Фаетон. Книга 3. Панацея

– Ты меня извини, но заниматься сейчас бредовыми идеями значит навлечь на себя ворох насмешек…

– И стать шутом? – закончил Тео.

– Ты же умный человек и поймешь меня правильно.

Сон проводил его к лифту. Тео вздохнул с облегчением лишь тогда, когда за ним закрылись массивные двери Совета. Сквозь толстую вязь шерстяной защиты проникал семидесяти пятиградусный мороз, остро щипая кончик носа и щеки. Время от времени Тео растирал меховой рукавицей лицо, пока не разогрел, и уже мог идти по улице свободно. Он продвигался довольно долго, и лишь когда перед ним возник жилой квартал из плоских пятиэтажных домов, остановился и вошел в подъезд одного из них.

Дверь овальной конструкции была герметичной. Холод внутрь лестничного марша пятиэтажки не проникал, но и войти в такой дом тоже не просто. Жильцам необходимо знать код, который набирается на клавиатуре, тем, кто не знает кода, попросту, гостям, отвечает по радио сам хозяин. На запрос Тео ответил мелодичный голос женщины.

Щелчок замка – и клубы пара заструились в дверной проем вместе с гостем. Тео легко вбежал на пятый этаж, где в уютной и просторной комнате жила хозяйка голоса. Она ждала его у открытой двери квартиры. Ею оказалась красивая миловидная женщина, стройная, с длинной русой косой и ровным прямым носом. Глядя на ее лицо, придирчивый взгляд не смог бы обнаружить черт, не гармонирующих с безукоризненным овалом лица и чуть раскосым разрезом светло-зеленых глаз. Она смотрела на Тео, как на хорошо знакомого человека открытым добродушным взглядом, жестом приглашая войти.

– И уж думала, не придешь. – Сказала она.

– Ну почему же? Мне всегда здесь думается лучше.

– Да?! Это приятно слышать.

– Да, и я бы хотел остаться у тебя, Леа.

– Я буду рада. Иди на кухню, я приготовлю кофе.

– Спасибо.

Она ушла коридором на кухню, а Тео, словно пришел домой, бесцеремонно начал снимать верхнюю одежду. В квартире было тепло и уютно. Тихо жужжал кондиционер.

Ступая мягкими тапочками, Тео вошел в комнату. В зеленом уголке, сплошь заросшем тропическими растениями, щебетали разноцветные птицы. Было особенно уютно здесь, и живой уголок природы никак не вязался с тем, что творилось на улице. Тео приблизился к попугайчику. Нахохлившись, он сидел неподвижно на жердочке внутри большой клетки. Бусинки глазки время от времени закрывались в полудреме.

– Как дела, Яша? – спросил Тео.

– Я старая плешивая птичка! – прошипел попугай, – а ты, как

дела, как дела?

– Ну какая же ты плешивая? Ты, Яша, красивый, умный.

– Давай поцелуемся! Давай поцелуемся! – загалдел попугай, старательно изображая звуки поцелуев.

– Давай поздороваемся! – настаивал Тео.

– Зачем мне твоя рука? – шепелявила птичка. – Ты лучше, милый, о спорте поговори.

Громкий смех женщины привел Тео к действительности. С маленьким подносом за спиной стояла Леа, на нем были две чашечки парившего кофе. Оба засмеялись и уселись за журнальный столик.

– Кофе еще есть? – спросил он.

– Как видишь.

– Да, да! – вспоминая запрет, наложенный Советом Планет, Тео прикусил язык. Только им было известно, что поставщик продуктов остался один-единственный, это планета Су. Пока на ближайшие сто-двести лет хватит всем, а дальше, что будет дальше? Этого не знал никто. Молчание нарушила Леа.

– Ну, что там слышно о погоде?

– Ничего особенного, сто лет тому назад такое явление уже наблюдалось.

– А, не рассказывайте нам сказки. – Махнула рукой женщина, – Ты думаешь, что вы такие умники, и не подозреваете, что все говорят вокруг.

Тео насторожился: – Ну и что же?

– А то, что наступает оледенение.

– Да ну?

– Вот тебе и ну.

– А что же произойдет весной?

– Это я у тебя должна спросить, что?

– Ну, положим, большое потепление.

– Я бы этому поверила, – возразила женщина, – если бы, – глаза ее уставились мечтательно куда-то вдаль, – если бы ты не свозил меня к морю на лазурный берег Су.

– О, Леа. А представь себе, что там сейчас так же тепло, как и тогда.

– И помнишь, там мы купили этого болтливого Яшу.

– Как же. Ты ведь сама настаивала на этом.

– И не подозревала, что оно окажется такое болтливое. Ровно в шесть утра вскакивает и начинает подымать гвалт. Вся живность за ним просыпается, а вот сейчас, паршивец, спит… Леа увлеченно говорила о птицах, о видеофильмах, о своих занятиях по изучению систем владения телом и обо всем, что помогало занять себя в длинном зимнем времени, давно уже люди Геи не работали на фабриках и заводах. Оснащенная высокоточными роботизированными комплексами, промышленность Геи давала все необходимое.Тео не слушал ее. Он сосредоточенно думал о предстоящем поиске выхода из сложившегося положения. Ведь ему делать доклад, что скажет он Совету?

– Ты, Леа, занималась вопросами генетики, не так ли?

– Да. Но это было так давно. Нашу лабораторию распустили.

– Видишь ли, возможно, тебе придется вернуться к своим работам.

– О, дорогой Тео, я буду счастлива!

– Ну что ж, будем считать, что это твое согласие.

Женщина расплылась в благодарной улыбке. Она встала и подошла, привычно уселась к Тео на колени и нежно поцеловала его в губы. Он чуть отстранил ее.

– Положение, Леа, очень серьезное. Но, как известно, безвыходных ситуаций нет.

– Ты, милый, говоришь загадками. Точнее можешь выразиться?

– Нас заставили молчать.

– Кто?