100 знаменитых художников XIX-XX вв.

Во второй половине 80-х гг. Эмиль Бурдель много работал, на его плечи легли заботы о родителях, переехавших в Париж в 1886 г. Он создал целую серию портретных бюстов, среди которых наиболее известны «Голова мальчика» и «Женский портрет» (оба в 1890 г.). В эти годы скульптор одержим идеей создать грандиозное, масштабное произведение. Своему другу Керси он писал: «Я мечтаю о кардинальном произведении, создание которого является долгом художника по отношению к искусству и к самому себе. Оно беспрестанно является мне, преследует меня – произведение, приносящее почет и уважение, вырывающее твое имя у смерти, заставляющее сильнее биться сердца и воспламенять тех, которые придут после нас. Это будет «Адам» – наш прародитель, которого я бы хотел воссоздать таким, каким он внезапно явился перед удивленным миром, во всей своей первозданной силе и наивности. Чтобы создать его, у меня в руках та же глина, что была у Господа Бога, но я не Бог». Так появилась работа «Адам после грехопадения» (1889 г.), в связи с которой французская печать писала о скульпторе: «За этим мастером будущее». Постепенно имя его становится известным в художественных кругах столицы.

В 1883 г. в жизни молодого скульптора произошло важное событие – сам Роден пригласил его к себе в мастерскую в качестве помощника. Бурдель проработал там довольно длительное время, принимая участие в создании роденовских «Граждан Кале», «Памятника Бальзаку», «Плачущей» из «Врат ада» и других работ.

Он восхищался творчеством мастера, которого глубоко уважал, понимая, однако, что его собственная творческая концепция далека от роденовской. «Роден – гениальный аналитик, но я стремлюсь к синтезу», – говорил Бурдель. Тем не менее созданные им в эти годы работы, без сомнения, отмечены влиянием великого Родена («Печальная заря», «Три сестры» и др.).

Первый свой монумент, посвященный павшим в войне 1870–1871 гг. (1893–1902 гг.), скульптор также создает, явно находясь «под сильным обаянием чар Родена». В этом произведении воплотилась его многолетняя мечта о создании монументального памятника. В процессе работы над ним скульптор выполнил сорок девять этюдов, но, к сожалению, должен был остановиться из-за острого приступа ревматизма. Получив запрет работать с глиной, Бурдель начал писать портреты пастелью для того, чтобы иметь средства к существованию. «Я чувствовал, что буду потерян для скульптуры, если буду продолжать в том же духе, – вспоминал художник о том нелегком времени. – Превозмогая боль, я начал лепить… Правда, я продолжал делать и пастели, но все деньги, которые мне удавалось заработать, я использовал для работы над памятником «Павшим», который занял у меня около девяти лет». Окончательно монумент был завершен в 1902 г., а на следующий год установлен в Монтобане на площади, которая теперь носит имя Эмиля Антуана Бурделя.

Но по-настоящему скульптор стал известен широкой публике в 1909 г., когда в Салоне был выставлен его «Геракл», произведший настоящую сенсацию в мире искусства. Это удивительно цельное, художественно завершенное и гармоничное творение свидетельствовало о зрелости и самобытности мастера. «Геракл» ознаменовал собой завершение значительного периода в творчестве Бурделя, для которого были характерны «преклонение перед первозданной, стихийной силой человеческих страстей, героический пафос и патетика».

Создавая свои последующие творения («Пенелопа», «Благородство бремени», оба в 1912 г. и др.), мастер стремился показать в них не столько природную силу человека, сколько пытался найти его нравственный идеал. «Голова Аполлона» (1900–1909 гг.) – работа, которая «явилась как бы прологом к этим поискам», наиболее любима автором. Историю ее создания он с особым чувством вспоминал даже за несколько дней перед смертью: «Я заканчивал тогда мой первый монумент – «Памятник павшим в войне 1870–1871 годов». …Я работал с ним девять лет… Мои руки опухли от сырой глины. «Аполлон» был для меня отдыхом. Я лепил его со своего соседа – рыжего и худого итальянца. Эта работа выявила мое новое видение формы, далеко опережавшее все прежние поиски, заставив меня сконцентрировать основное внимание на структуре, а не на мускулах, сухожилиях, сосудах и т. д.». Однако, не закончив этюд, мастер оставил работу над ним. Прошло несколько лет, прежде чем Бурдель вспомнил об «этой высохшей и потрескавшейся голове» и отлил ее в бронзе. «Это драма моей жизни, воплотившая, с одной стороны, завершение поисков, с другой – новый поиск, неспокойная, суровая, синтетическая, свободная от всяких влияний прошлого и настоящего», – говорил скульптор об «Аполлоне».

Начало 1910-х гг. для Бурделя было отмечено большой удачей – он получил заказы на оформление Театра Елисейских полей и памятник аргентинскому генералу Альвеару. До сих пор французское государство не баловало заказами одного из крупнейших монументалистов Европы, отдавая предпочтение помпезному, эклектичному стилю «официальных» мастеров. Если бы в те годы Бурдель не получал заказы от частных лиц и других государств, его творческое монументальное наследие было бы несоизмеримо меньше. Скульптор с большой ответственностью подошел к декоративному оформлению Театра Елисейских полей, строившегося по проекту известного архитектора Огюста Перре. Мастер мечтал возродить скульптуру, восстановив союз «ваяния и зодчества». «Скульптура должна быть привита архитектуре, как делают прививку дереву», – говорил Бурдель. Работая над декором Театра Елисейских полей, скульптор снова возвратился к любимой им античной культуре. Скульптора часто упрекали в его чрезмерном увлечении архаикой, в неумении решать насущные проблемы современными методами. Однако бурделевские творения не мертвы, они наполнены жизненной силой. Каждый античный образ скульптор ваял, вдохновленный живой моделью. Декор Театра Елисейских полей, например, он создавал под впечатлением танцев Айседоры Дункан, которую увидел впервые в 1909 г. в театре Шатлэ. «Мисс Дункан подобна бессмертной жрице. Она воскрешает все наиболее великие и благородные шедевры античности… Жизнь – моя единственная школа. Все мои музы, их жесты найдены во время танцев Айседоры Дункан. Она была моим главным источником. С девятью различными ликами, которыми я наделил ее, – это всегда она», – писал скульптор. Оформленное Бурделем театральное здание не выглядит устаревшим и в наши дни, хотя, возможно, его «прекрасным музам и нимфам» не слишком уютно среди блеска и шума современного Парижа.

Еще одному из замечательнейших своих творений – памятнику генералу Альвеару – Бурдель посвятил целое десятилетие. Начав работу над монументом в 1912 г. в Париже, он продолжил свой труд в Монтобане, куда перебрался вместе со всей семьей. Сотни рисунков были созданы им за эти годы, ибо прежде чем приступить к работе, скульптор всегда делал огромное количество эскизов и набросков. Величественный и импозантный памятник представляет собой грандиозное сооружение из розового гранита и бронзы высотой около 20 м. На высоком постаменте возвышается конная статуя, а по углам цоколя размещены четыре аллегории – Сила, Победа, Свобода и Красноречие. Каждая из этих аллегорий не только прекрасно вписывается в общий архитектурный ансамбль, но и выразительна, содержательна сама по себе. «Мы, собратья и почитатели Бурделя, считаем, что памятник Альвеару является кульминационной точкой в развитии французской пластики, и по этой причине невозможно допустить, чтобы он навсегда был потерян для Франции. Мы считаем необходимым в срочном порядке отлить фрагмент статуи для города Парижа», – писали художники в «Петиции скульпторов» после того, как стало известно, что монумент будет вывезен из страны. Увы, памятник Альвеару – один из удивительных образцов монументальной пластики XX в. – во Франции так и не был установлен.

Особое место в творчестве Бурделя всегда занимал портрет. И в этой области явственно проявилась его тяга к героике, созданию образов выдающихся творческих личностей. «Чтобы сделать портрет гения, – говорил скульптор, – надо сначала четко представить себе форму его сущности». Им были созданы портреты Энгра, Карпо, Родена, Рембрандта, Домье, Толстого, Анатоля Франса, Перре и многих других знаменитостей. Мастер выполнил более сорока портретов Бетховена, увлечение которым зародилось еще в юности. Однажды в витрине магазина Монтобана Бурдель увидел портрет великого композитора, который потряс его своей глубиной. Впечатление Бурделя еще более усилило необыкновенное сходство облика Бетховена с его собственным. Это «полудетское увлечение» музыкантом переросло в творчестве скульптора в подлинную страсть – настоящую «Бетховениану». В скульптурных портретах композитора Бурдель пытался не только запечатлеть его облик, но и передать в нем «окаменевшую музыку» Бетховена, как бы создавая ее «пластический образ».

В 20-е гг. скульптор приобрел мировую известность. Его выставки проходили в Японии, США, Праге, Венеции. В 1928 г. на крупнейшей прижизненной выставке Бурделя в Брюсселе были представлены 141 скульптура, 78 живописных и графических произведений. Мастер получал заказы со всего мира, большинство из которых было связано с минувшей войной: памятники павшим, мемориалы. В 1919 г. он приступил к работе над памятником горнякам из Монсо-ле-Мина, погибшим в войне 1914–1918 гг. В эти же годы скульптор создает несколько огромных статуй, из которых наиболее значительны «Франция», «Мадонна Эльзаса» и «Сафо». Статуя поэтессы Сафо, творившей в VII в. до н. э., – «одно из наиболее вдохновенных и пластически совершенных произведений мастера», одно из самых лучших его творений. Создавая «Сафо», скульптор снова возвратился к тому высокому нравственному идеалу, который вдохновлял его во времена «Аполлона». «Сафо» была отлита в 1928 г., а в следующем – в Париже установили памятник польскому поэту Адаму Мицкевичу, над которым Бурдель работал с 1909 по 1929 г. После этого необычайный дар Бурделя-монументалиста по-настоящему оценили во Франции. Этим признанием он очень дорожил.

Скульптор был полон множества новых замыслов, грандиозных проектов, но им не суждено было осуществиться. Вскоре он тяжело заболел и спустя несколько месяцев – 1 октября 1929 г. умер. Творческое наследие его поистине огромно – сотни памятников, статуй, барельефов, бюстов, тысячи рисунков, пастелей, гуашей, иллюстраций. Наряду с этим среди современников Бурдель был известен как самобытный писатель и поэт, автор эссе и критических статей: его «Поэма скульптора» была опубликована в 1890 г. В течение двадцати лет этот большой мастер занимался педагогической деятельностью.

В «Доме-музее» Бурделя, который организовала после его смерти жена Клеопатра Севастос, можно полюбоваться не только скульптурами и живописными работами художника, но даже увидеть в натуральную величину его знаменитый памятник Альвеару, статую Мицкевича, «Францию», барельефы Театра Елисейских полей. Создавая эти свои работы, мастер выполнял нелегкую задачу для своего времени: возрождал то, что казалось уже давно забытым – традиции героического монументального искусства. Невозможно представить себе европейскую монументальную пластику XX в. без той базы, которую заложил Бурдель. Недаром, говоря об этом замечательном мастере, его прославленный современник Анатоль Франс подчеркивал, что это «наиболее выдающийся художник нашей эпохи, наиболее возвышенный, наиболее сильный. Единственный его недостаток – стремление к невозможному, но это благородный недостаток».

ВАН ГОГ ВИНСЕНТ

(род. 30.03.1853 г. – ум. 29.07.1890 г.)

Выдающийся голландский живописец-постимпрессионист, большую часть жизни проведший во Франции.

Автор более полутора тысяч остросюжетных и ярких портретов, пейзажей, рисунков и натюрмортов.

Художественная деятельность Ван Гога была недолгой – всего лишь одно десятилетие, с 1880 по 1890 г. Но сделать за это время он успел неизмеримо много. Язык полотен этого художника суров и реалистичен. В то же время никому до него не удавалось так пользоваться цветом, находить свой ритм. Современники не признали в нем никаких достоинств. Лишь десятилетия спустя он вошел в плеяду художников, названных реформаторами, а его трагическая жизнь стала подвигом в искусстве.

Винсент Виллем Ван Гог родился в Голландии, в семье бедного пастора, имеющего приход в деревне Гроот-Зюндерт. Вслед за ним у Теодора Ван Гога и его супруги Анны Корнелии появилось еще четверо детей.

В детстве отличающийся угрюмостью и нелюдимостью, Винсент не имел друзей, любил бродить по полям, вересковым зарослям и болотам, наблюдать жизнь природы, а с десяти лет и зарисовывать увиденное. Когда подрос брат Тео, который был младше его на четыре года, они совершали такие прогулки вместе и были неразлучны. Винсент поверял брату свои мысли, мечты, разочарования, искал сочувствия и поддержки. И всегда находил их.

По-настоящему юноша увлекся искусством, когда по решению семьи начал работать в Гааге, в филиале французской фирмы по продаже картин и эстампов «Гупиль и К°». Нужно заметить, что, кроме пастора Теодора, все Ван Гоги имели высокое положение в обществе: один из его братьев служил в морском ведомстве, был директором Амстердамской верфи, а трое работали у Гупиля и жили в достатке. Племянник по линии жены Антон Муаве стал известным художником.

Шестнадцатилетний Винсент был достаточно умен, начитан, покладист и служил охотно. Он увлеченно изучал искусство, посещал музеи, бывал с поручениями в лондонском, брюссельском и парижском отделениях фирмы. Вскоре молодой служащий, быстро приобретший необходимые познания и вкус, получил повышение – перевод в Лондон. Перед Винсентом открывалась блестящая карьера. Но внезапно из услужливого и доброжелательного он превратился в грубияна, отпугивающего покупателей. Дядя Винсент помог перевести племянника в парижское отделение, но и там юноша не оправдал доверия. После скандала с богатой клиенткой, а затем и своими работодателями, Винсент был уволен. Причиной разительной перемены была личная драма: его любовь отвергла дочь квартирной хозяйки Урсула.

Осмеянный, униженный, потерявший работу, молодой человек возвратился к родителям. Отныне он всегда будет приезжать в отчий дом, чтобы собраться с силами и начать жить сначала. Семья сочувствует ему, но и настораживается: Винсент подвержен меланхолии, которая сменяется приступами ярости, и от этого страдают все, в том числе и он сам. Даже прежде всего сам, что доказало время. До 27 лет он предпринимал пять попыток чему-нибудь научиться, искренне желая быть полезным людям, и столько же раз терпел неудачу. После фирмы «Гупиль» это повторилось в пансионате Рамсгатта, где он учительствовал только за еду и крышу над головой, далее – в Айлворте в должности помощника проповедника, в Дордрехте, где его пристроили продавцом книжного магазина. Провалилась и попытка обучаться теологии в Амстердамском университете: при всем старании и поддержке родственников он не смог осилить программу подготовительного факультета и пошел на специальный курс миссионеров, решив, что единственно верным для него будет путь богослужения. Однако через три месяца Винсент уходит с курса и самостоятельно едет в Боринаж – один из беднейших районов Бельгии, где влачат жалкое существование углекопы. Ему не дают приход, опасаясь, что от этого бунтаря вреда будет больше, чем пользы, но устанавливают испытательный срок, так как желающих попасть в этот район не было и темным прихожанам не требовался очень грамотный пастор.

Холодные лачуги вместо домов, отрепья вместо одежды, голод, болезни и постоянный страх людей быть погребенными в шахте – вот что увидел Ван Гог. Всеми силами старался он помочь «черным людям», как называли немытых жителей Боринажа: то проповедями, то просьбами к хозяевам шахт. Этот чудак раздавал свою одежду, делился деньгами, которых самому едва хватало, учил грамоте детей, ухаживал за больными, хоронил мертвых, но помочь всем не мог. И однажды понял страшную вещь: Бога нет, а если и есть, то ему безразлична судьба несчастных людей. Именно поэтому он и должен служить обездоленным. Но как? Постепенно Винсент пришел к выводу, что таким делом должно стать искусство, способное приносить облегчение. Странствуя по поселкам Боринажа и много рисуя, он убедился в этом.

Приехавшие с проверкой наставники миссионерской школы пришли в ужас, объявили Ван Гога чуть ли не сумасшедшим и лишили места, а с ним и небольшого жалованья. Два года, проведенные в Боринаже, довели его до истощения, нищеты, хронической лихорадки, но только утвердили в правильности своего решения. В октябре 1880 г. Винсент Ван Гог уходит в Брюссель. Пешком… А углекопы еще долго будут помнить своего пастора, называя его вторым Христом.

Мрачный оборванец, в которого превратился за эти годы Винсент, имел только одну цель – учиться. Он изучает самостоятельно «Полный курс рисунка» Барга, «Сборник рисунков углем» Аллонже, «Анатомические эскизы для художников» Джона, постигает законы перспективы, знакомится с художниками и жадно ищет у них ответа на свои вопросы. По совету Тео он сходится с Ван Раппардом и работает в его мастерской. Это был единственный в то время друг, который поверил в возможности Винсента.

Лето и осень 1881 г. Ван Гог проводит у родителей в Эттене, где теперь был приход отца. Это чудесное время для раздумий, обобщений и плодотворной работы. Здесь он создал около 50 рисунков (портрет отца, наброски сеятеля, жанровые сцены, пейзажи) и впервые попробовал написать маслом натюрморт. Его выбивает из колеи новая любовь – к овдовевшей кузине Кей. Вся семья восстала против Винсента, и сама Кей прервала его преследования словами: «Нет. Никогда». Ведь он неудачник, не способный прокормить даже себя. Еще более несчастный, чем прежде, Винсент едет в Гаагу.

Гаагский период очень важен для Ван Гога-художника. К этому времени у него уже сформировалось собственное видение мира, отраженное во множестве работ. Его объекты – люди из самых низких слоев общества, о чем говорят картины «Сеятель», «Жнец», «Женщина у корыта», «Откатчица», «Швея», «Землекоп», «Человек из богадельни», «Парень с тачкой навоза» и др. Он настойчиво ищет свои живописные средства, выполняет этюды маслом. Уроки живописи, которые преподал ему кузен Муаве, вдруг открыли Ван Гогу, что цвет – великая вещь, и он упивается миром красок.

Винсент начал учиться искусству, когда появилось новое поколение живописцев – Мане, Писсарро, Моне, Сислей, Ренуар, Сезанн, Дега, Гийомен, а также молодые Тулуз-Лотрек, Гоген, Сера, Синьяк, отошедшие от академизма и посмевшие предложить новое искусство, которое не понимали и не принимали в обществе. Здесь, в Гааге, он попал в довольно банальный художественный круг, где каждый был занят прежде всего собой, об импрессионистах упоминали, но и только. Движимый благородными порывами, Винсент предложил организовать товарищество художников, чтобы сообща создавать произведения, доступные простому народу, устраивать передвижные выставки. Но в скором времени он разочаровался в собратьях по ремеслу, которые на самом деле были завистливыми соперниками в стремлении пробиться «в свет».

Еще больше отдалила его от новых друзей встреча с Христиной, уличной женщиной, которую он сначала пригласил позировать, а когда узнал, что она беременна и имеет еще троих детей, проникся жалостью и любовью и оставил у себя. Простая прачка залечила его душевные раны и утолила телесный голод. Винсенту показалось, что он счастлив, имея хотя бы подобие семьи, и он боролся за свою Син, как называл Христину, со всеми, кто ее не одобрял. И если бы он не был художником и не отдавал живописи всего себя и те скудные средства, которые по-прежнему высылал ему брат, все могло сложиться иначе. Но Винсент не мог прокормить тех, кого приютил, и ремесло себе выбрал окончательно. Он расстался с Христиной в сентябре 1883 г.

Два месяца Ван Гог провел в провинции Дренте, чтобы забыться, а с приближением зимы уехал снова к родителям, уже в Нюэнен – новое место службы отца. Его никто не понимает, над ним смеются, его презирают. Единственное спасение он находит в творчестве и работает как одержимый. Подсчитано, что за два года, проведенные здесь, художник создал около четверти всего сделанного за десять лет. Почти в сотне работ отображена жизнь крестьян и ткачей – это портреты, бытовые сценки, в том числе и знаменитые «Едоки картофеля». Виды хижин, полей, отцовский дом и сад, церковь, башня стали его пейзажами, а цветы и предметы – натюрмортами. Например, появились серия птичьих гнезд, «Натюрморт с Библией», написанный в память о скончавшемся отце. Этим же темам были посвящены более 240 рисунков.

Невзгоды и несчастья, однако, не останавливают Ван Гога в творческом поиске. Он изучает «Анатомию для художников» Маршалла, пособия, которыми пользуются в Школе изящных искусств. «Я совершенно уверен, – пишет он брату, – что цвет, светотень, перспектива, тон и рисунок – короче, все имеет свои определенные законы, которые должно и можно изучать, как химию или алгебру». Кроме того, обогащают Ван Гога и поездки в амстердамские музеи – к полотнам Хальса, Рембрандта и Рейсдаля, гравюрам Унгера и Бракмона, работам Коро, Милле и других мастеров. Обращаясь к творчеству великих голландцев, он понял, что рисунок и цвет должны рассматриваться как единое целое, а еще увидел характерную особенность – они писали быстро. Эти принципы были ему близки.

Все более ощущалась потребность в настоящей учебе, и у Винсента созревает желание ехать в Антверпен. Этот отъезд был ускорен печальным событием: влюбленная в Ван Гога соседка Марго, которой не разрешали выйти за него замуж, пыталась отравиться, но во всем обвинили художника. Теперь его возненавидели в округе, и в ноябре 1885 г. он покинул Нюэнен.

В Антверпене Ван Гог пропадал в музеях, брал частные уроки рисования с обнаженной модели, записался в Академию художеств, в класс рисунка Эжена Зиберта. Но его своеобразная манера письма не подчинялась академическим канонам. В конце концов художника обвинили в том, что он издевается над педагогами. Он стал посмешищем и среди студентов. Все снова закончилось скандалом и уходом. Теперь у Ван Гога осталась только одна дорога – в Париж, куда его давно звал Тео.

Винсенту было уже 33 года, а он все еще ходил в учениках. По совету брата он записался в мастерскую Кормона, художника признанного, писавшего картины на историческую тему. Но и здесь Ван Гог пренебрегал всеми сложившимися правилами, искажал все, что рисовал. Самая большая польза от посещений Кормона – знакомство с Анкетеном, Тулуз-Лотреком и Бернаром. Когда братья Ван Гог переезжают в большую квартиру рядом с Монмартром и у Винсента появляется своя мастерская, он сближается с импрессионистами, знакомится с Гогеном и чудесным человеком, торговцем красками, бесконечно влюбленным в искусство, папашей Танги. Здесь он снова возвращается к идее профессионального братства и устраивает в кафе «Тамбурин» выставку работ – своих, а также Лотрека, Анкетена и Бернара. Но успеха она не имела.

Со времени, когда Эдуард Мане выставил в Салоне Отверженных свой «Завтрак на траве», минуло более 20 лет, теперь импрессионисты, которые потрясли Винсента, не были однородной, сплоченной группой, их искусство обретало новые направления, появлялись новые имена. Ван Гог учился у всех, подражал всем, пока не определил, чего же он искал в их творчестве. Моменты отчаяния сменялись открытиями. Он всеяден: пребывает в восторге от сокровищ Лувра, работ Монтичелли и Делакруа, увлекается японской гравюрой, так похожей на воздушные полотна импрессионистов. Он стремится по-своему передавать эмоции и настроения, для него живопись – это прежде всего цвет.

Пришло и новое понимание композиции, рисунка, формы. Горячие споры, упорный труд и непрерывный поиск принесли свои плоды – Ван Гог переполнен впечатлениями. Чтобы переварить их, суммировать приобретенный опыт и отдохнуть от шумного Парижа, он отправляется на юг Франции, в Арль, что неподалеку от Марселя. Ему нужны яркие цвета и солнце.

Арльский период длился 14 месяцев (февраль 1888 – май 1889 гг.), но за это время Ван Гог создал около 300 работ. Его полотна дышали радостью творчества. Прованс очаровал художника. «Работаю с бешенством», – докладывает он Тео. Серия провансальских и морских пейзажей, более ста рисунков, десятки портретов – все это было сделано в яркой индивидуальной манере. Одно из лучших произведений, которое любил и ценил сам автор, изображало виноградник, залитый солнечными лучами (единственная картина, проданная при его жизни). Но при всей привлекательности красок полотно уже полно напряженности и тревоги. Ведь его цвет имел подтекст. Например, очень любил художник желтый цвет, ассоциировал его с чувством любви и самой жизнью (не зря впоследствии его «желтый домик» был расписан подсолнухами, ведь он ждал, что в этой коллективной мастерской будут работать его друзья). А синий воспринимался им как символ ночи, бесконечности и смерти. В Арле художник обращается к изображению ночных сцен, искусственного света. В знаменитой картине «Ночное кафе» соединяются такие цвета, которые, по его мнению, передают человеческие страсти, превращают его в место, где можно сойти с ума или совершить преступление.

Работал Винсент неистово, ежедневно создавая готовое полотно под палящим солнцем, недоедал, экономил на всем, сам растирал краски и подбирал рамы, но оставался нищим, производил отталкивающее впечатление на окружающих.

К зиме он выехал из гостиницы и снял полдома на площади Ламартина. Сюда с помощью Тео приехал такой же нищий и больной друг Винсента – Поль Гоген. Казалось, теперь конец одиночеству. Но с первого же дня все пошло не так, как мечталось. Гоген осуждал и высмеивал все, что делал Винсент. Их взгляды на искусство оказались диаметрально противоположными, и они спорили до бешенства. Винсент, и без того предельно взвинченный, писал уже по две-три работы в день, а Гоген как будто находил удовольствие в том, чтобы изводить его. Однажды он написал портрет Ван Гога. Когда Винсент всмотрелся в него, то произнес: «Конечно, это я. Только сумасшедший».

И он действительно уже был болен. Его чудачества, вспышки ярости, упрямство и отрешение от жизненных забот, презрение к общепринятым нормам поведения – все это было предпосылками болезни. А довершили дело жалкие условия существования, одиночество и работа до изнеможения. У него начались видения, галлюцинации, буйство спора сменялось оцепенением. Когда Поль заявил, что хочет уехать, Винсент чуть не убил его: с открытой бритвой догнал на улице, а когда тот обернулся – убежал домой и той же бритвой отрезал себе ухо. Утром его, окровавленного и почти безнадежно больного, отвезли в больницу. Доктор Рей сказал, что будет лечить последствия солнечного удара, но пациент понимал, что это не так. Когда он стал поправляться, ему разрешили рисовать, разумеется, в состоянии просветления. Каким было это состояние, объясняет одно из самых трагических произведений художника – «Прогулка заключенных», написанное в феврале 1890 г.

Ван Гога то отпускали из лечебницы, то снова забирали, а в мае 1889 г. по просьбе горожан поместили в приют св. Павла в Сен-Реми, иначе говоря, в сумасшедший дом. Он согласился ехать в живописное местечко, надеясь еще поработать. К нему пришло осознание своей непригодности к нормальной жизни. Прежний мир был далеко, в стенах монастыря его окружали полуживые люди, погруженные в свой болезненный мир. Мрак и тоска надвигались на Винсента. Поддерживали его книги и живопись. Все необходимое высылал верный Тео. Вопреки советам врача, он работал – писал кипарисы, реку, сосны, долины. Его отпускали на природу.

Вместе с братом Винсент пережил несколько радостных событий. Во-первых, состоялась первая продажа (за 400 франков купили «Красный виноградник»), во-вторых, у Тео родился сын, которого назвали в честь дяди Винсентом. Затем брат прислал ему номер журнала «Меркюр де Франс», в котором один из критиков опубликовал статью под названием «Одинокие» – в ней впервые была дана высокая оценка творчеству Ван Гога, определены его корни и прогнозы на будущее: «Этот сильный, правдивый художник с горячей душой – вкусит ли он когда-нибудь радость признания среди широкой публики? Едва ли. С точки зрения нынешнего буржуа, Ван Гог слишком прост и в то же время слишком тонок. Он никогда не будет понят до конца никем, кроме его же собратьев-художников». Винсент написал автору статьи письмо с выражением благодарности и надеялся на личную встречу. Но болезнь прогрессировала, приступы эпилепсии повторялись через каждые три месяца, он слабел, мучился угрызениями совести, потому что оставался на содержании Тео, хотя тому надо было кормить семью. Он понимал, чем может закончиться его жизнь: лишившись рассудка, будет доживать век взаперти, оставаясь обузой брату. Условия этого приюта безумцев никак не способствовали выздоровлению.

Понимая, как тяжело брату, Теодор перевез его в Овер, к доктору Гаше – специалисту по нервным болезням и художнику, знатоку живописи, выставлявшему свои картины в Париже. Для Винсента здесь были созданы наилучшие условия, он поселяется в гостинице, много пишет, живет воспоминаниями о трех днях, проведенных при переезде в семье Тео, и мучительно страдает от того, что ему никогда не испытать счастья семейной жизни. Он сделал портреты доктора Гаше, его дочери, а также дочери хозяина гостиницы, несколько натюрмортов и пейзажей, среди них и «Пейзаж в Овере после дождя».

За последние два месяца жизни Ван Гог создал 70 картин и 32 рисунка. Но работал он уже как бы по инерции. Черные мысли, не покидавшие его, обернулись черными птицами на картине «Стая ворон над хлебным полем». Это было прощальное полотно Ван Гога. 27 июля 1890 г. он ушел в поле, прихватив револьвер, и смертельно ранил себя. Через два дня Винсента не стало. Вокруг могилы своего друга и пациента доктор Гаше посадил его любимые подсолнухи.

Теодор успел застать брата живым и попрощаться с ним. Но перенести эту утрату не смог: заболел и через полгода скончался в доме умалишенных в Утрехте. Его вдова через 15 лет перевезла тело в Овер и перезахоронила рядом с Винсентом, чтобы они и после смерти оставались вместе. Все, что удалось найти из работ Ван Гога, она с сыном собрала и сохранила для потомков.

Теодор Ван Гог заслуживает доброй славы за то, что всю жизнь верил в талант брата, самоотверженно помогал ему, старательно собирал и сортировал его письма (а их почти 700), этюды, рисунки и картины – свидетельства огромной любви Винсента к людям, редкого мужества и целеустремленности, плоды его титанического труда.

«Винсент» в переводе означает «победитель». Художник Ван Гог оправдал свое имя. Он победил не только свои муки, но и время. Честное и человечное искусство было для него способом существования, самой жизнью, которая продолжается поныне.

ВАСИЛЬЕВ ФЕДОР АЛЕКСАНДРОВИЧ

(род. 10.02.1850 г. – ум. 24.09.1873 г.)

Талантливый русский художник-пейзажист. Создатель более сотни живописных работ и множества рисунков.