Телефон перестал звонить. Я решил задать Глебу ничего не значащий вопрос:
– Давно хотел спросить, а как по документам зовут Джессику?
Телефон снова запел.
– Нормита Самбу Арап, – без запинки ответил Стальский.
– Мм… Занятно. Теперь понятно, почему мы её называли Нормой.
– Может, ответишь на звонок? – спросил Глеб.
– Плюс 3 (141) 592… – пробормотал я и провёл по экрану. – Да!
…………
– Точно, по расписанию… – я сделал несколько шагов от огня. – К сожалению да, твой братец пьян.
…………
– Марточка, мой телефон в сумке в машине.
…………
– Рад тебя слышать. Нет, у нас всё нормально, – я заткнул пальцем другое ухо, потому что в горящем доме начало что-то свистеть и хлопать; не знал, что кирпичи могут так здорово гореть; может алкозаначка Глеба полыхнула.
…………
– Что уж там говорил Уайльд про триумф воображения над интеллектом? Я всегда больше полагался на воображение. Нет повода для беспокойства.
…………
– Я тоже.
…………
– Не без этого, конечно. Я не «бодрый кабанчик», Василиса!
…………
– «Я не Василися-я-я». А я не «бодрый кабанчик»! Мы приедем раньше, чем планировали. Всё хорошо, но… по-другому хорошо. Что само по себе не совсем не плохо.
…………
– При встрече расскажу. Когда сам осознаю.
…………
– Стоим около костра, греемся.
…………
– Не совсем пикник.
…………
– Я больше не хочу быть журналистом.
…………
– Как насчёт проката катамаранов?
…………
– Отель?
…………
– Да. На твой вкус, Крошка.
…………
– Я знаю. До скорой встречи.
…………
– А ты не вывихни запястье, когда будешь вспоминать обо мне! Пока, – только я скинул вызов, как грянул небольшой взврывчик, и сноп искр и каких-то полыхающих кусков вылетел из окна четвёртого этажа. Один из огоньков приземлился где-то за соседской баней.
– Как у них дела? Супер-гуд? – спросил Стальский.
– Да, – ответил я. – Говорит, что нашла подходящий для нас дом, – послезавтра собирается посмотреть. И тебе по соседству, но ты уж сам решишь, когда приедешь.
Глеб покивал. Я весело прокричал:
– Давай-ка валить отседа, Глеб Егорович!
– А как же геликоптер?
– Не будет никакого геликоптера, я пошутил.
– Провёл меня?
– Точно.
– Выходит, обманул меня? – продолжал сыпать синонимами Стальский.
– Да, друг.
Мы со Стальским с секунду смотрели друг на друга, а потом рассмеялись, а потом синхронно погрустнели.