Эвтаназия экономики коммунизма 1917-2017

Сам процесс возникновения и создания переходного рабоче-крестьянского государства, в соответствии с исторической концепцией классиков, должна была обеспечить диктатура пролетариата.

В ленинской традиции определение категории диктатура пролетариата предельно лаконично и означает положение рабочих как господствующего класса.

Содержательная ограниченность ленинского определения категории диктатура пролетариата совсем не случайна, а это сделано вождем осознанно.

Во-первых, публичное разъяснение содержания категории диктатура пролетариата, в силу ее исключительной формационной свирепости и дикости, могло нанести непоправимый вред развитию социалистического и коммунистического движения. Радикальный ленинский напор и так уже оттолкнул от магистрального социал-демократического движения его выдающихся мыслителей и идеологов К. Каутского и Г. В. Плеханова.

Во-вторых, овладение системой власти это достаточно сложный и не однозначный процесс даже в мирной демократической республике, не говоря уже о времени войны, когда могут возникнуть новые потребности в осуществлении государственных полномочий, которые невозможно изобрести или предвидеть. В этой связи необходимо вновь напомнить о том, что мой анализ содержания категории диктатура пролетариата, проведенный в предшествующей главе, в ленинской интерпретации показал ее определяющее и многообразное влияние как исключительного феномена для осуществления всей широты и глубины властных полномочий.

Структурный анализ знаменитого ленинского труда «Государство и революция» показывает, что по своему содержанию реализация функций диктатуры пролетариата предполагала решение следующих задач.

Прежде всего это использование возможностей, которые предоставляла обществу демократия как форма государственного устройства.

Другим ленинским требованием к осуществлению диктатуры пролетариата стало образование революционной партии рабочего класса. Как показал исторический опыт, этим авангардом стало меньшинство деклассированных, полуобразованных, то есть в основном самообразованных, в лучшем случае деятелей со средним образованием, из разных социальных слоев, которые по своим навыкам, занятиям и образу жизни имели очень относительное отношение к рабочим. Ведь и сам будущий вождь мирового пролетариата не доучился и до зимней сессии первого курса юридического факультета Казанского университета.

Потенциал авангарда революционной партии рабочего класса по-ленински должен быть реализован через диктатуру пролетариата путем захвата государственной власти.

Следующим шагом после овладения властными полномочиями самозванные представители диктатуры пролетариата начинают процесс ограничения демократии не только для ничтожного меньшинства богатых, но и для огромного числа представителей мелкой буржуазии, которая отражает интересы большинства населения в преимущественно крестьянской стране – России, но, а затем, процесс ограничения демократических свобод развивается и в отношении рабочих.

В. И. Ульянов (Ленин) считал, что ограничение демократии с помощью диктатуры пролетариата для большинства населения России должно заканчиваться подавлением всех буржуазных слоев населения, включая и тех, кто разделяет большевистские идеи о революционных преобразованиях. Оставшаяся часть населения, соответствующим образом преобразованная в горниле диктатуры пролетариата, должна выработать в себе привычку самостоятельно, путем самосуда, подавлять эксцессы в социальной среде. Об этой практике будущего самосуда исчерпывающе высказался сам В. И. Ульянов (Ленин).

При всей моей нелюбви к длинным цитатам эту часть текста из «Государства и революции» В. И. Ульянова (Ленина) следует привести целиком.

Вот ленинская цитата: «Мы не утописты и нисколько не отрицаем возможности и неизбежности эксцессов отдельных лиц, а равно необходимости подавлять такие эксцессы. Но, во?первых, для этого не нужна особая машина, особый аппарат подавления, это будет делать сам вооруженный народ с такой же простотой и легкостью, с которой любая толпа цивилизованных людей даже в современном обществе разнимает дерущихся или не допускает насилия над женщиной. А, во?вторых, мы знаем, что коренная социальная причина эксцессов, состоящих в нарушении правил общежития, есть эксплуатация масс, нужда и нищета их. С устранением этой главной причины эксцессы неизбежно начнут «отмирать». Мы не знаем, как быстро и в какой постепенности, но мы знаем, что они будут отмирать. С их отмиранием отомрет и государство»[27 - Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Издание пятое. Государство и революция. Учение марксизма о государстве и задачи пролетариата в революции. М.: Издательство политической литературы. 1977. Т. 33, с. 91.].

В данном случае трудно удержаться от энергичных комментариев по поводу коренной причины эксцессов, но важно заметить, что подобный ленинский диагноз социальных болезней был односторонним и тенденциозным, а в конечном итоге, ошибочным и в соответствии с полученными знаниями его современниками в первой четверти ХХ века. Ленинские откровения подобного рода позволили его преемнику с легкостью обращать жертвы в виновников преступлений и наоборот.

Между тем вектор силы «цивилизованной толпы» был применен В. И. Ульяновым (Лениным) и в его личной жизни в момент его отъезда из Цюриха в Петроград через Германию для участия в уже свершившейся революции в 1917 году.

Во время отъезда Ильич «интеллигентно», с помощью физических методов выяснял свои отношения на вокзале с литератором, писавшим о выдающихся личностях русской революции, и который, по слухам, якобы являлся доносчиком[28 - Платтен Ф. Ленин. Вождь мировой революции. М.: Алгоритм: Эксмо. 2012, с. 32–33.].

Итак, диктатура пролетариата как форма государственного управления стоит, образно говоря, на пяти китах: демократии, как считал В. И. Ульянов (Ленин), возникшей в недрах капиталистического производства; революционной партии рабочего класса, реализующей свою политику через авангард пролетариата; ограничения демократии для большинства российского населения в интересах того же большинства; функции подавления большинства интересов буржуазного и мелкобуржуазного населения; и конечно, самосуда.

Вот она четкая ленинская линия в соответствии с его теорией социального развития: использование, «завоевание» демократии, создание революционной партии рабочего класса, ограничение демократии, самосуд, отмирание демократии и государства.

Эта линия социального развития была сконструирована В. И. Ульяновым (Лениным) на основании диалектического метода, для которого он стал живым воплощением.

Все развивается в соответствии с тремя законами диалектики. Первый закон диалектики: переход количества в качество: демократия развивается, затем ей овладевает и ограничивает демократию авангард пролетариата в лице деклассированных литераторов, то есть демократия получает новое качество – из демократии для богатых она становится демократией для бедных. Но отделение одной части населения от другой в смысле использования прав может называться как и чем угодно, только не словом демократия, имеющим свою этимологию в греческом языке.

В этой связи необходимо упомянуть второй закон диамата: закон единства и борьбы противоположностей. Развиваясь демократия проникает во все социальные сферы, становясь из формальной демократии буржуазного права демократией по существу в переходную эпоху социализма.

И, наконец, вступает в действие третий закон диамата: закон «отрицания отрицания», когда демократия становится привычкой и за ненадобностью отмирает как качество по сути и по форме государственного устройства.

В целом диалектический метод – это литературный прием и нет инструментария для его применения в исследовательской практике и является клише для тех, кто не имеет реальных знаний о методах анализа и не может применять научные адекватные методы в силу разных причин, было понятно и тогда и сейчас.

В. И. Ульянова (Ленина) не интересовала система действительных взаимосвязей социальных и экономических категорий потому, что он не желал проводить эти исследования в силу своих политических интересов.

Применяемые В. И. Ульяновым (Лениным) характеристики государства диктатуры пролетариата представляют собой несущий каркас всей новой системы социально-экономического общества.

Следующим шагом в нашем исследовании должно стать определение теоретико-экономических основ того общества, которое замыслил создать В. И. Ульянов (Ленин).

Отправной точкой в теоретических изысканиях вождя мировой революции, конечно, стала «Критика готской программы» К. Маркса.

Основной позицией для В. И. Ульянова (Ленина) стали марксистские выводы о том, что при создании социалистического общества должен существовать переходный период, во время которого сохраняются узкие горизонты буржуазного права, согласно которому сохраняется равное распределение по труду по сути дела не равным людям.

Преодоление буржуазного права, по В. И. Ульянову (Ленину), начинается с момента перехода средств производства в общенародную собственность, когда становится возможным, с одной стороны, захватить собственность, а с другой – нельзя эксплуатировать трудящихся. Причем, по мысли В. И. Ульянова (Ленина), переход средств производства это не одномоментный процесс, а перманентная задача авангарда рабочего класса. Каждое новое создание эффективного производства подлежало обязательной конфискации в общественные, т. е. на самом деле в государственные фонды.

В целом, если преодолеть ленинские нелепые синонимические утверждения типа: общенародная собственность = государственная собственность, бороться = расстрелять, оппонент = идиот, то получается следующая реконструкция плана создания переходного общества.

Структурно новый тип социалистического общества состоит из каждого трудящегося, с известными ленинскими изъятиями. Созданное общество имеет реальные недостатки, которые проистекают из сохранившихся рецидивов буржуазного права.

Другими словами, В. И. Ульянов (Ленин) признает, что в условиях перехода к коммунизму не может не существовать сфера действия буржуазного права с соответствующими товарно-денежными отношениями капиталистического типа.

Наложением ограничений на действие буржуазного права, и соответственно капиталистической экономики, занимается авангард пролетариата в лице вождя мировой революции и его подручных. Но важнее всего то, что практически эти недостатки призвано компенсировать государство диктатуры пролетариата, аккумулируя общее количество труда и создавая общественные фонды потребления, развивая новый тип экономических отношений.

Так, из «головы» В. И. Ульянова (Ленина) со товарищи возникло, в буквальном смысле слова, начиная с конца 1917 года, две сферы экономических отношений: право экспроприировать и право даровать, распределяя. Эта система отношений может регулироваться только государственными чиновниками из среды авангарда трудящихся, приближенных к вождю, которые получили самодержавное монопольное право: даровать и лишать. Как видим, современная российская технология государственного управления частной и державной экономикой имеет почти столетнюю традицию.

Поскольку для В. И. Ульянова (Ленина) категории случайности и хаоса были синонимами, он не хотел знать, что большие массы людей по своим характеристикам и способностям укладываются в «колокол» кривой нормального распределения Гаусса. Около 3,0 % человечества являются гениями, 7,0 % – квалифицируются медициной как дебилы, а остальной состав человечества, т. е. 90,0 %, обладает средними способностями, имеющими значительный потенциал развития с помощью труда.

В конечном итоге человека от человека по качеству отличает накопленный опыт прошлого квалифицированного монопольного труда. Но другое качество монополии – государственный административный ресурс государственной машины, который может как придать значение труду и его источнику – человеку – так и не признать его и уничтожить.

В. И. Ульянов (Ленин) все свои интеллектуальные силы положил на то, чтобы лишить каждого человека его монопольного и накопленного квалифицированного труда с помощью монопольного государственного административного ресурса, имеющего форму общечеловеческого значения, обезличивая его и присваивая его плоды для возможного монопольного административного перераспределения.

Вероятнее всего, поэтому в создаваемом пролетарском государстве, говоря образами и обладая минимальным воображением, можно было бы со 100 % вероятностью утверждать, что мосты строились не через реки, а параллельно им, для реализации потенциала монопольного государственного административного ресурса.

Чем еще можно объяснить страсть строительства социализма в Монголии, минуя капитализм, как не желанием использовать мощный потенциал монопольного государственного административного ресурса в соответствии с ленинской доктриной, что всякое созидание должно начинаться с разрушения.

Пожалуй, это одно из основных противоречий в теории создания коммунистического общества. С этим тайным «червем» – монопольным административным ресурсом, – подтачивающим основы справедливости и уничтожающим все ресурсы, В. И. Ульянов (Ленин) начал разрабатывать и строить коммунистическое общество.

На первом этапе осознания проблем строительства рабоче-крестьянского государства В. И. Ульянов (Ленин) обращал особое внимание на экономические основы процесса возникновения и развития нового общества.

В качестве исследовательского инструментария вождь мирового пролетариата использовал следующие институциональные категории в популярном очерке о государстве и революции: работы К. Маркса и Ф. Энгельса, социализм как первая фаза коммунизма, производительные силы, государство, свобода, капитализм (буржуазное общество), экспроприация, труд, отмирание государства, пролетариат, борьба пролетариата, буржуазное право, контроль, учет, фабричная дисциплина.

Для иллюстрации векторов действия институциональных категорий В. И. Ульянов (Ленин) использовал следующие содержательные речевые формы: растут производственные силы, получать от каждого по способностям, а отдавать по труду, получать от каждого по способностям, а отдавать по потребностям, есть государство нет свободы, преодолевать буржуазное право, подчиняться вооруженным рабочим и Советскому государству, уничтожать чиновничество, применять насилие, наказывать.

Используя указанные категории и речевые формы, строитель нового типа государства наметил следующую структуру государственного устройства.

Все начинается с применения марксистской теории рабочими и их авангардом в борьбе пролетариата за новое общественное устройство.

В качестве первого шага на этом пути вооруженный пролетариат должен экспроприировать собственность под тщательным контролем авангарда, организованном в партию. На следующем этапе на основе экспроприированной собственности, называемой общественной, а на самом деле ставшей тотально государственной, создается новая государственная машина, с буржуазным правом без буржуазии. Границы действия буржуазного права в отношении нового типа государственной собственности определяет авангард партии трудящихся во главе с В. И. Ульяновым (Лениным).

А на завершающем этапе строительства нового общественного строя начинается развитие производительных сил с помощью строжайшей фабричной дисциплины. Заключительным итогом создания коммунистического государства должно стать общество, где все граждане превращены в наемных рабочих, чуть не обмолвился – рабов, громадного государственного синдиката, в котором невозможно уклониться от всеобъемлющего контроля и учета труда. Кроме того, для образованных граждан уровень свободы и горизонты буржуазного права, необходимые для их труда, будут регламентироваться вооруженными рабочими и их авангардом – партией пролетариата.

Такова ленинская линейная концепция строительства нового общества. Она понятна и проста и может быть реализована вооруженными рабочими, которые, по ленинскому выражению, шутить не любят.

Все вроде бы хорошо и ленинская созидательная логика безупречна. Но почему советская государственная машина со своих первых шагов начала агонизировать – уничтожать своих собственных граждан и задерживать развитие производительных сил.

Почему?