Диагностика глобального рынка 2000-2020

Только не стоит предполагать, что подобные откровения посещают меня как автора этой книги. Немаловажно, что предчувствие и понимание истоков промышленных и фондовых проблем в национальном хозяйстве США знакомо экономистам США. Единственным недостатком их исследований является отсутствие измеренных взаимосвязей.

Суть одной из главнейших экономических проблем США прекрасно сформулировал известный американский математик Джордан Элленберг. Прошу простить автора за обширную цитату профессионала, но для понимания проблемы это цитирование необходимо.

Итак, вот существо экономических проблем США: «Америку принято считать (и это радует), промышленным гигантом, заводы которого день и ночь неустанно производят необходимые миру товары. Однако современная реальность существенно отличается от такого представления. В период с 1990 по 2008 год численность рабочей силы в США увеличилась в целом на 27,3 миллиона рабочих мест. Из этого количества 26,7 миллиона рабочих мест (или 98 %) были созданы в так называемом неэкспортном секторе, другими словами, в том секторе экономики, в котором нельзя привлекать сторонние ресурсы и который не выпускает продукцию для экспорта (органы государственного управления, здравоохранения, розничная торговля, общественное питание).

Эта цифра может рассказать о многом в новейшей истории американской промышленности, и прежде всего, – как именно она развивалась за последний период. Более того, этот показатель широко эксплуатируется в самых разных источниках: от журнала The Economist до последней книги Билла Клинтона. Однако необходимо тщательно проанализировать, что означает данная цифра; ведь 98 % – совсем недалеко от 100 %. Утверждают ли результаты исследования, что рост занятости максимально сосредоточен в неэкспортном секторе экономики? Именно так оно и выглядит – однако здесь не все верно. За период с 1990 по 2008 год уровень занятости в экспортном секторе повысился всего на 620 тысяч рабочих мест – что соответствует действительности. Но ситуация грозила быть еще хуже, поскольку количество рабочих мест в этом секторе могло сократиться. Именно это произошло в период с 2000 по 2008 год: экспортный сектор потерял около 3 миллионов рабочих мест, тогда как в неэкспортном секторе этот показатель вырос на 7 миллионов рабочих мест. Таким образом, на неэкспортный сектор пришлось 7 миллионов рабочих мест из общего прироста в размере 4 миллионов, или 175 %!»[8 - Элленберг Дж. Как не ошибаться. Сила математического мышления. М.: Манн, Иванов и Фербер, 2017. С. 113–114.]

Выводы из вышеприведенных вычислений и процитированного заключения могут быть четко сформулированными и практически неоспоримыми.

Первое: жизненно значимо для развития экономики исследовать и знать меру достоверности и силу взаимосвязи между экономическими явлениями и процессами.

Второе: современная экономика США в сфере участия в международного разделения труда и товарного обмена имманентно работает на самоуничтожение. Надо заниматься структурным государственным регулированием, а не плодить рассуждения и сентенции о том, что рынок может быть только саморегулируемым. Последние словосочетания – это полная бестолковщина и приписывание рынку того, что на самом деле рыночным отношениям никогда не было присуще. Конечно, легче всего утверждать ложные истины в последней инстанции, чем заниматься непростыми исследованиями рыночных взаимосвязей, которые к тому же носят вероятностный характер.

Еще важно и то обстоятельство, что государственная власть в США является более слабой, если не применять более сильные образы и метафоры, по сравнению с системным управлением социально-экономическими процессами в США со стороны крупных корпораций. В целом, власть институтов государства США на порядки слабее властных полномочий крупных корпораций в сфере своих компетенций и полномочий. А если сравнивать государство США с государством Российская Федерация, то мощь государственной власти России просто несравнима с убогим потенциалом государственной власти США. Очень характерно охарактеризовал «государственную» власть США в своих мемуарах такой высокий профессионал в сфере государственного управления как бывший министр обороны США Роберт Гейтс [11].

Приведу примеры структурных представлений о власти двух известных в США эффективных менеджеров Роберта Гейтса и Джека Уэлча.

Реально только ФРС США в краткосрочном периоде эффективно управляло своей валютой, но долгосрочные тенденции управления экономическими процессами монетарными методами в США оказались неэффективными, поскольку до настоящего времени не измерены долговременные последствия результатов управления экономикой, главным образом, монетарными методами. И мнение бывшего председателя управляющих ФРС США А. Гринспена о том, что экономометрические модели не смогли спрогнозировать масштабные экономические кризисы, не могут быть приняты серьезными исследователями в качестве истины в последней инстанции. В различных разделах математики достаточно средств для получения адекватных результатов, но только при одном условии, что при формулировании познавательной задачи зависимая переменная и часть комплекса независимых переменных не определяются как монопольные константы с помощью традиционных математико-статистических методов.

Итак, расчеты прогнозов самыми квалифицированными экономистами в мире, как квалифицирует своих национальных коллег А. Гринспен, основанные на том, что все типы рынков США в глобальной экономике должны расти – это независимые переменные, а экономика США должна увеличиваться в среднем на 2,0–3,0 % в год, всегда будут ошибочными по следующим фундаментальным обстоятельствам. Во-первых, система рынков по определению не может быть однородной, хотя бы потому, что фондовый рынок в России и других стран работает в иной правовой парадигме, которая отличается от фондовых площадок США.

Во-вторых, независимая переменная – фондовый рынок России не может напрямую управляться государственными чиновниками США. Да, конечно, российский фондовый рынок может зафиксировать убытки от падения стоимости ценных бумаг, эмитированных в США, но эти убытки изначально регламентированы разницей в платежеспособности фондовых площадок и нормами суверенного финансового права.

В-третьих, заметим, что трансфер убытков с фондовых рынков США на другие площадки определяется монополией США на эмиссию своего денежного средства. Но даже управление долларом как резервной мировой валютой, что является монополией США, также не может быть линейным и однозначным процессом, определяемым только коммерческой выгодой США. В период 2000–2014 годов монополия США на эмиссию и управление долларом США стала преобразовываться из монополии, которая приносила доход США, начиная с начала XXI века, в монополию, которая начала действовать негативно на экономические процессы в США. Экономика США ожирела и поражена «атеросклеротическими бляшками», то есть финансовыми «бляшками» и стала неспособной энергично двигаться.

Напоминаю, что США – это липовый промышленный гигант еще в одном измерении, на которое обратил внимание известный математик в США. Это обратная сторона латентного процесса притока доходов в форме долларов США к государствам-предпринимателям (Германии, Англии, России и др.), который на данный момент ФРС США остановить не в состоянии. То есть США как промышленная держава будет продолжать деградировать и использовать другие валюты, а в максимальной степени евро, в качестве спасательного круга для своей национальной экономики. Этот факт и зарегистрировали мои интегральные измерения.

Третье место России в глобальной экономической системе вполне объяснимо одной из латентных причин, которую обозначил Е.М. Примаков. Речь идет о том, что материальные и финансовые ресурсы на развитие страны не могут не увеличиваться, поскольку затраты России сократились на 28,5 миллиардов рублей (при курсе рубля в среднем 0,5 доллара США за рубль) товарные дотации России другим союзным республикам, которые осуществлялись из бюджета РСФСР через бюджет СССР на общую сумму в 57,0 миллиардов долларов. Причем, на первых дотационных местах в 80-е годы XX века были все прибалтийские республики, а также Грузия и Украина[9 - Примаков Е.М. Встречи на перекрестках. М.: ЗАО Издательство Центрполиграф, 2015. С. 79.]. Кроме того, государственные традиции централизованной концентрации ресурсов в России на жизненно важных экономических направлениях имеют более чем столетнюю историю. В рассматриваемый исторический период произошло естественное восстановление ВПК для огромной и великой страны, имеющей свои естественные национальные интересы.

Потенциал России растет, но и, как показывают расчеты, промышленные, валютные и товарные рынки также позитивно действуют на экономическое состояние России.

Как показывают приведенные ниже вычисления, только российский фондовый рынок оказывает негативное влияние на экономику России, что в значительной степени обусловлено профессиональными рыночными специалистами по ценным бумагам из США и Германии.

В первую очередь, позитивные и негативные тенденции развития экономики G14 связаны с неоднородностью развития различных типов рынков в глобальной системе экономических координат.

Предельно ясно, что по степени существующего потенциала и экономической активности выделяются две группы промышленных экономических систем различных стран

В состав первой группы входит 8 стран. Это: место № 1 – Испания, № 2 – Англия, № 3 – Россия, № 4 – Корея, № 5 – Германия, № 6 – Бразилия, № 7 – Нидерланды, № 8 – США. У читателя, имеющего минимальные знания об экономическом состоянии этих стран, сразу же возникает вопрос: «Как это США на восьмом месте, а Испания на первом?» Повторюсь, все очень просто, поскольку приведенные данные результаты расчетов, а не придуманный вывод из филиации идей. Представленные уровни экономического состояния стран – это результат интегральных расчетов в том числе и по экономике Испании, которая развивается за счет кредитных ресурсов, а деградация экономики США обусловлена латентными долгами, которые формируются за счет того, что США обладает монополией на мировую резервную валюту. В целом, долги – это на 51?0 % категория политическая и на 49,0 % – экономическая.

В состав второй группы входят следующие страны: № 9 – Норвегия, № 10 – Япония, № 11 – Мексика, № 12 – Франция, № 13 – ЮАР, № 14 – Канада. Формирование двух групп в глобальной координатной экономической сети определяется значимой неоднородностью развития рыночных систем в период 2000–2014 гг.

Особенно отмечается неоднородность развития рынков в системе координат существующих двух группировок стран G14.

Из анализа интегрированных данных в таблице 2 выявляется еще одно измерение экономического состояния стран в глобальной экономике.

Прежде всего, при разных уровнях экономического состояния стран в мировой экономике и их неравномерного развития выявляется в динамике хозяйственного развития две группы стран.

Одна группа стран в своем уровне экономического состояния демонстрирует позитивную динамику развития, и их большинство. Это – Франция, у которой 69,1 % факторов производственных, фондовых, валютных и товарных действуют положительно,

Мексика – 62,5 %, Германия – 62,4 %, ЮАР – 59,3 %, Канада – 58,5 %, Англия – 58,5 %, Нидерланды – 55,6 %, Испания 55,2 %.

Динамичное развитие Франции гарантируют четыре фактора:

1. Промышленность,

2. Фондовый рынок,

3. Валютный рынок,

4. Рынок биржевых товаров.

Позитивное экономическое развитие Мексики обеспечивают в основном два фактора:

1. Промышленность,

2. Рынок биржевых товаров.

Германии – три фактора:

1. Промышленность,

2. Валютный рынок,

3. Рынок биржевых товаров.

ЮАР – это четыре фактора:

1. Промышленность,

2. Фондовый рынок,

3. Валютный рынок,

4. Рынок биржевых товаров.

Канада – это три положительных фактора

1. Промышленность,

2. Валютный рынок,

3. Рынок биржевых товаров.

Англия – это два фактора

1. Промышленность,

2. Фондовый рынок.