полноценно здравствовавшем человеке, – только тупое забытьё с жалким подобием мыслей, которые слились в сплошной водоворот, размывавший границы реального и нереального. Чья-то рука коснулась его плеча, выдернув его из потустороннего мира. То была рука сокурсника, который дал понять, что лекция закончилась и пора переходить в другую аудиторию. Неужели Адам просидел целую пару в абстракции?

Он взял тетрадь со стола, положил её в рюкзак и вялой походкой побрёл к выходу.

Лестничные ступеньки. Сколько раз он поднимался и спускался по ним? Пока он спускался на первый этаж, его взгляд блуждал то по стенам Академии, то по фигурам слушателей и преподавателей. «Люди как люди, – думал Адам. – Но сегодня на меня нашли тучи. Мир кажется мне таким же серым и бездушным, как эти ступеньки». Он машинально опустил голову, чтобы разглядеть в них хотя бы малейший признак жизни. Осознавая, что сделать этого не удастся, он отказался от столь фантастического занятия.

И вдруг глаза его осветила вспышка яркого света. На Адама глядела незнакомка. Она смотрела на него так, как смотрит любящая мать на своё дитя. Ему показалось, что в него вошёл луч света, согревший всё его существо и вселивший страсть к познанию неизведанного.

Девушка была красива и статна, но что-то внутри настойчиво подсказывало Адаму, чтоб он прошёл мимо неё и не вспоминал больше о ней. Стройная и довольно-таки высокая, с длинными вьющимися волосами тёмно-каштанового цвета, обрамлявшими необыкновенной красоты лицо, она была одета в тёмно-синие джинсы, которые сильнее подчёркивали стройность её длинных ног, и чёрную водолазку точь-в-точь как у Адама.

Взгляд её был наполнен магнетическим волшебством. В её глазах Адам увидел отражение себя, отражение их двоих и судьбу, поделённую Богом на двоих, их жизненный путь, который они когда-то прошли и который им предстоит пройти вместе, совместные радости и невзгоды, смех и плач. Она словно подмигивала ему и одарила его обворожительной улыбкой, в которой была заключена только известная Богу тайна, так стремительно пленившая его, что он во что бы то ни стало захотел найти ключик к её разгадке.

Незнакомка зашла в кафе, а Адам, тотчас оживившийся, несмотря на предостерегавшие подсказки внутреннего голоса, в свою очередь, решил подкараулить её и завести знакомство. Откуда она появилась? Ведь раньше он никогда её не видел. Через некоторое время она вышла, но не одна, а в сопровождении не менее очаровательной девушки, однако нисколько не зацепившей его сердце.

И вновь его сердце прибавило в ритме при виде незнакомки. Мелкими шажками он последовал за ними, стараясь, чтоб девушки не заметили его преследования. Они стали спускаться в гардероб, и Адам осторожно подступил к перилам, провожая взглядом их бесподобные фигуры. Неожиданно она повернула свою милую головку, словно догадывалась или знала наверняка, что он украдкой смотрит на неё, и её глаза снова встретились с его глазами. Он бы за взгляд её отдал всё, что у него имелось: такие добрые глаза смотрели на него, такие чистые, которые он никогда в своей жизни не видел. Прошли какие-то секунды с момента их встречи глазами, и Адам, не желая выдавать своей заинтересованности в незнакомке, насколько позволяла ему реакция, отвёл взгляд первым.

Но было поздно.

Он попал в её сети.

Она знала это.

1:0 в её пользу.

• • •

Наступил сентябрь. Адам приехал из Сочи отдохнувшим, окрепшим и загоревшим. Поприветствовал однокурсников, с которыми не виделся два месяца. Обнялся с Гошей, Матвеем, Антоном и Сергеем, которые в пятый день сентября не поленились и дружно приехали в Академию. На большой перемене они поднялись на третий этаж, где располагался бар, вошли в него и встали за столиком, что стоял у самого входа напротив ступенек. Внутри, благодаря мягкому свету, лившемуся из настенных светильников, чувствовался комфорт, который давал возможность слушателям расслабиться после семинара или лекции. Сегодня угощал Сергей, он взял на пятерых по бутылочке минеральной газированной воды. Всех мучила жажда: выдался жаркий солнечный день.