В кривом зеркале. Сходящиеся линии (8 февраля 1909 г.)

В Государственной думе есть две интересные фигуры – интересные своей эволюцией, и, так сказать, закономерностью этой эволюции. Одна фигура – это Вл. Бобринский[1]. Другая – Маклаков[2].

Бобринский родился титулованным барином и тульским помещиком.

Поэтому он, естественно, пошел, по примеру предков, на военную службу.

Дошел до высоких чинов, – кажется, корнета гвардии, – и успокоился.

Но по старой привычке очень любит ссылаться на прочитанный когда-то учебник по фортификации и радуется, когда его считают знатоком военного дела.

Неожиданно для Вл. Бобринского произошли события, в результате коих старый Таврический дворец был переименован в Государственную думу.

Это было нечто новое и непонятное.

Но когда он увидел, что I дума грозит подорвать благополучие и преуспеяние дворянского сословия, он решил баллотироваться.

И попал во II думу.

Все здесь было странно и ново. Вл. Бобринский никогда не думал о конституции, никогда не подозревал, что будет к ней причастен.

Он даже слова этого не любил.

И, попав в думу, решил, не мудрствуя лукаво, говорить все, что думает.

Но что мог думать Вл. Бобринский? Он с детства отличался наивностью и простотой. И просты и наивны были его речи.

Первым плодом его наивности явилось то, что он стал вождем крайней правой.

Но время шло. В голову Вл. Бобринского стали забираться новые мысли, и странно перерабатывала их простая и наивная его психика. И когда собралась III дума, Вл. Бобринский уже отстал от своих соратников – Шульгиных и Пуришкевичей, – он стал умеренно-правым.

А новые мысли все лезли и лезли в голову, будоража и путая прежнее простое и наивное миропонимание корнета гвардии.

Пока, наконец, в один прекрасный день он не заметил, что в сущности даже умеренным правым быть перестал, что его взгляды вполне стали взглядами октябриста, центровика.

И, как человек простой и наивной складки ума, а потому искренний, он откровенно признался в этом своим присным.

Не такова была судьба другого нашего героя.

Маклаков родился разночинцем, парвеню. С колыбели познал он мудрое правило, что, если хочешь стать человеком, должен сделать карьеру.

И прежде, чем его отняли от груди, он твердо решил, что будет знаменитым адвокатом и либералом.

И с детства мысль его работала в этом направлении, а потому она рано утратила простоту и наивность.

Маклаков далеко не наивен и не прост.

Если Бобринский, любящий, чтобы его считали военным специалистом, прочел только курс фортификации, то Маклаков, напротив, проглотил целую библиотеку.

Его мозг разграфлен на томы, отделы, главы, статьи, параграфы – совсем, как образцовый свод законов, и мыслит он не иначе, как в нормах права.

Все его акты – вплоть до пищеварения и т. д. – непременно юридически обоснованы, и за ними вы видите длинный ряд ссылок на научные авторитеты и решения кассационного департамента сената.

Мечта Маклакова осуществилась, вернее, он ее осуществил: он стал либералом и знаменитым адвокатом.

Он стал одним из вождей либерализма и кадетским депутатом думы.

Но в не простую и не наивную голову Маклакова тоже лезли новые мысли.

И хотя они порождались теми же событиями, что и мысли Бобринского, они переваривались в совершенно другую пищу в его голове.

Ибо у Бобринского мысль была простая и наивная, а у Маклакова не простая и не наивная.

Поэтому Бобринский постепенно отходил справа к центру, а Маклаков постепенно отходил слева к центру, – т. е. в противоположном направлении.

Но так как Бобринский был прост и наивен, он отмечал откровенно каждый свой поворот, и каждое изменение во взглядах закреплял переходом в другую партию.

Но Маклаков не прост и не наивен, а потому все время маскировал свои идейные превращения, и даже в то время, когда уже пел в унисон с октябристами, клялся, что верен старой кадетской программе.

Так встретились на одной центральной точке два человека, шедшие с противоположных концов.

Что будет дальше? Как пойдут они в будущем?

Сольются ли две сошедшиеся линии в одну?

Или, скрестившись, будут расходиться дальше, пока Вл. Бобринский не станет вождем кадетов, а Маклаков – лидером крайней правой?

1

Бобринский – см. прим. к фельетону «Опасная забава».

2

Маклаков – лидер правого крыла кадетов, депутат Государственной думы. Ленин писал, что отличие Маклакова «от октябристов совершенно призрачное» (Сочинения, т. 16, стр. 261).